— Пошли ребята, поищем их.
— Я пришел сюда с женой. — Йен положил руку на спинку ее стула. Когда Хью обернулся, тихо добавил: — Женские проблемы, ну, ты понимаешь.
Тот окинул Шилес взглядом с головы до ног, и ей показалось, будто он видит все, что у нее под платьем.
— По-моему, барышня выглядит отлично.
— У нее все в полном порядке, — встряла Тирлаг, и головы повернулись к ней.
— Я так и понял, что Йен врет, — прошипел Хью и взялся за кинжал.
— По правде говоря, сюда его привела жена. — Тирлаг поджала губы и покачала головой. — Временами у девочки возникают проблемы со своим мужем, хотя для мужчины в таком возрасте, как у Йена, это большая редкость.
Йен поперхнулся, закашлялся и с грохотом поставил передние ножки стула на пол.
— Тирлаг! — воскликнул он, уставившись на прорицательницу.
— Ты хочешь сказать, что наш паренек не может ублажить свою милую женушку?
У Хью рот растянулся до ушей.
Шилес подавила улыбку и положила руку на бедро Йена, чтобы тот оставался на месте.
— Шилес такая терпеливая девочка! Она ждала мужа целых пять лет, — скорбно проговорила Тирлаг. — Я не сомневаюсь, она подождет еще немного, чтобы он пришел в себя после… ранения.
— Меня туда не ранили! — завопил Йен. — У меня там все в порядке!
Хью и остальные покатились со смеху.
— Иногда рана находится вот тут. — Узловатым пальцем Тирлаг постучала себе по лбу. — Но не беспокойся, у меня есть одно снадобье. Оно отлично действует… иногда.
Глядя на разгневанного Йена, Шилес принялась кусать губы, чтобы не расхохотаться самой.
Хью со своей шайкой продолжал гоготать. Чем больше ярился Йен, тем больше они верили россказням Тирлаг.
— Если тебе надоест ждать его, скажи, и я найду тебе другого мужа. — Хью подмигнул Шилес. — Скорострелка.
Мужчины снова заржали.
— Не утруждай себя. — Шилес опустила глаза. — Я знаю, что Йен выздоровеет. Это так же верно, как скоро пойдет дождь.
— Пока будешь дожидаться его дождя, умрешь от засухи, — выкрикнул кто-то, и все опять заржали.
— Я не какой-то убогий! — Йен вскочил и сжал кулаки. — И готов силой доказать, если кто-то в этом сомневается.
— Тебе лучше поберечь силы для другого, — фыркнул Хью и, повернувшись к Шилес, добавил: — Не забудь о моем предложении.
Когда Йен рванулся к нему, она встала на его пути.
Йен задыхался от гнева, готовясь наброситься на Хью. Это было бы глупо. В комнате помимо Хью находилось пятеро, а еще пятнадцать ожидали снаружи.
Закинув голову, Хью оглушительно захохотал. Шилес понимала, что он хочет побольнее уязвить Йена. И это ему почти удалось.
— Не очень-то умно смеяться над несчастием других, — вдруг заявила Тирлаг. — В особенности когда впереди тебя ожидает кое-что похуже.
Хью подавился смехом.
— О чем это ты, старуха?
— Я вижу тебя покойником, Черный Хью Макдональд.
У него от лица отлила кровь. Он отступил.
С полки над очагом Тирлаг сняла маленький горшок, достала из него что-то похожее на высохшую траву и положила на огонь. Трава затрещала, зашипела, вверх потянулся дымок. Потом единственный глаз старухи закатился, и она принялась издавать жуткие пронзительные звуки, одновременно переваливаясь с ноги на ногу.
— Я вижу ясно как днем, — заговорила Тирлаг каким-то загробным голосом. — Ты лежишь на длинном столе, а женщины готовят твое тело к погребению.
— Замолчи, ведьма!
Хью вжался в дверь спиной.
— Ты покойник, Черный Хью Макдональд! — возгласила Тирлаг, размахивая руками. — Ты умер, и никто не проронил о тебе ни слезинки!
— Проклятая баба! Ничего ты не знаешь! Ничего ты не видишь! — крикнул Хью, развернулся и кинулся прочь из дома.
Как только они остались одни, Йен в гневе повернулся к старой прорицательнице.
— Зачем тебе потребовалось придумывать небылицы про мое бессилие, Тирлаг? Теперь все мужчины острова меня засмеют.
— Женщины — тоже.
Три оставшихся у нее передних зуба обнажились в усмешке.
— Благодаря этой истории они забыли, что приехали схватить Коннора и Дункана, — мягко сказала Шилес, пытаясь скрыть улыбку.
— Да ладно, — отмахнулась Тирлаг. — Ты заслужил это, после того, что сделал Шилес.
— Что я ей сделал? — Йен стукнул кулаком по столу. — Я не сделал ничего, чтобы меня так унижали.
— А ты не подумал, о чем будет судачить весь клан, когда ты бросил Шилес на следующий день после свадьбы?
Тирлаг помахала узловатым пальцем у него перед носом.
Йен опустился на стул. Через какое-то время он повернулся к Шилес и взял ее за руку.
— Бабы издевались, да?
— О да! — сухо улыбнулась она, а потом заговорила высоко и пискляво, подражая их голосам: — «Неужели ты не могла удержать мужа дома, Шил? Наверное, не знаешь, чем удерживают мужика при себе? Родила бы ему ребенка, тогда бы он захотел вернуться домой»:
Йен поднес руку к губам и поцеловал ее.
