аправленный удар по ним. В ответ я заявил:
— Извините. Не надо изображать, что партия «Родина» и блок «Родина» — это одно и то же. Мы не признаем вашей монополии на наименование «Родина».
В результате Д. Рогозин, хорошо подготовившись, начал на меня атаку, завершив ее громким исключением Сергея Бабурина из состава фракции.
Этому предшествовало много событий. 21 января 2005 года, при обсуждении законопроекта о монетизации льгот, Д.О. Рогозин вдруг объявляет, что фракция покидает заседание и заявляет, что депутаты фракции объявляют бессрочную голодовку протеста.
В тот день я дежурил и находился рядом с председательствующим в президиуме. Видя, что я после слов Рогозина встаю с намерением уйти, побледневший Б.В. Грызлов громко шепчет:
— Сергей Николаевич, вы не имеете права уходить.
Я постарался скрыть свою растерянность:
— Борис Вячеславович, я узнаю, что происходит, и вернусь.
Выхожу в холл. Пышущий воодушевлением идет в окружении наших депутатов Д.О. Рогозин, видя меня тут же говорит:
— Сергей, возвращайся на заседание — ты на дежурстве.
Но меня интересует другое:
— Дима, что происходит? Сегодня было заседание фракции, почему ты ничего не сказал о возможном бойкоте и голодовке? Хотя ладно, что говорить сейчас!.. Как определим, кто будет участвовать в голодовке?
И с изумлением слышу:
— В голодовке будут участвовать только члены партии «Родина» — я, Савельев, Маркелов и Харченко. От остальных ничего не требуется. Матрасы нам уже привезли, голодать будем в моем служебном кабинете.
Началась эпопея, увеличившая трещины в блоке «Родина». Демарш Д. Рогозина, монополизированный одной партией, дистанцировавшийся при этом от нас, всех остальных, не мог вести ни к чему хорошему. А когда Кремль стал демонстративно игнорировать голодовку, СМИ публиковали о ней только проплаченную или ангажированную информацию, демарш тихо умер.
Почему он вообще возник? Окрыленный победой Ющенко на Украине. Д. Рогозин вернулся из Киева в обстановке перекрытия пенсионерами в Химках трассы на Петербург, в обстановке многочисленных митингов и демонстраций. А рядом было достаточное число подхалимов, шепчущих: «Время Путина ушло! Дмитрий Олегович, вы — следующий президент России!» Голова вождя не могла не закружиться.
Мне все чаще пришлось отмежевываться от сепаратистских действий партии «Родина» и ее лидера.
28 июня 2005 г. в 15.00. началось непростое для меня заседание фракции «Родина». Жаль, что инициаторы остракизма поспешили потом уничтожить стенограмму того постыдного заседания.
Поскольку я отказался принести покаяние, отказался оправдываться, то даже порадовался, когда роль «забойщика», главного обвинителя против меня на заседании фракции поручили теневому олигарху Александру Бабакову, главному спонсору Рогозина. Затем, заранее согласовав детали на предварительном пикнике в Подмосковье, сторонники Рогозина, кто пылко, как А. Савельев или Харченко, кто, пряча глаза, как Н. Нарочницкая, выступили за мое исключение из фракции. Выступления Николая Сергеевича Леонова, Анатолия Грешневикова, Сергея Глотова, Ирины Савельевой, Ивана Кирилловича Викторова с призывом: «Остановитесь! Что вы делаете? Вы же разрушаете фракцию!», — восприняты не были. Решение об исключении из фракции состоялось.
Я выехал на встречу с находившимся в тот момент в Москве лидером Национального фронта Франции Ж.М. Ле Пеном, когда по радио сообщили о моем исключении из фракции «Родина». Почти тотчас позвонил замглавы Администрации Президента В.Ю. Сурков. Он откровенно признал, что мое исключение согласовано по категорическому требованию Д. Рогозина, администрация не могла, дескать, его проигнорировать, но он лично против того, чтобы я уходил от международных проектов, которые вел как заместитель Председателя Государственной Думы, и поэтому заместителем Председателя Государственной Думы я останусь. На что спокойно ответил:
— Владислав Юрьевич, я одновременно и политик, и юрист. Как политик я не останусь зампредом Госдумы, опираясь только на штыки «Единой России», если у фракции не будет юридического основания иметь должность заместителя Председателя Государственной Думы. Как юрист говорю: произвол со стороны одной партии внутри блока остается произволом, и мы вам докажем, что у двух других партий тоже есть юридические права, которые сегодня растоптаны.
Когда в знак протеста против того «оранжистского» курса, которым тащил блок Д. Рогозин, мои коллеги и соратники по Партии национального возрождения «Народная воля», а также лидер третьего участника блока, Социалистической единой партии России депутат В.Б. Шестаков, вышли из состава фракции «Родина», мы потребовали, чтобы была зарегистрирована новая фракция, объединяющая представителей двух других партий блока, представленных в Государственной Думе по итогам выборов 2003 года. Все в соответствии с регламентом.
