– Так, – Алексей со смехом потрепал парнишку по волосам. – Учись, учись, парень. Так ты про находки-то не дохвастал… что за вещи-то?
– Да не хвастал я, – пастушонок отозвался как-то обиженно. – Вот, ей-богу, не хвастал! А не верит никто… и ты не поверишь. Один раз суму нашел… такую… углами…
Чемодан – догадался протопроедр.
– Пустой оказалась… Другой раз – не поверишь! – книжицу. Листы – тонкие-тонкие, и картины есть – а на картинах тех люди неведомые, города…
Алексей покачал головой – значит, просачивается сюда кое-что из другого мира, из будущего. Что ж – почему бы и нет?
Они с Сермяшкой явились в село уже после полудня – в церкви уже звонили к вечерне.
– Эй, эй, Алексий! – углядев путников, сверху, с холма, побежал навстречу Онфимко.
Вприпрыжку бежал, шибко, остановиться вовремя не сумел, едва Сермяшку не опрокинул. Тот обиделся:
– Вот как дам сейчас! Скаженный!
– Дядько Алексий… дядько Алексий… – Онфимко все никак не мог отдышаться, и Алексей тихонько стукнул его по спине:
– Да не блажи ты, говори толком!
– Так я и говорю… Епифан Кузьмич послал, сказывал – пономарь наш в город ездил, вот, вернулся… Ты про купцов заморских спрашивал, в татарские земли да валашские…
– Ну-ну! – насторожился протопроедр.
– Так вот – едут. В пятницу, утречком, уезжают. Через Литву в валашский Белгород…
– В Белгород?! – еще не веря своему везению, быстро переспросил Алексей. – В валашский Белгород?
– Ну да, вроде так и сказывали…
– И им, значит, умелые воины нужны?
– А кому не нужны? Нужны, всяко.
В валашский Белгород! Молодой человек замычал от радости – это ж в Молдавии, на Черном море… ну там рядом…
Ах, здорово, черт побери, здорово!
– В пятницу, ты говоришь, едут?
– Да, так, в пятницу! Епифан сказал, что ты просил, если…
– Ай, славно, ай, здорово… В пятницу, значит… в пятницу…
Глава 15Зима 1454 г. Константинополь
Лишь не гляди на то, что есть, смотри на то, что будет…
…ах, славно!
С купцами Алексею повезло – добрался до молдавского Белгорода безо всяких приключений, да и дальше, до Константинополя доплыл на рыбацкой фелюке, не убоявшейся осенних штормов, впрочем – зимних уже, уже начинался декабрь, последний год старого 1454 года. Что принесет новый, 1455-й? Нового султана Селима, новый штурм, новое имя – Стамбул? Не дай бог! Алексей делал все, чтобы ничего этого не случилось.
Сразу, едва сойдя на берег в бухте Золотой Рог, Алексей заглянул в родное учреждение… где к его появлению отнеслись без особого удивления. Первые замы – близнецы Лука и Леонтий, конечно, обрадовались, но никак не делали вид, будто бы их начальник возвратился из какой-нибудь там страны мертвых – привыкли уже к его частым и необъяснимым отлучкам, привыкли.
– Честно сказать, мы тебя раньше зимы и не ждали! Дома-то был, господин протопроедр?
Алексей усмехнулся:
– Не до того… Помыться бы, переодеться… Кстати, и за жалованьем съездить. Как там старина Филимон, жив еще?
– Недавно заезжал, как же, – кивнул Леонтий. – О тебе справлялся – мы ответили, как всегда: на задании. Он лишь головой мотнул да велел, как явишься, сразу к нему.
– Вот-вот, к нему я и собираюсь. Лука, кажется, у тебя в доме когда-то имелась ванна…
– Целый бассейн, господин протопроедр! Только, увы, во дворе.
Алексей громко расхохотался, хлопнув давнего приятеля по плечу:
– Вот и хорошо, что во дворе! По крайней мере, не жарко.
Да уж, не жарко. На улице, по всем прикидкам, было градусов десять-пятнадцать, естественно, выше нуля – жуткий, конечно, холод. Да и вода в бассейне Луки оказалась примерно такой же… Ничего! Пару раз нырнув, Алексей, завернувшись в покрывало, вбежал в дом, выхлестал бокал подогретого красного вина, поданный гостеприимной супругой своего подчиненного, потом отдался в руки специально приглашенного цирюльника, привел в порядок уже успевшую отрасти шевелюру, подстриг бородку, еще выпил, на этот раз – на пару с Лукою, после чего хитро прищурился:
– Ну? Найдется у вас красивое венецианское платье?
– Венецианское? – молодые супруги озадаченно переглянулись. – М-м-м…
– Хотя… не обязательно венецианское, сойдет и бургундское…
Лица супругов вытянулись еще больше.
– На худой конец – и наше, только приличное.
– У нас все приличное, господин протопроедр.
– Да верю, верю… шучу. Сойдет и любое. Только побыстрее, старик Филимон, верно, уже закончил на сегодня прием… Но меня примет, примет! Лука, не надо меня сопровождать, займись пока текущими делами. Кстати, что там с Родинкой?
– Есть кое-что. Так, по мелочи.
– После доложишь в подробностях, сейчас же – в путь, в путь!
