Айден перенес свой вес, его челюсть сжалась до узкой, мрачной линии.
— Были конфликты — повсюду страны находились на грани войны. Его присутствие влияет на смертных. Мы это знаем.
— И что, как вы полагаете, произойдет, если мы в эту смесь добавим Персеса? — поинтересовался Аид. — Его влияние куда серьезней, чем у Ареса. Те страны, что уже находятся на грани войны, могут начать войны лишь потому, что мы освободим его. Готовы ли вы пойти еще и на этот риск?
Никто не ответил, поскольку, если быть серьезным, мы могли просто сменить одну апокалиптическую ситуацию на другую.
— Мы должны пойти на этот риск, — в итоге, произнесла я, встретившись взглядом с абсолютно белыми глазами Аида. — И мы удостоверимся, что он будет держать себя в руках, — хотелось бы на это надеяться.
— Ты считаешь, что он поведет себя должным образом лишь потому, что я освобожу его в Елисейских Полях впоследствии? Ты хоть представляешь, за какие преступления Персес был ответственен?
Я могла только вообразить.
Видимо, Аид не хотел, чтобы я использовала своё воображение.
— Он создал термин «насилуй и грабь». Он уничтожил целые поколения и цивилизации всего лишь ради шутки. Он убивал наших собратьев только лишь для того, чтобы услышать, как они кричат и молят о пощаде. Он забирал наших детей и разрывал их на части, лишь потому, что мог. Вот что вы высвобождаете в царство мертвых. Вот что вы просите меня вернуть в рай.
Мой сердечный ритм зашкаливал. Я осознала, то о чём Аид говорил. Это было подобно позволению Гитлера войти на Небеса или нечто в этом роде, но я задалась вопросом «а слышал ли когда-нибудь Аид о том, кто сам не лишен недостатков, не должен критиковать других».
— И чем это отличается от того, за что вы, ребята, были ответственны на протяжении всей истории?
Аид шагнул в мою сторону, и поверх его плеча я увидела, как Айден с Сетом застыли, но я не нуждалась в их помощи. Я стояла на своем и приподняла свой подбородок. Бог остановился в нескольких футах передо мной.
Акаша, пятый и последний элемент, медленно закипала в глубине моего живота. Знаки на моей коже покалывали в качестве предостережения, но я отказывалась отводить глаза от его непоколебимого, пристального взгляда.
— Что? Это правда. Насколько Титан, в самом деле, хуже, чем обитатель Олимпа, вышедший из-под контроля? Чем хуже, в сравнении с тем, что Арес уже творит?
Вялая, чуть ли не вынужденная улыбка украсила губы Аида.
— Ты хочешь узнать разницу?
— Да, — он хоть понимал, насколько противными были его глаза? Наверняка.
Аид наклонился ниже, настолько близко ко мне, что мы с ним дышали одним воздухом.
— Убийца Богов может убить бога с Олимпа. Но не Титана. А Титан может убить Аполлиона.
Мои брови взметнулись вверх.
— Ох. Ну, тогда…
— Вот именно, ох, — Аид резко развернулся, всматриваясь в Айдена, который, в свою очередь, уже был на полпути через кабинет прежде, чем Аполлон перехватил его и воспрепятствовал его дальнейшему движению: — Так что, все вы до сих пор хотите устроить приветственную вечеринку в честь кровожадного Титана, которого никто не сможет убить, в случае если решит, что больше не будет вам подыгрывать?
Беспокойство наполнило кабинет. Люк с Солосом перекидывались взглядами, не было никаких сомнений, что шло переосмысление принятого решения. Дикон выглядел так, словно не мог понять, как он вообще оказался в этой комнате, а Оливия тихо покачивала головой. Только лишь Айден, Маркус и Сет выглядели решительно настроенными.
— Вы уже ранее останавливали Титанов, — сказал Айден, его голос был ровным и спокойным, несмотря на растущую напряженность. — И их было куда больше, чем один на этот раз.
— Нам потребовались все совместные усилия, чтобы остановить Титанов, поочередно по одному. И если мы сможем остановить Ареса, мы потеряем одного из нашего строя.
Аполлон распрямил спину.
— Ты предлагаешь ему рай. Он поведет себя, как следует.
— Уверен? — Аид снова сложил свои руки. — А мне кажется, ты не всецело согласен с этим планом?
— Это не самое лучшее решение, но это все что мы имеем, и ты знаешь, что это так и есть, так что хватит играть на публику. Что ты хочешь в обмен на освобождение Персеса?
Челюсть Аида заходила желваками, словно он перемалывал кости.
— И за предложение ему рая?
Бог Солнца выглядел так, словно хотел забросить Аида на солнце.
— Да. И за это.
«Вот оно» подумала я. Что вообще может Аиду понадобиться такое, что мы сможем дать ему в обмен на его содействие? Души наших первородных детей? Внутри меня начал зарождаться смешок, но я подавила его, поскольку это вполне могло оказаться правдой.
Секунды превратились в вечность, и потом Аид, наконец, произнес:
— Тебя.
Я моргнула, так как сначала не поняла, о ком он говорит, но затем я увидела, что всё его внимание сосредоточено на Айдене. Моё сердце забарабанило о грудную клетку, подобно птице в клетке.
— Что? — спросила я, мой голос был чересчур тонким.
Губы Аида изогнулись в ухмылке.
— Я хочу его.
