В долю секунды Сет уже был прямо передо мной. Он двигался так быстро, заставляя мое сердце подпрыгивать в груди. Я отпрянула. Аполлион или нет, он был Первым, и когда он двигался подобным образом, это не создавало ощущения счастья.
— Всё что я делаю, так это плачусь? — ярость окрасила его щеки, и его янтарного цвета глаза засверкали. — Ты и понятия не имеешь, Алекс. Ты просто Аполлион. Это единственное с чем тебе приходится иметь дело.
Я отступила назад, пытаясь сдержать свой собственный гнев.
— Мне приходится иметь дело с нашей связью и дурацким шнуром внутри меня, который постоянно находится в припадочном состоянии.
— Ох, ты бедное, маленькое создание, — он сделал шаг вперед, и знаки просочились на поверхность его кожи. Он не был счастлив. Наверное, я не знала когда следует держать свой рот закрытым: — Ты должна иметь дело со шнуром, в то время как я должен мириться с тем фактом, что каждый раз, когда ты поблизости, всё, о чем я могу думать, так это о передаче силы.
Гнев, курсирующий по моим венам, мгновенно превратился в кислотное жжение беспокойства. Я отступила в сторону от него и от скамьи, полагая, что расстояние между нами может быть необходимым в данный момент.
Сет продвинулся вперед, следуя за мной, пятящейся назад по тропинке.
— Каждый гребанный раз, Алекс. Я Первый. Это то, что полагалось делать мне. Это то, для чего я был создан. Так что сопротивляться этому уже итак хреново, ну а после того, как вкусил этой силы? Ох, ты и понятия не имеешь.
Мои глаза широко распахнулись. Когда Сет подключился к моей силе, чтобы уничтожить Совет и убить фурий, он получил доступ лишь к крошечной части силы, которая существует в Убийце Богов, и этой ничтожной пробы на вкус было достаточно.
Я тяжело сглотнула, когда остановилась под крыльями мраморного Таната. «Сет?»
— Нет, — выпалил он, делая глубокий вдох. — Я борюсь с потребностью каждую считанную секунду изо дня в день. Я стараюсь, так что мне очень жаль, если это производит впечатление, будто я плачусь.
Широко расставив ноги, я усилила свою позицию, приготовив себя, на случай если у Сета произойдет полное помутнение рассудка.
— Мне жаль. Я не это имела в виду. Просто это…
— Неважно!
Его глаза вспыхнули очень ярким оттенком янтаря за секунду до того, как искры вырвались на поверхность его обнаженных рук. Молния ослепительного света — акаша — вырвалась из него, ударяя в самый центр статуи.
Мрамор треснул с таким звуком, будто прогремел гром. Камень раскололся, когда я повернулась, отправляя глыбы в воздух. Вскинув вверх руки, я закрыла ими лицо, как только осколки взорвались в воздухе, пылью сгустившись вокруг меня. Крошечные кусочки осыпались мне на спину и руки.
Когда всё осело, я медленно опустила руки. Моё сердце безумно быстро колотилось, когда наши взгляды встретились.
— Чёрт, — пробормотал Сет, его грудь быстро вздымалась и опускалась. — Просто держись… держись от меня подальше.
Шанса ответить мне не выпало. Он резко развернулся на пятках, оставляя меня стоять среди останков уничтоженной статуи. У нас не было ни единой возможности держаться поодаль друг от друга. Прямо сейчас мы нужны были друг другу, особенно для передачи силы, но дело было в куда большем, чем только в этом.
Но я не погналась за ним. Я позволила ему уйти. Он победил. Мы будем ждать, но вечно мы ждать не сможем.
Глава 20
Небесный свод был серым и мрачным. Облака были низкими. Мелкая изморось покрывала землю и наши машины. Легкая прохлада воздуха предупреждала, что осень уже вступает в свои права. Персес захотел поехать с остальной частью армии, но никто из нас не доверял ему в достаточной мере, чтоб позволить этому случиться. Одним богам лишь известно, во что он втянет себя на пути до Катскиллс.
Люк с Оливией тоже ехали с нами, в основном из-за того, что мы с Диконом настояли на этом.
— Как думаешь, Дикон будет говорить всю дорогу? — поинтересовалась Оливия, поднимая небольшую сумку с оружием и вкладывая несколько маленьких монеток в кармашек брюк. Это была гнетущая необходимость, после того что случилось с Леа, и все мы теперь носили с собой монеты. Просто на всякий случай: — Ставлю минимум пятьдесят баксов на то, что он будет болтать, пока не отключится.
Я рассмеялась.
— Я даже оспаривать это не буду. По пути сюда, мне казалось, что Маркус собирался удавить его.
— Я бы и удушил, если бы он не уснул, — сказал Маркус, выходя из-за наших спин. — Или, скорее всего, вырубил бы его.
Оливия захихикала.
— Хочешь я возьму это? — она жестом указала на мою сумку с вещицами, созданными для того чтобы закалывать и расчленять.
— Неа, — ответила я. — Я сама.
Улыбнувшись Маркусу, она направилась в сторону, где позади черного Экспедишина стояли Люк с Диконом. Дикон резко развернулся и притянул Оливию в танец, который можно видеть в бальных залах, в то время как Люк взял сумку с оружием из её рук. Смех слетел с моих губ, когда я увидела, как он склонил Оливию над своей рукой.