Дорога от площади Быка, возле которой, на тихой, усаженной каштанами улочке располагался двухэтажный особнячок Луки, до обиталища господина императорского советника протовестиария Филимона Гротаса – прямо напротив старого дворца базилевса – не заняло много времени. Двадцать минут – и протопроедр, вымытый, надушенный и побритый – без особого благоговения входил в приемную начальства. Все ж таки старик Гротас был его давним покровителем и, можно сказать, другом. Когда-то начинали вместе, точнее, начинал-то Алексей, Гротас и тогда уже был настоящим сыскным волком. Теперь вот возросли в чинах. И ведь не зря, не зря – трудились не покладая рук, расчищали «авгиевы конюшни» хитроумного и коварного царьградского преступного мира. И не только преступного… Со шпионами тоже боролись и весьма успешно.
– Ого! Кого я вижу? – сухощавый, с морщинистым лицом, но молодым, пронзительным и цепким взглядом, Филимон Гротас, подняв глаза, тут же велел своим помощникам и секретарям освободить кабинет. После чего, подмигнув, самолично достал из небольшого резного шкафчика серебряный кувшинчик и два высоких кубка синего полупрозрачного стекла. Кивнул на кресло:
– Садись, рассказывай. Твои тебя потеряли… м-м-м… кажется, у пекарни некоего господина Филоса, так?
– Да, так…
– Ты их всякий раз предупреждаешь, чтобы тебя не искали, или они это и так знают?
– И так…
– Зря! Можешь и в самом деле сгинуть – искать не будут. Лучше условься на какой-то момент – неделя, две…
Соглашаясь, протопроедр молча кивнул – старик Филимон говорил дело. И – не дожидаясь дальнейших расспросов – кратенько поведал… о том, что все это время провел в самых низах общества – на Артополионе, в развалинах, на побережье…
– Роман Родинка не зря ошивался вокруг пекарни – он назначал там встречи, весьма любопытные встречи… Думаю, разбойник связан с турками!
– С турками? А что им до него? – старый сыскарь внимательно взглянул прямо в глаза собеседнику.
Тот спокойно выдержал взгляд – не зря учился когда-то актерскому мастерству у некой Мелезии, девы ушлой и дотошной, некогда бывшей уличной актрисы, весьма даже не бесталанной во всех отношениях.
– Так зачем туркам какой-то разбойник? – снова повторил Филимон. – Другое дело – был бы какой вельможа или богатый купец…
– Выясняем, – Алексей скромно потупился. – Пока ничего особенно конкретного нет, так, на уровне подозрений только. Но мы работаем.
– Результат! Результат важен! – всплеснул руками господин Гротас. – Впрочем, я хотел с тобой переговорить вовсе не об этом разбойнике. О, вовсе нет. О заговоре!
– О заговоре?
– Разумеется, среди турок. Ты ж сам это и предложил!
– Да-да, я помню.
– Предложил, а сам куда-то делся… Гм-гм… «ничего особо конкретного», – неожиданно язвительно передразнил имперский советник. – А я и не жду, чтоб ты мне все конкретное рассказал. Работай! И людей своих заставляй. Так вот, о заговоре… – Филимон понизил голос: – Мои люди… да-да, есть еще и такие, – глаза старика по-молодому задорно блеснули, – мои люди уже установили доверительные отношения со многими янычарами. Сеют недоверие к султану, очень успешно, кстати… тем более, им в этом плане и делать-то ничего особо не надо – янычары и так-то недолюбливали этого сопливого юнца Мехмеда, а уж после неудачного штурма – тем более.
– Да, – тихонько засмеялся протопроедр. – Выходит, бездельничают там ваши людишки, господин советник. Пьянствуют, поди, с янычарами да ходят по веселым домам…
– Нами, кстати, и организованными. Помнишь мессира Чезини?
– Ну еще бы! Тот еще тип.
– Он и занялся.
– Не сомневаюсь, что очень успешно.
– Да, с янычарами дела идут хорошо. – Филимон Гротас как-то мечтательно улыбнулся. – Казалось бы, месяц, другой и…
– Казалось? – резко насторожился Алексей. – Что-то пошло не так?
– Да нет, все так… Просто. Хорошо бы янычарам иметь поддержку наверху, в самом сердце султанского дворца! О, это поистине скопище интриг, и мы должны – нет, просто обязаны – ими воспользоваться. Когда придет время, янычары ударят снизу, а сверху… в сердце…
– Гарем! – наконец понял протопроедр.
Советник кивнул:
– Именно! Кстати, это моя идея. Ни с кем еще не обсуждал, вот только сейчас – с тобой. Хорошо бы внедрить своих людей в гарем… под видом евнухов, жен…
– Господин Гротас, вы меня хотеть туда внедрить? Под видом евнуха или жены? Я бы это… как-то не очень…
– Ладно, не ерничай! Речь не о тебе… ты лишь будешь внедрять. Тем более, и внедрять-то особо не надо, есть там одна женщина… не главная жена, хатун, но все-таки… Очень красива, весьма амбициозна, способна на все! И – самое главное – безумно жаждет власти.
Алексей качнул головой:
– Вы так говорите, господин Гротас, будто знаете эту женщину, словно, извините, родную дочь.
– Ну не как дочь, – советник ничуть не обиделся. – Но все же немного знаю. В гареме ее зовут Фируза…
– Фируза!
– В Константинополе многие знали ее как Анисию-наездницу, бродячую циркачку, а чуть позже – проститутку с Артополиона.