— С Кодексом в сердце… С Кодексом в душе, — прошептали мои губы и я поднял глаза на затихшего Морозова. — Прошу прощения, Павел Алексеевич. Задумался.
— Бывает, — отмахнулся он с улыбкой и сказал: — Ты после меня в Центр, да? Хочешь уговорить Багратиона?
Я кивнул.
— Тогда — удачи тебе, — хохотнул Морозов. — Львович скорее сердце себе вырвет, чем отправит бойца в одиночку к чёрту на куличиках.
— С ним я этот вопрос как-нибудь улажу, — хмыкнул я.
Ещё минут десять он всячески пытался меня отговорить от этой затеи, но не настойчиво. В конечном итоге — Морозов сдался и просто махнул рукой, сказав, что пусть дед мне мозги вправляет. Впрочем, я был уверен, что после моего ухода он позвонит Багратиону и поговорит с ним по этому поводу. Мне было главное свою позицию обозначить и показать главному сплетнику Империи, что настроен я серьезно. Морозов поможет мне, даже одним своим звонком. Когда же эта тема была улажена, то я перешёл к другой проблеме.
— Павел Алексеевич, есть ещё один момент, который я хотел бы с вами обсудить.
— Да? — приподнял он бровь. — Я заинтригован. Давай, Дим, руби глаголом.
— Недавно я нанял человека. Кандидат наук химии и физики, достойный гражданин Империи и очень хороший специалист. Но есть с ним одна проблема…
— С который ты и твой дед не могут справиться? — ухмыльнулся Павел Алексеевич. — Очень интересно. И чем же я могу помочь?
Я выдержал паузу, наигранно вздохнул, будто мне тяжело поднимать эту тему.
— У него конфликт с родом Брюлловых. Если говорить начистоту, то из-за него пострадал их наследник.
— О-о-о, как! — цыкнул Морозов. — Молодец, парень! Хвалю его! Так этим собакам сутулым и надо!
М-да, похоже, будет сложнее, чем ожидалось.
— Кгхм, Павел Алексеевич, я бы хотел вас попросить посодействовать в излечении наследника Брюлловых.
Морозов замер с чашкой чая в руке, так и не отпив из неё. Его глаза вспыхнули раздражением, которое он сразу же задавил, и сухо сказал:
— Ты ведь понимаешь, о чём просишь, Дмитрий?
— Понимаю.
— И тебе известно о конфликте наших родов?
Мой кивок.
— Тогда ответь — зачем это мне? Я услышал, зачем это тебе, но не вижу пользы конкретно для себя, — поставил он чашку на блюдце, скрестив пальцы в замок. — Наша вражда с Брюлловыми длится больше пяти лет. Да, она в позиции холодного отношения и без кровопролития, но с чего именно мне делать первый шаг? Даже, если об этом просишь ты, при всём моём к тебе уважении.
Косяк, Райнер, ты передавил. Надо было тоньше сработать и подвести, а не бить в лоб. Просчитался и решил, что Морозов отнесётся к моей просьбе, как к шутке, к которой он был привёл сам. Теперь же, старик закусил удила и упрётся рогом. Его эмоции говорят об этом.
У меня изначально было два выбора. Либо война с Брюлловыми и не нужное кровопролитие, либо же помощью Морозова. Но теперь со стариком не договориться. Словесно уж точно. Мои услуги ему не нужны, а напирать и торговать дружбой я не хочу. Это будет первым кирпичиком, который её разрушит, а Морозов мне нужен. Не только, как отличный целитель, но и приближённый к императору. Именно через него, в будущем, я хотел подводить нынешнюю власть к объединению в мощный кулак против настоящего врага.
Выдерживая тяжёлый взгляд старика, готового взорваться в любой момент и выставить меня за дверь, я положил руку на стол и моя ладонь слабо вспыхнула золотистым сиянием. Оно не укрылось от Морозова и его глаза немного расширились в удивлении.
Я убрал ладонь и на белоснежной скатерти остался лежать небольшой круглый железный медальон. Его сталь чем-то напоминала булат, а именно — волнистыми узорами. Внешний контур украшали зеленоватые камни, которые можно было бы принять за изумруды. И это действительно были именно изумруды, но с одним отличием. Их переполняла энергия Жизни. Внутренняя часть медальона была украшена резьбой символов на общем языке — означающих молитву, а также — руны «Жизнь, Перерождение, Движение и Смерть». В центре медальона виднелись почти неразличимые глазу линии, и если надавить в нужном месте, то небольшая ниша откроется и там обнаружится капля крови. И не простой крови, а принадлежавшей Азарию Диадону — Великому Святому, посвятившему всю свою жизнь в исцелении.
Не хотелось мне отдавать этот медальон, что лежал внутри сферы. Моего слова это не нарушает и подобный артефакт не принадлежит сокровищам Ордена. Его туда кто-то положил, посчитав достойным приобретением. Не удивлюсь, если это сделал именно Безымянный. Хорошо, что я уже сталкивался с такими реликвиями и при осмотре, пока проводил перепись всего, что находилось в сфере, уже знал, что именно это за артефакт.
— Что это? — пересохшими губами спросил Морозов.
Он явно почувствовал силу, исходящую от амулета. Энергии Жизни в нём было столько, что хоть вёдрами черпай, а кровь святого её только усиливала. Любой целитель был бы рад такой вот бирюльке, предложив всё, что у него есть.
— Подарок, — держа крепкой хваткой свою внутреннюю жабу, пододвинул я амулет к Морозову. — Хотел отдать вам его раньше, ещё за помощь Ярику, но как-то шанс не представился…
Вру, но куда деваться. Пусть я и потерял этот амулет, что для меня был бесполезен с точки зрения моих способностей, но это станет шагом. Дар Морозова с ним станет сильнее, гораздо сильнее. И старик это понимает. Вся его помощь, мои долги, прошлые и будущие, списывает один только этот артефакт.
