Я покачала головой, моё сердце усиленно колотилось. Я положила ладони на его грудь, сжав в кулаках его черную рубашку.
— Попробуй еще раз?
— Я могу попробовать, — он переместил руку на мою спину, и затем его губы жадно прижались к моим, уговаривая их приоткрыться. Поцелуй был глубоким, разбивающим вдребезги так, что он полностью завладел мною. Я впилась в него, в то время как одна его рука ласкала мою поясницу, а другая ухватила кончики моих волос.
— Это отвлекает тебя? — поинтересовался он, его голос был хриплым.
Я едва дышала и еле держалась на своих ногах.
— Немного.
— Немного? — переспросил он, и его усмешка заставила меня задрожать. — Я должен стараться сильнее.
Рука Айдена сместилась ниже моей поясницы и обратно вернулась к изгибу моей талии. Его длинные пальцы скользнули под край моей рубашки, и я резко дернулась, когда они коснулись моей кожи.
— Всё ещё пытаюсь, — произнес он, используя руку, запутавшуюся в моих волосах, чтобы отвести в сторону мою голову, для лучшего доступа, и обнажил мою шею. Он осыпал крошечными, страстными поцелуями моё горло, пока его рука скользила вверх, обхватывая мою грудь. Я простонала его имя, и из его горла вырвался тот самый низкий звук.
— Продолжай пытаться, — сказала я, позволив себе закрыть глаза, как только его губы прижались к моему пульсу.
Айден что-то пробормотал и переместил своё тело по отношению к моему, вырывая еще один стон с придыханием. В этот момент, всё касалось нас и только нас, и я приветствовала это. Секунду спустя моя рубашка приземлилась где-то на полу, а стекло, к которому была прижата моя спина, было холодным. Он изогнул руку вокруг моей талии и приподнял меня. Я обвила ногами его бедра, когда он вновь притянул мой рот к своему.
В том, как он целовал меня, было нечто примитивное и дикое. Это было одержимостью, встречаемой с удовлетворением, которая претендовала на моё сердце и душу. Он развернулся, и одним мощным рывком пленил меня у ближайшей стены, и накрыл всем свои телом меня. Мне хотелось ощутить прикосновение его кожи к своей, но учитывая то, насколько сильно он прильнул ко мне, этого не случилось.
Наши рты столкнулись, голодные и требовательные, когда я пропустила его волосы сквозь мои пальцы. Нижняя часть его тела, покачиваясь, терлась об меня, посылая острые импульсы сквозь меня. Знаки Аполлиона стремительно рвались к поверхности, заставляя мою, уже и так чувствительную, кожу зудеть. Мы целовались так, словно мы погружались друг в друга, и каждый раз, когда он перекатывал бедра, мне казалось, что я разбивалась вдребезги.
— Боги, Алекс, — произнес он между поцелуями. — Ты никогда не узнаешь, что ты со мной делаешь, как заставляешь меня чувствовать.
Я имела довольно хорошее представление об этом. Я вернула его рот во власть своих губ, и я не знаю, как он мог уничтожить моё сознание своими поцелуями и при этом быть способным передвигаться, но он смог. Он зашагал в сторону спальни, его руки плотно прижимались к моим бедрам. Моя спина раздвинула прозрачный балдахин, свисающий над кроватью, и затем он уложил меня на кровать, его рот освободил мои губы и плавно заскользил по моей разгорячённой коже, следуя за его руками.
Приподнявшись и сев, я стянула с него рубашку, и он рассмеялся, когда я откинула её за пределы кровати, за пределы нашего маленького мира. Звук его смеха растянул мои губы в улыбке, и он замер, возвышаясь надо мной, его колени опустились на кровать по обе стороны от моих бедер.
— Я люблю видеть твою улыбку, — сказал он, обхватывая ладонью мою щеку. — И я скучаю по ней, когда она исчезает.
Узел образовался в моем горле, когда мои пальцы проследили линии и подъемы его точеного живота.
— Я скучала по этому.
Он улыбнулся в тот момент, когда навис надо мной, переместив большую часть своего веса на локоть, расположенный у моей головы. Когда он снова поцеловал меня, поцелуй был более степенным, но не менее глубокий или проникновенный, нежели были поцелуи до этого. Он целовал меня, пока моё тело не запылало под ним, и затем он переместился ниже, опуская бретельки моего бюстгальтера с моего плеча, и затем полностью избавился от него. Его губы отыскали каждый мой шрам, а их было так много, и я никогда не чувствовала себя более красивой, чем в этот самый миг.
Или, когда он щелчком открыл кнопку на моих брюках, а затем поймал пальцами ремешок и спустил их вместе с еще одной важной деталью гардероба вниз по мои ногам. Воздух был прохладным, но не долго. Айден вернулся ко мне, и я успела расстегнуть верхнюю пуговицу его брюк прежде, чем он начал опускаться ниже.
Это было иначе, чем в первый раз, когда Айден прекратил спрашивать разрешение. Он не колебался. Он прильнул со сладким поцелуем к внутренней стороне моего бедра, и затем по моему телу пронесся искровой разряд. Даже взывание к акаше не может сравниться с этим ощущением. Я разлетелась на миллион, ослепительных частичек.
Когда он, приподнявшись, отстранился от меня и вынырнул из-под балдахина, я захныкала.
