Страж морского принца — страница 38 из 62

– Его величество очень добр, и вы тоже.

Джиад подавила желание поискать взглядом окно, из которого ее так хорошо было видно. Король, значит? А рыжему за ней наблюдать не случалось? Что ж, раз уж Санлия пришла сама…

– Благодарю вас, госпожа ири-на-Суалана, – принимая кувшинчик, улыбнулась Джиад насколько могла тепло. – Думаю, на сегодня с меня хватит. Но мне как-то неудобно пить одной…

– О, госпожа избранная, если я не покажусь назойливой… – Санлия обрадовалась так мило и невинно, что Джиад невольно задумалась, кто же из них больше хотел разговора?

Выплывая из дворика, она не удержалась и оглядела высокие стены с проемами окон, с сожалением подумав, что не хотелось бы искать новое место для тренировок, но кто же знал, что здесь она так на виду. И неизвестно, кто еще смотрит из этих окон, кроме короля.

– Мы поднимемся наверх? – спросила она Санлию, с грациозной небрежностью колышущую хвостом.

– Не совсем, госпожа Джиад. Мои покои чуть дальше, к ним удобнее попасть так…

Наложница свернула в проем, который казался просто нишей в стене, проплыла по извилистому коридору и толкнула уже привычную круглую дверь. Правда, эта дверь подалась легко, не то что в комнате Джиад.

– Прошу. Сейчас велю согреть свежей тинкалы…

Оглядываясь в просторной комнате, похожей на изящно отделанную шкатулку для драгоценностей, Джиад слушала вежливое щебетание старшей наложницы, понемногу отпивала горячую тинкалу, которую специи и мед делали куда вкуснее, и улыбалась, поддакивала, спрашивала, а гостеприимная хозяйка была только рада отвечать, в перерывах уговаривая госпожу избранную попробовать и вот эти сладости, и вон те закуски…

Как греют тинкалу? В соседней комнате специальный сосуд, в котором всегда бурлит горячая вода. Поддонные источники греют весь дворец, но, увы, их нельзя провести в каждые покои. Госпожа избранная недовольна своей комнатой? О, но так решил его величество… Зато можно обставить покои госпожи по ее вкусу! Пусть только выскажет пожелания…

– Нет-нет, – прервала Джиад этот поток слов, так не похожий на прежние простые манеры Санлии при их первой встрече. – Надеюсь, так долго я здесь не задержусь. Госпожа Санлия, – она поставила тинкалу на столик у просторного ложа, где они устроились, будто старые подружки, – не сочтите за невежество, могу я спросить вас кое о чем?

– Разумеется!

Тонкие брови чуть шевельнулись в подчеркнуто внимательной гримаске.

– Я никак не пойму, – сказала Джиад извиняющимся тоном. – Ведь вы же не отсюда родом? Не из Акаланте? Но делите ложе с принцем. А как же запечатление?

И, едва договорив, почувствовала, как неуловимо изменилось что-то, будто холодом повеяло.

– Запечатление? – с застывшей улыбкой повторила Санлия, взгляд ее метнулся в сторону и вниз, а пальцы, сжимающие драгоценный фарфоровый кувшинчик, качнули его. Впрочем, на миг исчезнувшая безупречность сразу вернулась к облику старшей наложницы.

– Запечатление? – с холодной нежной ясностью повторила она, опять глядя в лицо Джиад. – Понимаю… Нет, мне это не грозит. Хотя вы правы, конечно, я из Суаланы. Так вышло…

Поднеся к накрашенным губам тинкалу, она отпила неуловимо дольше и больше, чем до этого, снова глянула на замершую Джиад задумчиво и как бы мимо.

– Это долгая история, госпожа моя. И не мне бы ее рассказывать. Нет, если желаете…

– Госпожа Санлия, – растерянно сказала Джиад, понимая, что коснулась чего-то очень болезненного, – простите мое неуместное любопытство. Я не хотела вас обидеть…

– Ничего страшного, – улыбка старшей наложницы была все такой же безупречной, разве что неуловимо тусклее. – Не беспокойтесь, вы и не обидели. Но лучше спросите кого-то другого. Да вот хотя бы мастера Невиса… Никакого секрета в этой истории нет. Увы, но вам мой способ избежать запечатления не подойдет. Уже не подойдет, – добавила она, вздохнув, и так старательно улыбнулась, что Джиад не смогла не оценить это. – И это к лучшему…

Богато убранная комната-шкатулка вдруг показалась Джиад такой же темницей, как и ее собственная, пустая и холодная. Дешевой фальшивкой блеснули роскошные изумруды на плече Санлии, да и не сравниться им было ни глубиной, ни блеском с потемневшими глазами наложницы, смотрящей мимо Джиад в пустоту.

– Спросите Невиса, – бесстрастно повторила Санлия, пожимая плечами. – А потом, обещаю, я отвечу на любые ваши вопросы, госпожа избранная. Не хотите еще тинкалы? Или сладостей…

Вечером Джиад едва доплыла в комнату, покормила малька под насмешливое фырканье рыжего и завалилась спать, так и не решившись спросить целителя о Санлии. А с утра, быстро позавтракав, улизнула в злополучный внутренний дворик, выкинув из головы, кто там может смотреть на нее из окон. Пусть хоть весь город любуется, а ей надо восстанавливать силы.

Точно так же прошел следующий день, и еще один, и еще…

– Госпожа избранная, – виновато сказал Невис, который появлялся теперь раз в сутки, по утрам, для тщательного осмотра, – завтра я скажу его величеству, что вы полностью восстановились. Полностью, понимаете?

