— Да, Олаф не зря прожил свою жизнь, — задумчиво проговорил Георг. — Умереть с осознанием того, что не зря топтал землю, дорогого стоит.
— Согласен, нет ничего важнее. Но с другой стороны, это опять говорит о том, что не стоит наемнику строить большие планы на будущее.
— Вот мы и не строим. Мои желания скромны и вполне реальны. Хочу удержать то, что мне досталось от Олафа. Ну и приумножить немного.
— Мудрено. Чем больше слава, тем больше риск.
— Вот потому и желания такие скромные. Ладно, хватит об этом. Ты не забыл?
— Слушай, прекращай. До Хемрода больше трехсот миль.
— Ну и что? Через неделю я должен быть там, и я там буду. Не случалось еще такого, чтобы я не навестил матушку в день ангела, и не случится, если только меня не убьют.
Много лет назад, погнавшись за романтикой и вступив в отряд Олафа, Георг оговорил лишь одно условие — что бы ни случилось, но в день ангела его матери он должен быть в Хемроде. Все остальные пункты договора его мало интересовали, они могли поменяться, как это и оговаривалось, но этот должен был оставаться и оставался неизменным. И не случалось еще такого, чтобы он не находился рядом с матерью в этот день.
Даже после похода в горы за плененным купцом парень сразу убыл в Хемрод, как только узнал, куда направится десяток. Так вышло, что формирование и обучение сотни происходило как раз в окрестностях его родного города. Ему и выкраивать ничего не пришлось. Столько времени он с матушкой не проводил уже довольно давно.
— Да-а, удивил ты меня тогда. Я ведь и не знал, что матушка Аглая, про которую ходит столько слухов, твоя мать. Слушай, я все спросить хотел… Только ты это…
— Да спрашивай, что уж.
— Мне показалось, она слегка не в себе.
— Не показалось тебе, дружище. Одни считают ее безумной, другие — мудрой, чуть ли не святой. Господь, обделив ее разумом в том виде, как мы это понимаем, одарил в ином. У нее большое сердце, полное любви к ближним, особенно к детям. Она даже не может смириться с тем, что детвора, постоянно кружащаяся подле нее, вырастает и теперь ее окружают уже их дети. Для нее мы все одинаковы, просто есть старшие и есть младшие.
— Я думал, ты об ее даре вспомнишь, а ты вон о чем.
— А что дар? Ну может она помогать людям, да и то лишь порчу снимать, и что с того? Ты просто не видел, как вокруг нее детишки вьются. Идет по улице, ну словно наседка, а вокруг детвора, как цыплятки.
Говорит, а лицо лучится счастьем. Хорошо ему сейчас. Так хорошо, как Дэну никогда не будет, потому что своих родителей он не помнит, осиротел еще мальцом. Возможно, все сложилось бы по-другому, не проведи он все детство по закоулкам или повстречай на своем пути матушку Аглаю, но сложилось так, как сложилось. Понятие «семья» ему было совершенно безразлично.
— Гхм… Ты еще про свое гнездышко заговори.
— Да нет. Хотелось бы, конечно, но не ту стезю я выбрал, чтобы о семье думать. Так уж сложилось, что я тоже могу только сражаться. Рыцарем мне не быть, а значит, можно позабыть и о выгодном браке, и о возможности стать владетелем замка. Нам светит стать лишь фермерами или трактирщиками, но ни то ни другое меня не прельщает. Скучно.
— А если бароном?
— Ну бароном — совсем другое дело. Заскучал, меч наголо — и айда веселиться, — улыбнулся Георг. Прошла хандра. Вот и слава богу, а то и у Дэна на душе кошки заскреблись. — Значит, так. Принимай сотню. Сидите здесь, отдыхаете и не забываете про учебное поле. Пять дней туда, пять обратно, двое суток там.
— Добро.
В этот момент кто-то постучал в дверь, и друзья недоуменно переглянулись. Кого это еще принесло? Парням сейчас явно не до командирских обязанностей, им бы выпить да отдохнуть. Ведь всего три дня на отдых, потом начнутся изнурительные занятия. Впрочем, к ним они уже привыкли, тут скорее нужно подумать, как провести эти три дня в праздности. Но традиция оставалась неизменной: после дела — три дня полного покоя, хотя наемники уже на второй день начинали мериться ловкостью как с оружием, так и без оного, озорства ради, ну и чтобы кровушку погонять по жилам. В дверь мог стучать трактирщик. Но опять-таки с чего? Вроде шум не сильнее обычного, следовательно, его заведение никто не громит, а забот у него хватает. Другие посетители? Опять мимо. Едва осознав, кто собирается остановиться здесь на постой, все они поспешили съехать, благо сейчас наплыва народа нет и мест хватает в других заведениях. Ладно, чего гадать-то.
— Войди, — повысив голос, позволил Георг.
Хм… Все же посторонний. Невысок, худощав. Вот снял большой берет, свисающий одним краем чуть ли не до плеч (такие распространены среди горожан), из-под него показалась абсолютно лысая голова. На обычном в общем-то лице никакой растительности. Одежда… Да обычная одежда — ни новая, ни старая, без прорех и без каких-либо деталей, на которых мог задержаться взгляд. Вот пройдет такой мимо тебя по улице — и сразу же забудешь.
Ну и для чего этому горожанину понадобился командир наемников? Решил вступить в отряд? Ну уж нет, парень. Ясное дело, что Георг предпочитает набирать ничего не умеющий молодняк. Тут сразу двойная выгода. Во-первых, их не нужно переучивать. Во-вторых, в них нет гонора, присущего ветеранам, знающим себе цену, а значит, и дисциплине они подчиняются куда легче. Так вот, несмотря на это, вошедший никак не тянул на рекрута, больно мелок. Парней Георг всегда отбирал лично, все они были крепки и не обижены ростом.
— Что тебе, убогий? — ухмыльнулся Дэн.
Однако мужчина их удивил. В ответ он так же ухмыльнулся, но с какой-то хитринкой, и прошел в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Все это он проделал с такой уверенностью и настолько спокойно, словно вид двух наемников в полном воинском облачении не произвел на него никакого впечатления. С виду простой горожанин, а на деле… Так и напрашивается сравнение с диким котом, грациозным, вальяжным и ласковым с виду, но весьма свирепым, своевольным и опасным на деле. Не сговариваясь, оба наемника подобрались и изготовились к броску. Сколько достойных людей ушло из этого мира из-за излишней самоуверенности! Впрочем, они постарались сделать это максимально незаметно. В их позах практически ничего не поменялось, неискушенный человек ничего не заметил бы. Но визитер обладал просто поразительной наблюдательностью.
— Господа не за того меня приняли, — виновато улыбнулся незнакомец. Горожанин? Х-ха! Как бы не так.
— С кем имею честь? — наконец заговорил и Георг.
— Называйте меня Жаком.
— Итак, Жак?
— Я пришел к вам с предложением найма.
— Однако, — в очередной раз смерив Жака взглядом, хмыкнул старший десятник.
— Дэн, уймись. Ну присаживайтесь, господин Жак, и поведайте, что вас сюда привело.
— Дело, достойное вашей сотни, можете не сомневаться. — Наемники продолжали внимательно взирать на гостя, и тому ничего не оставалось, кроме как продолжить: — Необходимо доставить один груз в Кармель. Но сделать это нужно максимально тайно, чтобы никому не попасться на глаза.
— Вы ничего не перепутали? Мы не контрабандисты.
— О-о, уверяю вас, я не ошибся. При выполнении задания велика вероятность столкновения с загросской армией, а контрабандисты к такому не приучены. При малейшей опасности они предпочитают сбросить товар и убежать, а груз просто необходимо доставить по назначению.
— Ясно. Оружие для бунтовщиков, — откинувшись к стене и холодно посмотрев Жаку в глаза, констатировал Георг.
Тот и не подумал меняться в лице или как-то выказывать недовольство по поводу догадки наемника. К такому выводу не пришел бы только полный тупица, а такие способны лишь махать мечом, а чаще — оглоблей или кулаками на ярмарочных кулачных боях.
— Это имеет значение? — с деланым равнодушием пожал плечами наниматель.
— Разумеется, имеет. Если нас прихлопнут в Кармеле и мы будем с честным договором найма на руках — это одно, а если такового договора не будет, мы окажемся на одной ступени с бунтовщиками и нас с легким сердцем повесят. Или вы не в курсе? — с ехидцей закончил Георг.
— Но ведь вы еще не знаете, какую сумму можете на этом заработать.
— Я готов торговать своей кровью, но не в таких предприятиях, когда риск оказаться в безвыходной ситуации гораздо выше, чем даже в обычном сражении. Загрос может потребовать нашей выдачи, и, чтобы не обострять отношения, Берард Первый выдаст нас с легкой душой. Воевать с загросцами ему нет никакого резона.
— Вообще-то вся ставка делается на тайное предприятие.
— Тем не менее.
— Пятьсот золотых, — попытался надавить на алчность гость.
— Это не имеет значения, — покачав головой, твердо возразил Георг.
— Разовое поручение. Доставить груз, передать и вернуться. Все. Больше никаких обязательств. Вы способны это проделать за несколько дней.
— При случае нам придется убивать загросских солдат, а чтобы обеспечить тайность — всех до единого. Эти ребята не любят, когда лезут в их дела, — продолжал упорствовать Георг, не обращая внимания Дэна, в глазах которого блеснул огонек жажды наживы. Пусть его. Здесь решения принимает он, а не его зам.
— Хорошо. Ваша цена?
— Плата достаточно велика, но просто получить ее меня не устраивает.
— Ваши условия?
— Играем в открытую. Почему именно мы? Мы слишком рискуем, так что имеем право знать. За подобное вознаграждение возьмутся другие, куда менее разборчивые. Отчего вы так вцепились в нас, что готовы повысить и без того высокую цену?
— Хорошо, играем в открытую. Дело в том, что загросцам стало известно о закупке принцем Канди большого количества оружия в Киноле, которое должно быть переправлено в Кармель. Никто другой просто не согласится на это предприятие, потому что сейчас на границе расположился отряд под командованием капитана Граника.
— Убийца Граник?
— Да, именно он, — вынужденно подтвердил гость с недовольной миной.
А чему, собственно, радоваться? Граник, бывший рядовой, внезапно сделавший карьеру, славился тем, что не проиграл ни одной схватки. Мало того, ни одно сражение, даже самое безнадежное, не было проиграно, если в рядах загросских войск находился этот любимец богов. Правда, имелась еще одна особенность — ни один военачальник, командовавший в это