— Презервативы, — сказал он, потянувшись к ящику прикроватной тумбочки. Я услышала, как одежда упала на пол, и на половину приподнялась с кровати: — Обнаружил их ранее.
Я рассмеялась, испытав облегчение, что мы перестраховываемся, с тех пор как возникли сомнения, что инъекция до сих пор работает.
— Мило, что они снабжают ими.
— Ты должна увидеть остальные вещицы, оставленные там, — он вернулся ко мне, и у меня спёрло дыхание, когда я опустила свой взгляд. Он был исключительно красив: — Может быть, я покажу тебе чуть позже.
Моё любопытство было возбуждено, но когда Айден вновь поцеловал меня, и я больше не задумывалась о том, что же могло быть такое в ящике. Он прикусил мою губу, и я открылась ему. Его язык скользнул внутрь, мои пальчики на ногах подогнулись, когда он разместился между моих ног. Его рот покинул мой рот, странствуя вниз по моему горлу, и опустился между моими грудями. Он покружил там, моё тело изогнулось в попытке прильнуть еще ближе к нему, пока он прокладывал поцелуями путь обратно к моему рту.
— Agapi mou, — пробормотал он, пленяя мои губы в опаляющем поцелуе, как только толкнулся бедрами.
Больше не было слов, ни тогда, когда наши тела двигались в унисон, наши языки сплелись, и наши сердца усиленно колотились. Я перекатила его на спину. Его мускулы напряглись и играли под моими ладонями.
Сладостный огонь разгорелся во мне, когда я склонилась, шепча ему в губы:
— Я люблю тебя.
Айден переместил меня, так что я вновь оказалась на спине, его тело дрожало, когда он двигался надо мной, внутри меня. Мощное напряжение свилось внутри меня, и я обернулась вокруг него. Моя грудь поднялась так сильно, борясь с другими сильными чувствами, вспыхнувшими во мне, так что когда я вскрикнула, это было слишком много.
Чуть позже, наше дыхание всё ещё было быстрым и тяжелым, Айден оставил поцелуи на моих веках, щеках, и затем на моих приоткрытых губам. Он скрестил свои пальцы с моими, удерживая их у моей головы, нежно целуя меня.
— Я люблю тебя.
И затем он начал всё с самого начала.
Глава 17
Что-то рухнуло на пол, и звук этого разбудил меня. Я села в кровати, хватаясь за простыню, пока мои глаза адаптировались к темноте. Балдахин кровати не колыхался, но моё сердце колотилось, и я чувствовала… чувствовала себя невероятно счастливой. Словно все в мире было правильно.
То, чем мы с Айденом занимались поздно ночью, было судьбоносным, но это было нечто другое.
Айден зашевелился, немного приподнимаясь на локти.
— Что это?
Прежде чем я смогла сказать хоть слово, прозвучал звук, будто тяжелое тело упало на пол и нарушило тишину.
— Какого черта? — Айден опустил ноги с кровати.
Я встала, отыскала его рубашку в темноте. Она спадала до коленей, когда я надела ее. Я схватила кинжал с тумбочки, и к тому времени, когда я добралась до двери спальни, Айден уже был в штанах и с пистолетом в руке.
Но штаны были расстегнуты и сидели очень низко, его волосы были взъерошены ото сна, а его пресс был выставлен на показ, я получила маленький-маленький разряд, отвлекшись на секунду.
Айден поймал мой взгляд и его губы изогнулись в улыбке. Я заставила себя отвести взгляд раньше, чем скажу «к черту всё» и запрыгну на него.
Покинув спальню, мы направились к двери в гостиную. Он открыл её и вошёл первым, что было глупо, ведь Аполлионом была я, но он был парнем.
Включив свет, он резко остановился и рассмеялся — засмеялся глубоко и громко. Напряжение ушло из моих мышц. Чтобы там не происходило, это не могло быть плохим, если он смеялся.
Я выглянула из-за его спины и мой рот приоткрылся.
Персес распластался на полу, потеряв где-то пиджак. На его белых брюках были алые и несколько темно-багровых пятен. Другие были темно-красные и больше похожи на подтёки вдоль молнии.
Корзина с фрикадельками лежала у него на груди — половина в коробке, а другая половина скатилась вниз по его двадцати кубикам пресса.
Титан потянулся, поднял фрикадельку, которая лежала где-то в районе его пупка, и закинул ее в рот.
— Эти штуковины так чертовски хороши.
Слов не было.
Сет откинулся на диване. Без обуви. Без рубашки. Его янтарные глаза были стеклянными и расфокусированными. Теперь счастье, которое я испытывала не в полной мере, обрело смысл.
— Вы двое пьяны в стельку, — сказала я, широко распахнув глаза.
Сет поднял руку, костяшки были разбиты до синяков и в крови.
— Мы… не пили.
— Неужели, — Айден сделал акцент на слове.
Борясь с улыбкой на лице, я ослабила хватку на кинжале.
— Что случилось с твоими руками?
— Ничего, — ответил Сет, посмеиваясь.
Персес начал смачно жевать очередную фрикадельку.
Я взглянула на Айдена.
— Это кровь на твоих штанах, Персес?
— Помимо других кровавых жидкостей, — ответил он и потом фыркнул.
— Ужасно.