— Прости. Мне очень жаль. Пока я был во Франции, я думал, что ты все еще маленькая девчонка, от которой мужчине нет никакой пользы.
«Если ты вообще вспоминал обо мне!»
— Сходи за мальчиками, Йен. — Тирлаг сняла миски с полки. — Они так и не поели.
Шилес очень удивилась, услышав, как старуха приказывает ему, словно он юнец, а не мужчина, который вымахал раза в три выше ее. Йен ушел, а Тирлаг уставилась на нее своим единственным глазом.
— Так почему ты не пускаешь к себе в постель такого красавца мужа? — спросила она. — Я знаю, причина в чем-то другом, а не в том, что я придумала для Черного Хью.
Шилес покраснела и опустила глаза в пол.
— Дай ему время. — Тирлаг накрыла ее руку своей узловатой рукой. — В нем есть все задатки хорошего мужа, как раз такого, который тебе нужен. Ты не потеряла мешочек, который я сшила тебе?
Шилес покачала головой.
— Ты надеваешь его на грудь, ближе к сердцу, когда ложишься в постель?
Шилес кивнула.
— Тогда ты знаешь, что делать, девочка.
Глава 15
Йен уже начал переживать за свое здоровье.
Шилес доводила его до умопомрачения. Для мужчины, который хотел женщину и не мог получить удовлетворения, это было вредно. А срывать случайные поцелуи, про которые он говорил, что она должна их ему, только добавляло мучений.
По ночам он лежал без сна, представляя себе ее молочно-белую кожу в лунном свете. Каждый раз, когда в соседней комнате раздавался голос Шилес или когда она проходила по двору, Йен начинал мечтать, что вот сейчас она подойдет к нему и объявит о своём согласии.
В его воображении Шилес медленно, поигрывая бедрами, подходила к нему. Ее глаза сияли. Потом она клала ему руку на грудь и говорила:
— Я передумала. Ты мне нужен как мужчина, Йен Макдональд.
Йен тряхнул головой и отложил в сторону молоток, чтобы не покалечиться. Всякий раз, когда он зажимал ее в угол, чтобы поцеловать, обязательно появлялся кто-нибудь и уводил ее. Бывало, ему удавалось подержать ее за грудь — ах, он страшно возбуждался от одной мысли об этом! — но не более того.
Его терпение подходило к концу.
И время подходило к концу. До Самайна оставалось каких-нибудь две недели, когда им с друзьями придется предпринять решительные действия. В тот день, когда Йен отправился за Коннором и Дунканом в пещеру, он обсудил с ними этот вопрос. Все согласились с тем, что наилучшим способом привлечь клан на сторону Коннора будет атака на замок Нок.
Чтобы оправдать нападение на Маккиннонов, сначала следовало решить все вопросы по поводу прав Йена на замок в качестве мужа Шилес. Разумеется, они могли бы взять замок и без каких-то там юридических обоснований. Так поступали сплошь и рядом. Но тогда в этот спор вмешалась бы верховная власть. А Коннора и Макдональдов в данный момент и без этого одолевало много хлопот.
Итак, Йен должен был вступить в брачные отношения. То есть лечь с женой в постель и выполнить свои супружеские обязанности. В данном случае интересы клана полностью совпадали с его личными интересами. Не часто такое случается!
Все было подготовлено заранее. Йен уговорил мать и Нилла устроить для отца морскую прогулку вокруг острова Сил под тем предлогом, что поездка пойдет на пользу им всем. Алекса, разумеется, не пришлось упрашивать, чтобы он не отпускал от себя Дайну во второй половине дня.
Наконец-то Йен останется с Шил наедине.
Он нашел ее на кухне. Наклонившись над столом, она выкладывала на противень овсяную смесь. У него перехватило дыхание, когда он представил, как возлежит на этом столе, а она работает над ним. Шилес была само очарование с этими высоко заколотыми волосами, из которых выбивались отдельные вьющиеся пряди, свободно спускавшиеся по обеим сторонам лица.
— Ах, как вкусно пахнет!
И действительно, в теплом воздухе кухни носились сладковатый запах овса и медовый дух.
Вскинув голову, Шилес удивленно посмотрела на него.
— Я даже не слышала, как ты вошел.
— Что стряпаешь?
— Хочу порадовать отца, — улыбнулась она. — Ты ведь знаешь, он сладкоежка. А что останется, отнесу Энни. Она недавно родила еще одного.
Закатав рукава, Йен обошел стол и встал рядом с ней.
— Мне нравилось помогать матери на кухне.
Она искоса глянула на него.
— Представляю, что ты был за помощничек.
— Ах, твое неверие глубоко уязвляет меня! — ухмыльнулся он. — Сейчас ты убедишься, насколько я хорош.
Шилес вскинула брови, подозревая, что это только слова.
Она ошибалась.
Зацепив деревянной ложкой мед в горшке, Шилес полила им смесь.
— Мне должна была помогать Дайна. — Она постучала ложкой о край противня. — Вот, все и готово.
— Дайну ты сегодня уже не увидишь. — Забрав у нее ложку, Йен облизал мед. — У них с Алексом… свои дела.
Ее руки замерли, а на щеках появился нежный румянец.
— Вон оно что.
Йен тут же воспользовался удобным случаем, чтобы предостеречь ее насчет Алекса.
— Дайна у него не останется единственной.