— Дар, — посмаковал он это слово, и ухмыльнулся. — Скорее похоже на взятку.
— Если это поможет избежать войны, то пусть так, — приоткрыл я часть своих планов, загоняя Морозова.
Он замер, а затем его брови взлетели в шоке.
— Парень настолько хорош, что ты готов развязать войну?
— Я дал ему слово, что решу его проблему, — добавил я стали в голос. — И я это сделаю. С вашей помощь, Павел Алексеевич, или без неё. Мне не нужна лишняя кровь, и подарок этот, — кивок на амулет. — Я, и правда, хотел вам отдать. Он бесполезен для моего рода, а продавать его я не стал бы. Но отдать роду целителей, являющимися союзниками… Почему бы и нет?
Молча выслушав меня, Морозов взял амулет и покрутил его перед глазами.
— Знаешь, Дмитрий, — бросил он на меня странный взгляд. — Порой, при общении с тобой, я не понимаю, с кем именно веду беседу. С юношей, который должен за юбками бегать и прожигать свою молодость, или с мужчиной, готового принимать трудные и взвешенные решения. Впрочем, твои действия и достижения говорят за себя. — криво улыбнулся он. — Даже завидую Пете… Мне бы такого внука.
— Благодарю за ваши слова, — кивнул я.
Ну давай, старик, не разочаруй меня.
Морозов надел амулет на шею, прикрыл веки и глубоко вздохнул.
— Хорошо, — твёрдо произнёс он, когда открыл глаза после нескольких секунд. — Я свяжусь с Брюлловыми и улажу твой вопрос. Я тоже против кровопролития, не смотря на то, что мы с этим родом в холодных отношениях.
Я улыбнулся. Что ж, одна проблема решена. Потерей артефакт, правда, но решена. Войны не будет, лишних жертв удастся избежать, а род Морозовых станет сильнее. Кто-то бы сказал, что я поступил глупо и вся польза эфемерна, и это было бы так, не пробей я всю информацию о Брюлловых заранее. Они не столь скотский род, как могло показаться вначале. Да, угрозы от них были, но скорее, как обозначения намерения. Им, в отличии от многих других родов, знакомо понятие чести. И ради именно этой чести они и пытались отомстить Митяю. В будущем их бойцы пригодятся, как на возможной войне с Бриташками, так и с Эмиссарами.
— Благодарю за помощь, Павел Алексеевич, — улыбнулся я старику.
— Да что там, — махнул он рукой, любуясь артефактом. — Это тебе спасибо! Давно я таких сокровищ не видел!
Ага, а кольцо, которое так и фонит энергией Жизни ты просто для украшения носишь.
— И всё же, — вновь взял он слово. — Это слишком много, даже просто для подарка.
Я уже хотел было вмешаться, но он крикнул находящимся за дверью слугам и отдал приказ найти его поверенного. Им оказался сухонький старичок с очками в круглой оправе. О чём они говорили я не слышал из-за артефакта тишина, который был у Морозова в виде наручных часов. Отдав приказ, Павел Алексеевич широко улыбнулся и хлюпнул чаем, заговорив, мать его, о погоде. Старик просто и резко перевёл тему, оставив меня в подвешенном состоянии. Вот только наш разговор прекратился, когда двери зала вновь открылись и внутрь зашёл всё тот же поверенный. В руке он держал небольшую красную коробочку, которую с поклоном вручил Морозову.
— Я хотел отдать тебе этот подарок на твоё день рождения, — хмыкнул Морозов. — Но теперь, после твоего решения отправиться в Африку, лучше сделать это сейчас. Так будет правильно.
Он пододвинул коробочку мне и кивком показал открыть её, что я и сделал.
Внутри, на бархатной подушке, лежали браслеты. Они не были украшены каким-то камнями, как большинство артефактов, вместо них, вся поверхность браслетов была покрыта угольно чёрными чешуйками.
— Тихомиров заверил меня, что накладываемый этими браслетами барьер не уступит своей прочностью Короне Романовых. Он, скорее всего, приукрасил свою работу, как любит делать, но браслеты прошли тесты не только на Абсолютах, но и одном Одарённом Вне Категорий.
— Великолепный подарок, Павел Алексеевич, — с улыбкой кивнул я, понимая, что таким образом он сразу закрыл все долги между нами, а слова об Африке были лишь предлогом.
Браслеты, и правда, были хороши. Для этого мира уж точно. Не сказать, что они для меня столь необходимы, но лишней защиты не бывает.
— Вот и славно! — ухмыльнулся Морозов. — Рад, что тебе понравилось! А теперь, давай попробуем десерт и подумаем, как тебе лучше всего уговорить Багратиона!
Глава 7
Напоенный чаем с вареньем, вымотанный, но довольный, я спустился с крыльца штаба Московского Центра Охотников и улыбнулся.
Разговор с Багратионом выдался не из лёгких, но мужик уступил. Не хотел он меня отпускать в одного, считая мою авантюру самоубийством. Более слаженные команды Охотников гибли в Африканском Эпицентре, поддавшись на возможную добычу и поднятие репутации в глазах общественности, а потому он не хотел лишаться столь перспективного кадра, у которого вся жизни впереди. Морозов, как и ожидалось, сделал ему дозвон и порекомендовал не отказывать в моей просьбе, что ещё сильнее ввело Владимира Львовича в исступление. Спорили мы долго, распивая чай и поедая его варенье, но в итоге я добился своего.