Так что в общем и целом я охранной службой доволен.
Третьим человеком, с кем я познакомился, был Нолем, интендант-квартирмейстер в запасе, который возглавил «карманное» предприятие графа по обслуживанию базы. Нолем и Петровески ознакомили меня с тем, как устроена безопасность и как планируется наладить быт. Очень многое еще не приехало, но работа кипит, дня три-четыре – и все будет готово к приему первых курсантов.
Заодно я посмотрел свой рабочий кабинет и личные жилые комнаты, включавшие санузел и душевую. Обставлено все неплохо, есть даже комната отдыха с телевизором и балкон.
Мое внимание привлекли стекла в окнах. Я постучал по одному костяшками – никакого дребезжания.
– Пуленепробиваемые?
– Естественно, как и во всем комплексе, – ответил Нолем.
Я поехал в столицу, оставшись вполне довольным тем, что увидел: все серьезно, с военной основательностью и размахом.
В первый же день испытаний было отсеяно три с половиной тысячи человек – всего лишь на забеге на длинную дистанцию и комплексе физических упражнений. Это, как и предсказал Маттиас, только увеличило количество желающих: запретный плод всегда сладок, и если чего-то мало – то оно особенно желанно. Спецучилище, которое на первом же тесте отсеяло почти девяносто процентов кандидатов, авансом приобрело репутацию элитного. Вкупе с показанной мною схваткой и умело запущенной рекламной кампанией это принесло определенные плоды в виде новых кандидатов – причем отнюдь не новичков. По словам Скарлетт, были даже рапорты о переводе от чрезвычайно перспективных людей, причем некоторые из них, будучи уже на третьих-четвертых курсах, просили перевода в С.О.И. даже с тем условием, что стоимость уже пройденного обучения в своих училищах они будут погашать в счет своего жалования. Были даже рапорты от действительных солдат и офицеров.
К сожалению, в силу возраста они не подошли: я не уверен точно, что девятнадцать-двадцать лет это уже слишком поздно, но сейчас не то положение, в котором я мог бы рискнуть.
Тем не менее, новые кандидаты показали в целом хорошие способности: те самые два теста, на которых посыпалась первая волна, они в большинстве своем осилили, чему я только рад: у меня места всего на полсотни человек, и я хочу, чтобы это были лучшие из лучших.
Три дня спустя я снова съездил на базу на сдачу объекта, убедился, что готово все или почти все. Шли последние согласования с армейскими службами снабжения, еще ехали грузовики с экипировкой и прочей материальной базой, но обслуживающий персонал уже обустраивается на своих местах, казармы готовы принять курсантов, на кухне раскладывают по местам последние кастрюли, кладовые уже наполняются всем необходимым.
Заодно я встретился с инструкторским составом и остался доволен и ими тоже: отнюдь не самые последние люди в своем деле.
По пути назад у Скарлетт зазвонил телефон.
Она перебросилась с министром парой слов, а затем сказала мне:
– Ну, все готово. Отобрано, ни много ни мало, сто личных дел. Это с запасом – еще пятьдесят человек надо будет отсеять. Это вы, полагаю, сделаете сами.
Остаток обратного пути я провел в чрезвычайно хорошем расположении духа. Подумать только – все уже почти готово, формальности и препоны преодолены, а у министра меня уже ждут толстые стопки личных дел. Только и осталось, что выбрать из них самых-самых лучших – и можно приступать к реализации моей мечты.
Эх-х, почему машина так медленно едет-то?! Скарлетт вообще в курсах про педаль газа и про то, что тормоза придумали трусы?!
– Ну, как прошла инспекция? – первым делом спросил меня граф, когда я и Скарлетт вошли в его кабинет.
– Отлично, – сказал я. – Вообще замечательно. Даже придраться не к чему. Что там с нашими кандидатами?
Министр кивком указал на добрых четыре стопки папок, лежащих на столике у окна:
– Вот они. Результаты настолько хороши, что просто душа болит отсеивать дальше.
– Правда? Ну-ка, глянем-с! Есть хоть один, который прошел тесты полностью?
– Даже два, – отозвался из угла Зарецки. – Оба – феноменально хорошо подготовлены, характерно, что у обоих отцы – тоже заслуженные высококлассные военные. Наверняка их заслуга в значительной мере. Еще три человека набрали более девятисот баллов, остальные – между семью и восемью сотнями.
Я даже присвистнул. Тест считается безусловно пройденным, если кандидат набрал более тысячи очков – и этот показатель должен набрать мало того, что взрослый мужчина, так еще и действительный военный. В спецназ отбирают только лучших из лучших, тесты жесткие, и потому даже семьсот баллов для парня от пятнадцати до восемнадцати – это невероятно крутой результат. По правде говоря, даже в спецучебку СТО и то намного проще поступить, потому что вступительный тест рассчитан на уличного беспризорника и проверяет не столько физическую форму кандидата, сколько его стойкость и целеустремленность. А тут – прямо со старта высочайшие результаты. И я уже хочу посмотреть на тех двоих, которые осилили тест полностью.
Я пододвинул себе кресло и сел у окна. Первая папка – Арчибальд Винник. Бегу глазами по досье: шестнадцать лет, рост метр восемьдесят, восемьсот с гаком баллов, отжимается двести раз за четыре минуты, забег на пять километров – в числе первых десяти, навыки рукопашного боя, чемпион своего родного города в юниорах… Учился на пехотного офицера, в пятерке лучших курсантов на потоке… Впечатляет. Так, кто там следующий?
Просмотрев первые сорок дел, я осознал, что выбирать будет трудно: слишком много всесторонне хороших кандидатов, у каждого свои сильные стороны, минимум половина имеет какую-нибудь медальку или грамоту по нужной дисциплине или хотя бы высокие показатели с предыдущего места учебы. У многих в придачу – хорошая родословная, типа прадед – герой одной войны, дед – герой другой, отец – еще какая-нибудь знаменитая личность. А подобная семейная традиция – быть героем – как ни крути, очень мощный дополнительный стимул.
Вот и как я выбирать должен? По высшему баллу? Но если у кандидата с баллом пониже четвертый уровень дара, а не третий? По уровню дара? Но что, если у «тройки» все показатели чуть лучше?
И тут у меня появилась идея: я буду отсеивать не по сильным сторонам, а по недостаткам. О, и еще – я могу отсеивать тех, кто набрал высокий балл благодаря навыкам рукопашного боя, потому что рукопашный бой – довольно бесполезная штука против Порчи или одержимого. Против одержимого еще работает «эм-вэ-квадрат на два», то есть кинетическая энергия удара, но захваты и заломы бесполезны, а против многоножки на полтонны и кулак бессилен. Точно, я могу сразу отсеять «рукопашников» – при равном балле у рукопашника чуть хуже все остальное. Замечательная идея…
…Или нет? А может, отсеивая кандидатов с уклоном в рукопашный бой, я отсею тех, в ком сильнее бойцовский дух? Да Чужак бы побрал, как мне выбирать-то?!!
– Нелегкая задачка, да? – догадался, о чем я думаю, министр.
– И не говорите, – вздохнул я.
В итоге я просмотрел большую часть дел и отсеял одиннадцать кандидатов. Досмотрю до конца – и начну отсеивать еще раз. И так по кругу, пока не отсеется пятьдесят дел… Ох, трудно будет…
Я закончил с четвертой стопкой и потянулся за последней. Так, кто тут у нас? Георгий Варданов, восемнадцать, третий уровень дара, баллы… сколько?!! Пятьсот?!! Ха-ха-ха! Я не знаю, как при таком низком балле он затесался среди тех, кто набрал семь сотен и более, но сейчас даже рад этому: вот кого я отсею с легкой душой, даже не задумы…
И тут у меня за спиной кашлянул министр.
– Вижу, вы добрались до последней стопки, – сказал он. – Думаю, настала поговорить о ложке дегтя в нашей бочке меда. Последняя стопка – это кандидаты, которых отсеять нельзя.
Я развернулся на стуле в пол оборота и подозрительно уставился на графа.
– Это еще почему? У первого же едва пятьсот баллов набралось!
Сабуров вздохнул:
– Когда я сказал, что нашел финансирование – вы не спросили, как и откуда. Но есть разговоры, от которых никуда не деться. В общем, чтобы не ходить вокруг да около – львиная доля финансирования поступает от частных лиц. Король дал добро на использование казенного имущества и вооружения – но собственно денег дал очень мало, да и то из своих средств. Я за свой счет смогу покрыть максимум пять-шесть процентов потребностей училища, не более. Так что мне пришлось искать обходные пути… и я их нашел. А точнее – они сами меня нашли… Дело обстоит так: есть группа дворян-основателей, чьи дети желают служить в С.И.О., но на данный момент не обладают высочайшими показателями. То есть, для простоты мы можем считать, что в нашем училище, как и в любом университете, две группы: часть студентов поступает за госсчет, часть – на платной основе.
Я выдавил смешок, хотя на самом деле наружу просились совсем другие звуки, преимущественно нецензурные:
– А, ну просто чудесно. Платная группа в самом элитном училище – вы это серьезно?! Мы, на секундочку, собираемся истребителей готовить, а не врачей и инженеров!
Граф забросил ногу на ногу и философски заметил:
– А проблема, Александер, вовсе не в этом. Вы неверно видите ситуацию. Вы думаете, что должны тратить свое время на курсантов, заведомо менее пригодных, чем те, которых вам предстоит отсеять…
– Да, Чужак бы забрал, я думаю именно так, и это мне безумно не нравится!
– Будь это так – не было бы проблемы. А проблема есть, и она в том, что вы должны не просто потратить на них время. Вы должны сделать из них полноценных истребителей.
– А вы уверены, что это возможно?!! Да эта платная шваль отвалится на первых же испытаниях, а то и раньше, потому что у нас, между прочим, ни хрена не университет!!! Здесь нельзя заплатить деньги и получить диплом, потому что Порча этим дипломом подотрется после того, как высрет владельца диплома! Это, сиськи Создательницы, самое элитное училище, и чтобы добраться до вып