Вспышка замешательства промелькнула в чертах Айдена.
— Ты хочешь меня?
У меня не было представления о том, куда это ведёт, но мне это не понравилось.
— Он не по этой части, — прокомментировал Аполлон, его голубые глаза наполнились весельем. — Я и не думал, что ты один из тех.
Кто-то, я подозревала, что это был Сет, поперхнулся от смеха.
Аид послал другому богу испепеляющий взгляд.
— Я хочу его душу.
Глава 13
Я была в шаге от того, чтобы узнать, что же произойдет, если Аполлион поразит бога разрядом подпитанной гневом акаши. Сет почувствовал мою ярость. Чёрт, она, должно быть, полностью затопила его. Он очень медленно продвигался вдоль стены, подходя все ближе и ближе ко мне.
Или к выходу.
— Нет, — произнесла я, и затем сказала еще громче, — чёрта с два, ты не можешь владеть его душой.
Аид быстро повернулся ко мне, и напряженность, натянувшая его губы, дала мне понять, что мой тон ему не понравился. Ну, ему еще не понравится, когда я отвешу ему ботинком по заднице.
— Я бы попросил твою, но Аполлон не позволил бы этого.
Меня это не волновало.
— Ты не можешь завладеть его душой. Мне плевать, зачем ты нам нужен.
Аполлон испустил тягостный вздох.
— Алекс.
— Нет! — я развернулась к богу. — Ни за что.
Ухмылка Аида привела меня в ярость.
— Но ты даже не услышала всех подробностей.
Я заорала на бога, уже вкушая его кровь.
— Ты можешь взять свои подробности и засунуть их в свою фальшивую британскую…
— Алекс!
Закрыв рот, я напрягла плечи и повернулась к единственному человеку во всем мире, который имел способность заткнуть меня. Айден стоял с правой от меня стороны, и как только наши взгляды встретились, я поняла. Он хотел услышать подробности от Аида. Мой желудок намертво затянуло узлами.
— Нет, — произнесла я, мой голос был жалостливым шепотом. — Я не хочу даже слышать это.
Он удержал мой взгляд на несколько секунд дольше и затем повернулся к Аиду.
— Что за подробности?
Бог источал самодовольство.
— Я хочу твою душу.
— Полагаю, мы уже проходили это.
Аид проигнорировал меня.
— Твоя душа будет принадлежать мне, как только ты умрешь, и распоряжаться ею я буду по своему усмотрению.
Я втянула в себя воздух, но он встал поперек горла. Распоряжаться, как ему заблагорассудится? Мои руки чесались от желания сомкнуться вокруг его мощной шеи.
— Я всегда пригодится страж с твоей смелостью и навыками, — продолжил Аид.
Образы стражей Ада, облаченные в кожу и восседающие на гигантских боевых конях, вспыхивали в моем сознании. Я не могла — и не хотела представлять Айдена в роли одного из них.
— И я не буду забирать твою жизнь, — дальше продолжил Аид, между тем я начала представлять себе, как снесу его голову с плеч огромным мечом. — Когда ты умрешь, не от моей руки или по причине какого-либо обмана с моей стороны, я буду владеть твоей душой. Даю своё слово.
Я подумала о том, что мне однажды сказал Солос. Змеи.
— И мы должны в это поверить?
— Он не врет, — сказал Аполлон, прищурив глаза. — Он дал своё слово. Оно нерушимо.
Я рассмеялась, и звук получился хриплым. Поверить слову бога? Они что, под кайфом? Я обернулась вполоборота и увидела выражение лица Дикона, который пристально смотрел на своего брата. Застывшего. Соглашающегося. О, боги, он понимал. Я развернулась к Айдену.
— Нет! Мы найдем другой способ.
— Нет другого способа, — Айден быстро преодолел то короткое расстояние, что было между нами, и нежно обхватил руками моё лицо. — Мы знаем это.
— Нет, — я схватила его за запястья. — Должно быть что-то еще.
— Правда? Несколько минут назад Персес был единственным вариантом, — вот так любезно напомнил мне Аид.
Негодование заставило акашу в моих венах начать умолять, чтобы ею воспользовались. Громогласно.
— Это твоя душа, Айден. Когда ты умрешь, тебе придется работать на него или хуже того. Ты не попадаешь на Елисейские Поля. Ты…, — я умолкла, не в силах произнести то, что было таким эгоистичным, но было правдой.
Мы не будем вместе навеки.
Когда я умру, за исключением, если я не убью Аида прямо сейчас, я попаду на Елисейские Поля, а Айдена там не будет. Он никогда не появится там, только если сам Аид ему не позволит этого. А он никогда ему не позволит.
Слезы наполнили мои глаза, когда Айден склонил голову и прижался свои лбом к моему лбу.
— Я не планирую умирать еще очень долгое время, agapi mou. У нас есть сегодня, и у нас еще впереди много «завтра», но только если мы получим помощь от Аида. Ничего из этого у нас не будет, если мы не остановим Ареса.
— Но…
— Это нечто большее, чем мы с тобой.
Подушечкой большого пальца он поймал слезу, вырвавшуюся украдкой, и стер её, прежде чем кто-либо, кроме Сета, заметил. Я не могла утаить ни одной эмоции от Первого. Он стоял близко к нам, выражение его лица было лишено его обычной ухмылки. Айден улыбнулся, но сердце моё разрывалось от боли.