— Он что-то с чем-то, не так ли? — Маркус сложил руки. — Несмотря ни на что, что…, — он умолк, покачивая головой. — Он просто Дикон.
— И это то, что я люблю в нем.
Маркус мельком взглянул на меня, его выражение лица было нечитаемое. Прошло несколько секунд.
— Ты к этому готова, Александрия?
— Настолько, насколько вообще возможно, быть готовой, — призналась я, стирая мелкий глянец дождя с моего лба. Появился Сет с Персесом. Они направились в сторону другого автомобиля. Мой желудок опрокинулся. Я не видела Сета с той самой минуты, как он оставил меня на кладбище прошлой ночью.
Сет бегло бросил взгляд туда, где стояли мы с Маркусом. Наши глаза встретились всего на секунду, и затем он отвел взгляд, что-то говоря Персесу.
— Вы всё ещё не осуществили передачу силы, — произнес Маркус.
Я плотно сжала губы.
— Нет. Мы собираемся сделать это, когда прибудем в Нью-Йорк, — я на это надеялась, но об этом не упомянула в разговоре. Делая глубокий вдох, я заставила себя отвести пристальный взгляд от Сета и повернулась к дяде.
Морщинки вокруг его глаз казались стали глубже, чем они были вчера. Седина произвольно окропила его каштановые волосы. Я не замечала её раньше, но она там была. Его глаза были пронзительными от остроты ума и ясными от предусмотрительности, как обычно.
На мгновение, я увидела его, каким он был в первый день моего возвращения в Ковенант. Он сидел за тем самым своим блестящим столом, нагроможденным различными материалами, неизменный начальник, и его недовольный внимательный взгляд заставил меня тут же невзлюбить его. Много изменилось с того дня, когда он практически вышвырнул меня из Ковенанта. Изменился он. Изменилась и я. В какой-то момент в прошлом году, он перестал быть Деканом и стал моим дядей. И я так и не уверовала в этом прошлом году, Я, если быть честной, не верила, что он вообще обо мне заботился, но теперь я знала, что он всегда обо мне заботился. Возможно, у него был период неудач в том, чтобы демонстрировать заботу, но и я просто-напросто еще больше все усложняла, что не позволяло ему поступать так. Я была такой засранкой.
Его губы приподнялись в уголках. Когда он заговорил, показалось, будто он знал, о чем я думала.
— Не уверен, говорил ли я тебе когда-нибудь это, Александрия, но я горжусь тобой.
Мои глаза застило туманом, но я грешила на дождь.
— Ты никогда не думал, что такое скажешь, да?
— Нет, я всегда знал, что в один день я скажу это, — ответил он, его легкая улыбка смягчила его черты лица. — Я лишь надеялся, что это будет, когда ты закончишь обучение в Ковенанте.
— Вот и я так думала, — выдохнула я.
— Пообещай, что ты сюда вернешься, — его голос помрачнел. — В конце концов, ты, формально, не завершила еще обучение, и есть еще несколько программ, которые ты должна пройти, прежде чем окончишь обучение.
Я рассмеялась, но звук спёрло в горле.
— Ладно. Договорились.
Маркус кивнул и опустил руки. Он начал было разворачиваться, но затем остановился. Эмоция, которую я не смогла в полной мере понять, мелькнула на его лице, и секундой спустя он уже обнимал меня. Мой дядя дарил самые неловкие объятия в истории. Но в некотором смысле, они были самыми лучшими…
Закрыв глаза, я вдохнула слабый аромат его одеколона и обняла в ответ.
— Я понимаю, что ты будешь искать своего отца, когда прибудешь туда, — сказал он, его голос был тихим. — Я знаю, как важно для тебя обрести его, но ты должна быть осторожна. У тебя будет время потом на его поиски.
— Хорошо, — сказала я, даже если не была уверена, что это подразумевала. Как бы сильно мне не хотелось верить Аполлону, что он сдержит своё обещание, я не могла быть абсолютно уверена, что для меня существовало это «потом».
Маркус отступил, и я могла поклясться, его глаза блестели. Он что-то пробормотал насчет помощи Люки и ушел. После прощаний с Лаадан и Дианой, я ожидала в стороне, пока Айден поговорит с моим дядей. Не было никаких сомнений, он получал некие чрезмерно покровительственные предупреждения, поскольку, когда Айден присоединился ко мне, он был на тон или даже два бледнее обычного.
Я вскинула брови.
— Ты в порядке?
Взгляд его серых глаз переместился на меня.
— Маркус может быть реально пугающим, когда захочет.
Я усмехнулась.
— Да, он может.
Он взял у меня сумку, положил в задней части машины, пока Дикон карабкался через сидение и располагался между Люком и Оливией.
— Ты же не видел Аполлона, не так ли? — спросила я, закусывая нижнюю губу.
Закрыв дверь, Айден покачал головой. Я поговорила с ним об обещании Аполлона привести остальных богов и также рассказала ему, что, безусловно, не получила силу от Сета, но я исключила из рассказа момент с крушением статуи.
— Я бы не стал на это рассчитывать, Алекс. Хоть я и считаю, что Аполлон хочет помочь и быть вовлеченным, не думаю, что этого хотят другие.