– Понимаю, – бесстрастно согласилась Джиад.

– Его высочество предупрежден, конечно, что должен быть очень осторожен, но… – Пожилой целитель помялся, но закончил: – Ваше запечатление действует на него сильнее, чем на вас. Боюсь, вы не получите от соития того удовольствия, на которое вправе рассчитывать запечатленная.

– Господин Невис, – горько усмехнулась Джиад, – если б я рассчитывала хоть на какое-то удовольствие, то могла бы разочароваться. А так обойдемся без разочарований.

– Вы славная девушка, – вздохнул Невис, вытирая руки от масла. – Я буду молиться Троим, чтобы у вас все сложилось как можно лучше.

В этот день, когда рыжий привычно бросил ей приглашение погулять, Джиад не стала отказываться. Чуяло сердце, что уже завтра не захочется и взгляд лишний раз поднять на принца, так что сегодня был последний день, когда можно повидать море за пределами дворца. А еще она с удивлением понимала, что, оказывается, ей понравилось кататься на салту. Рыбозвери были не слишком похожи на лошадей, но дарили такое же пьянящее чувство скорости и подвластной мощи. Салту Джиад даже узнал ее, требовательно подставив нос и игриво толкнув в плечо, пока Джиад под присмотром принца и охранников сама цепляла на серую тушу сложную систему ремней.

Но если салту вел себя замечательно, слушаясь малейшего движения лоура, то принц оказался невыносим. Пока они плыли по освещенному бесчисленными шарами с туаррой городу, который Джиад разглядывала с восторгом, словно ожившую волшебную сказку, рыжий еще сдерживался, но за его пределами словно с цепи сорвался. Гулять он изволил все в той же котловине, спустившись к самому дну и устроив на нем догонялки с охраной. Пользуясь тем, что упускать его из виду близнецам было строго-настрого запрещено, он откровенно издевался над менее поворотливыми охранниками, постоянно теряясь в мешанине скал, из которых затем выныривал в самых неожиданных местах. Братья терпели, покорно следуя за взбесившимся рыжим, но Джиад и пытаться не стала, поднявшись выше и лениво плавая кругами в толще воды. Она, пожалуй, сыграла бы в эти прятки на стороне охраны, выглядывая принца сверху, но злить и без того взбешенного чем-то, молчащего всю дорогу Алестара не хотелось.

Похоже, охрана вскоре пришла к тому же выводу: Кари поднялся к Джиад, оглядывая скалы сверху. Рыжий, убедившись, что забава кончилась, тоже потерял к ней интерес, принявшись разминать салту на одном месте, заставляя его нырять круто вниз, а потом вверх, проскакивать между близкими скалами и делать резкие повороты.

– Часто он так? – поинтересовалась Джиад у оказавшегося рядом Кари.

– С самой охоты, – вздохнул охранник. – Пусть, лишь бы на равнину не сунулся.

– Почему? – Джиад непонимающе оглянулась на высокий хребет, за которым начиналась пограничная равнина. – Там опасно?

– Три Брата спят, – пояснил Кари, медленно плывя рядом с Джиад по кругу, – но возле них наверх часто прорываются горячие источники. Это хорошо: в теплой воде больше зелени, рыба приходит издалека, привлекая салту. Но если оказаться рядом с источником, когда он вырывается, вода становится смертельной ловушкой. В ней слишком много подземного дыхания глубинных богов, а оно отравляет все живое.

– Ясно, – кивнула Джиад. – А принц этого не знает?

– Знает, – вздохнул Кари. – Но в такое время на равнине дивная охота. Приплывают рыбы, которых в обычное время там не встретишь, а из провалов наверх поднимаются особенно крупные маару. Принц любит охоту.

– Принц мечтает как можно быстрее сломать шею, – буркнула Джиад, глядя, как рыжий разгоняет салту и заставляет его на полной скорости нырнуть под нависающую скалу. – Если ему жизнь недорога, подумал бы о своем народе. Или хотя бы об отце.

– Прежние разы он себя вел тише, – признался Кари. – Когда вас не было…

– Угу… Я и говорю – балбес. Может, мне вас оставить, господин Кари? Чтобы не перед кем было хвост распускать?

Будто услышав разговор, Алестар великолепным пируэтом обогнул скалу, едва не чиркнув по ней хвостом салту, и вылетел наверх, оказавшись рядом с Джиад. Следом показался измученный Дару, прижавшийся к холке зверя в тщетной попытке угнаться за рыжим.

– Плывем на равнину, – надменно бросил Алестар, исподлобья глянув на Джиад. – Поохотимся.

– Ваше высочество, – задыхаясь, обратился к нему подплывший Дару. – На равнине опасно. Старший Брат только недавно уснул, дно еще вздрагивает от его дыхания.

– Я там был, когда гнал салту, – упрямо вскинул подбородок Алестар. – Ничего опасного. Отец надежно усыпил вулкан.

– Может, и в самом деле вернемся в город? – как могла мягко сказала Джиад. – Я устала, ваше высочество. Это вы привыкли весь день проводить в седле, а мне все еще тяжело.

– Можешь возвращаться, – сказал Алестар, не глядя на нее.

Он сверлил Дару тяжелым взглядом, и было понятно, что в этот раз принц не отступится. Слишком часто старший из близнецов ему противоречил, Алестар же воспринимал это как вызов. Джиад закусила губу, пытаясь придумать, что сделать. Притвориться, что ей плохо? Лишь бы этот недоумок вернулся в город. А там можно поговорить с королем – единственным, кто имеет влияние на сына.