Численность фракции, в отличие от численности депутатских групп, никем, в том числе регламентом, не устанавливается. Когда вызвали Председателя Комитета Госдумы по регламенту О.И. Ковалева и показали ему наше письмо, он внимательно все прочитал, посмотрел закон и регламент, после чего сказал представителю Президента А. Косопкину:
— Бабурин прав. Формально юридически Бабурин прав. Но вы думайте сами, какое будет политическое решение.
Началось политическое перетягивание каната, которое закончилось на заседании Совета Думы, созванном спустя несколько дней, поздним вечером. Долго не могли найти Д. Рогозина. И тогда раздраженный Б.В. Грызлов сказал:
— Ну, позвоните, узнайте, где же руководитель фракции «Родина» Рогозин?
Через несколько минут в зал совета зашел работник аппарата и доложил:
— Дмитрий Олегович Рогозин сейчас на встрече в Администрации Президента в Кремле.
Новость буквально взорвала тишину. В.В. Володин и В.А. Пехтин хохотали, И.В. Лебедев, руководитель фракции ЛДПР, бурно и с сарказмом выразил мысли многих:
— Как же так, Д.О. Рогозин кричит, что мы, ЛДПР, дескать, «прокремлевская фракция», мы «прокремлевская партия», а сам, якобы оппозиция, не вылезает из Кремля! Ну, это как?
Но, очевидно, Дмитрия Олеговича все-таки оповестили. Минут через двадцать он прибыл. И, конечно, высказался против регистрации новой фракции. Но политическое решение, вопреки мнению В. Суркова и Д. Рогозина, было тогда принято. К моему удовлетворению, среди тех, кто в Кремле тогда настоял на соблюдении буквы закона и, независимо от политических последствий, на регистрации нашей политической фракции, был тогдашний руководитель Администрации Дмитрий Медведев, слово которого пересилило слово Суркова. Много позже, на приеме по случаю вступления Д.А. Медведева на пост Президента РФ, я подошел к нему и искренне сказал:
— Дмитрий Анатольевич, я Вам — должен. Знайте: я всегда возвращаю свои долги.
Жаль, но мои силы новому президенту не понадобились. А потом он и вовсе поддался злым чарам рыночного экстремизма.
В 2005 году фракция «Родина (Народная Воля — СЕПР)» была создана, но, к сожалению, от единства блока «Родина» остался лишь прах. А в содружестве с СЕПР мы работали до конца созыва.
На рубеже 2006–2007 годов наша партийная фракция будет у нас рейдерским путем захвачена. Мой многолетний соратник и друг С.А. Глотов перейдет на сторону наших соперников и, организовав вступление во фракцию руководителя партии «Патриоты России» Г. Семигина и шестерых его сторонников, вместе с ними проголосует за исключение из фракции С.Н. Бабурина, В.И. Алксниса, А.Н. Грешневикова, И.К. Викторова, И.В. Савельевой, А.В. Фоменко и В.Б. Шестакова. И хотя из 8 депутатов, избранных по списку блока «Родина» от двух наших партий, во фракции останется только сам С. Глотов, нам откажут в праве что-либо изменить. Под нашим именем в Думе продолжит работать группа лиц, не имеющих (кроме Глотова) к блоку «Родина» никакого отношения. Кремлю укрепление нашей части фракции было не нужно, как в последствии и допуск нас на выборы.
К счастью, до истечения срока полномочий депутатов четвертого созыва останется к тому времени лишь несколько месяцев.
С. Глотов будет исключен из партии, но это ничего не изменит, он еще более активно станет сотрудничать с рейдерами из «Патриотов России». Вопреки его уверенности, Г. Семигин и его партия провалятся на парламентских выборах 2007 года. Как и на выборах 2011 года.
Суверенная Абхазия: трудный путь к признанию
К выборам абхазского президента 2004 года республика подходила тяжело. Владислав Ардзинба по состоянию здоровья уже несколько лет не руководил республикой, а те, кто делал это от его имени, часто делали это корыстно, несправедливо и тем разрушили единство народа. Население, в том числе союз ветеранов войны, уже выходили на улицы с протестом, но их убедили потерпеть до выборов и мирной смены власти.
Накануне лета Т.М. Шамба, президент Международного абхазо-абазинского конгресса и мой первый проректор в РГТЭУ, спросил, не могу ли я записать ролик в поддержку его брата, Сергея Мироновича, на предстоящих выборах в Абхазии. Конечно, я соглашаюсь. И С.М. Шамба знаю со времен войны 1992 года, и вижу в нем компромиссный вариант для сложившихся в Абхазии полюсов противостояния. Ролик записываем.
В начале осени 2004 г. ко мне в кабинет зашел располагавшийся напротив, через приемную, руководитель нашей фракции Д.О. Рогозин:
— Ты бы не мог заглянуть ко мне, переговорить с моим гостем из Администрации об Абхазии?
— Никаких проблем.
Захожу, садимся пить чай. Гость, выслушав мой рассказ о ситуации в южной республике, говорит:
— Сергей Николаевич, мы навели справки, вы очень уважаемый в Абхазии человек. У нас к вам предложение возглавить группу российских наблюдателей на предстоящих выборах.
Вспомнив, что по ТВ только что показали встречу в Сочи В.В. Путина с Раулем Хаджимба, что во многих местах Абхазии висят огромные билборды с фотографией — В. Путин пожимает руку Р. Хаджимба, — отвечаю: