– Пожалуй, что никак. Друзья остались в Аркадии, видите ли, да и я тут не для развлечений. В общем, приятно было познакомиться, но мне пора: сегодня вечером я должен судить «матч смерти».
– Э-э-э… Какой такой матч?
– «Матч смерти». Это когда курсанты играют в футбол, надев полный комплект брони и защитного снаряжения…
– Это, наверное, очень изнурительно?
– Угу. Один мой друг в учебке умер после такого.
– Ужас…
– А вы что думали? СИО – это вам не армия. И даже не спецназ.
– Слушайте, Александер, может, я дам вам свою визитку, и вы как-нибудь, когда у вас выдастся свободный денек, мне позвоните? А то меня тут таким списком вопросов снабдили, что я только треть задать успела.
– Давайте, почему бы и нет?
Я попрощался с Роксаной и вышел к машине. Скарлетт уже ждала меня, и на заднем сиденье я заметил ящик весьма характерного вида.
– Что это?
– «Потрошитель». Потоцкий передал его вам для более плотных и обстоятельных тестов на стрельбище.
– Даже так? Замечательно. Если в «ППТ» доведут до ума боеприпасы – может действительно получиться достойный конкурент «кишкодеру».
Уже на обратном пути у меня зазвонил телефон.
– Терновский.
– Александер, это Потоцкий. В общем, вы уехали прежде, чем я успел разобраться здесь с делами, и не успел сказать вам пару слов, но люди, к счастью, для таких случаев изобрели телефон… Словом, выставочный образец, который вы сейчас везете обратно на базу – мой вам подарок. За помощь в разработке и презентации.
– Хм… Премного благодарен.
– Я и не сомневался. И вот еще что, Александер. Я ни на что не намекаю, но если вдруг так получится, что вы попадете на зачистку и убьете какую-нибудь дрянь именно из «потрошителя» – я в долгу не останусь. Ну вы меня поняли.
Я, конечно же, понимал. Потоцкому нужен пиар, чтобы продавать свою новую разработку – а мне нужно оружие для отряда.
На следующий день, когда я только позавтракал и собрался в тир для обстоятельного испытания новой винтовки, ко мне в кабинет внезапно заглянула Скарлетт.
– Тут такое дело, – сказала она. – Позвонил министр и сказал, что надо провести видеоконференцию между своими, так сказать.
– Когда?
– Чем скорее, тем лучше. Можно прямо сейчас.
– Хм… Ладно, давай сейчас.
Скарлетт быстро организовала все в своем кабинете, и когда я туда вошел, то заметил, что экран ее терминала разделен надвое: на одном кабинет министра, в котором находятся сам министр и Зарецки, а на втором – неизвестный мне молодой человек в очках, хотя его лицо показалось мне знакомым.
Мы обменялись приветствиями и граф сказал:
– Знакомьтесь – это мой младший сын Ян.
– Которому король служить запретил? – брякнул я.
– Не наступайте на мозоль, – поморщился Ян.
– Упс, не хотел. Так о чем речь?
– Я нашел, где взять дополнительное финансирование, – сказал граф.
Я поудобнее устроился в кресле.
– Замечательно, хотя что-то подсказывает мне, что будет не все так просто.
Граф криво усмехнулся:
– Это точно. Если коротко – Ян работает в одном засекреченном научно-исследовательском институте, который связан со всеми исследованиями Зоны, эфириалов и так далее. Бюджет у этого НИИ… солидный, скажем так. Поэтому мы можем получить финансирование от них в порядке подряда… за кое-какую работенку. Ян, излагай конкретику.
Ян кашлянул.
– Если совсем коротко – надо войти в Зону километров на десять, неся с собой один прибор, а затем вернуться обратно. Все.
Я приподнял бровь:
– Что за прибор?
– Радиопередатчик.
– В Зоне не работает электроника и электротехника. Рации и видеорегистраторы начинают выходить из строя уже на трех-четырех километрах. Исключение – приборы ночного видения иногда работают в подземных тоннелях, а мощные радиостанции могут передать сигнал с дирижабля на большой высоте, но на поверхности ничего не пашет уже на пяти километрах. На десяти – тем более, там даже обычные фонари отказывают.
Ян кивнул:
– В этом-то и дело. Мы тут разработали экранированный передатчик, который, в теории, должен работать. На трех километрах он работает без перебоев, на четырех тоже, но группа, которая пыталась зайти на пять километров, понесла потери и вернулась, утратив и передатчик в том числе. Он потом еще два дня сигнал посылал.
Хм…
– А он большой?
– Ранец весом одиннадцать килограммов. Второй прототип, который мы собираем, будет примерно на килограмм легче.
– Многовато… – И тут у меня появилась идея: – а можно сделать такой мотор для броневика, чтобы работал в зоне?
Сабуров-младший кивнул:
– Можно. И рации в будущем будут поменьше – но чтобы сделать действительно компактную модель, нужно время и деньги. Финансирование нужно, понимаете? А чтобы мой проект не закрыли – я должен показать результат.
– Просто отнести его на десять километров? Он сам передаст данные?
– Да, мы его сами запеленгуем с Рубежа.
– Звучит несложно. Могу сходить, как только кто-то достанет мне боеприпасы к «кишкодеру», а то в новой винтовке я пока не очень уверен.
И тут министр забарабанил пальцами по столешнице.
– И вот тут есть проблемка… Не с боеприпасами.
– А с чем? – насторожился я.
– Вы не можете пойти сами. Под нас уже начали подкапываться, фигурально выражаясь. Если вы пойдете один, без отряда – зададут вопросы. Дескать, почему на вшивого одержимого в банке приперся весь СИО в полном составе, а в Зону начальник школы идет в одиночку?
– И что, это проблема? – удивился я.
– Да, Александер, проблема. Вы там на базе сидите и у вас тишь да благодать, но это только потому, что у вас надежный тыл – мы с Зарецки и моей командой. Есть люди, которые хотят, чтобы проект закрыли. Причем по разным причинам. Одна из главных в том, что «притупленные» – не только убийцы одержимых, но и убийцы магов. У нас тут кое-какая новая информация появилась… Оказывается, свартальвы использовали притупленных в качестве наемных убийц еще тысячу лет назад… В общем, есть недоброжелатели…
– Идиоты, – в сердцах бросил я. – Только это… я не могу взять в Зону курсантов. Они не готовы, даже близко. Пойти с ними на десять километров – это еще не факт, что хоть кто-то из них обратно вернется.
– Вы же на двадцать сходили и назад вернулись.
– Угу. Только с проверенными парнями, которых я давно знаю и у которых был уже хоть какой-то боевой опыт, пусть и всего одна серьезная зачистка. А еще у нас были тренировки, максимально приближенные к реальным, с нежитью. Не готовы курсанты. Не смогу я с ними без потерь вернуться, даже если возьму только лучших. Но есть другой вариант: я возьму отпуск и просто поеду в Зону на охоту. И под этим прикрытием отнесу ваш передатчик.
– В принципе, дельно, – согласился Ян, – но надо сделать это быстро. Я должен получить результаты до того, как один жулик представит свой проект – осталось три дня.
– Что за жулик и что за проект?
Министр невесело хмыкнул:
– Альтернатива СИО, скажем так. Моторизованный техномагический доспех, защищающий мага от одержимого. Если презентация пройдет успешно – мы попрощаемся с любыми дополнительными финансами…
– А мой проект вообще заморозят для экономии средств, – добавил Ян.
Я наклонился вперед и облокотился о стол.
– А можно поподробнее про этот доспех?
Министр кивнул Зарецки:
– Матфей?
– «Силовой доспех с преобразователем Линдеманна», так он официально именуется, – сказал аналитик. – Линдеманн, изобретатель оного, настаивает, что в нем маг сможет поменяться местами с одержимым. Уже не одержимый будет бичом магов, а маги – бичом одержимых. Доспех имеет сервоприводы и питается за счет силы мага, его носящего. Так называемый «преобразователь Линдеманна», питаясь магической силой мага, защищает его от крупных летящих предметов и в какой-то мере от психоклинка одержимого…
– Да нету у одержимых никакого психоклинка, – сказал я. – Эфирная струна – это совсем-совсем другое.
Зарецки развел руками:
– В массовом сознании укоренилась мысль о психоклинке. Также для защиты от него используется специальный материал, на который нельзя воздействовать магией типа психоклинка. Ну или можно, но он стоек к такому воздействию. Более точной информации пока нет.
Я фыркнул:
– Что это вообще за чушь? Эфирная струна режет абсолютно все, и единственный фактор, которым материя может остановить струну – высокая удельная плотность. Этот Линдеманн – профан!
– Хуже, – вздохнул Ян. – Он мошенник. Вот только я не могу этого доказать. Беда в том, что Линдеманн где-то достал психоклинок темных альвов или нечто, что он выдает за психоклинок. В его команде есть свартальв, который подтверждает, что устройство является технически точной копией… А я вот сомневаюсь. Но стержень обмана не в этом.
– А в чем?
– Линдеманн настаивает, что психоклинки свартальвов работают по принципу психоклинка одержимого. Значит, то, что защищает от психоклинка – защитит от одержимого. Свартальв это подтверждает – и потому им верят. Магам слишком импонирует идея «надень доспех и стань неуязвимым для одержимых».
– У короля же есть советник-свартальв. Он что, не поможет разоблачить другого свартальва?
– Он бы, может, и рад, да не может. У меня тоже есть сотрудник-свартальв, вполне лояльный нашему делу, да только свартальвам запрещено разглашать некоторые тайны своего народа. В частности, свартальвы до сих пор отрицают факт наличия у них такого изобретения, как психоклинок, хотя их существование давно не секрет, людям в разные времена попадали в руки несколько образцов. Дело в том, что свартальвы, находящиеся в Сиберии, не будут действовать против своих законов, а свартальв из команды Линдеманна – «предатель», изгой. Он говорит, что вот это психоклинок, сделанный по принципу психоклинка одержимого – и ему верят, а другие свартальвы даже если и знают, что это ложь – не могут уличить его, поскольку не вправе сказать про психоклинок ни слова.