Лечение раненых заняло меньше суток. Наставник Олв в самом деле оказался доктором, а лечил магией он не хуже, чем порол плетьми. Даже лучше… на моих глазах после обработки какой-то сложной отчей и исходившим от Наставника синеватым сиянием пуля сама вылезла из плеча, а затем рана стала затягиваться сама собой. Все осмотренные им в кабинете раненые после «операций» добрались до своих келий и наутро проснулись совершенно здоровыми. Никому даже больничного на пару дней не дали. Ровно в восемь ноль-ноль все выжившие курсанты явились на занятия, где Настоятель Элм подвел итог вчерашней «игры».
— Даже не знаю, что вам и сказать, хитрюги вы мои, — окинув рассевшихся в аудитории курсантов задумчивым взглядом, сказал Настоятель. — Вроде бы вы все взрослые люди с жизненным опытом, командиры взводов уж точно. И должны понимать, что к чему. А так же соображать, что если вам что-то говорят Наставники, то это нужно выполнять! А не искать всякие уловки, чтобы саботировать приказы учителей! — начал потихоньку распаляться Элм. — Чья была идея сговориться и не стрелять на поражение во время игры?! Отвечайте!
— Идея была моя, господин Настоятель — недолго думая, встал я из-за стола, которому на прошлой неделе возвратил под руководством Лайсода прежний деревянный вид. Смысла прятаться за чужими спинами и играть в молчанку как нашкодивший мальчишка я не видел ровно никакого.
— Я ее придумал и предложил к реализации остальным командирам взводов.
— Вот как? — ухмыльнулся Элм, скривив губы. — И как оно сработало, курсант Попов? Доволен исполнением?
— У меня нет определенного ответа на ваш вопрос, господин Настоятель, — честно ответил я, покосившись на выздоровевшего Яркута. — План был неплох, подкачало исполнение. Если бы не некоторые присутствующие здесь мудаки, могло бы вполне сработать.
Бывший бандит ответил мне яростным взглядом, но от реплики с места все же воздержался.
— Не скромничай, все сработало, можешь быть уверен. Но только для тебя и твоего взвода, — усмехнувшись, громко сказал Элм. — Вы победили в игре и заслужили награду. В вашем взводе теперь целых семь магов, отличный, скажу я вам результат. Сразу пять инициаций за игру: курсанты Богачева и Веткина зачерпнули силу и не только сотворили огонь, но и успешно атаковали им врага. Котомин, который до этого еле-еле мог управлять силой, сумел телепортировать патроны из оружия противника в магазин своего автомата. Екатерина Зайчикова в бою наполнила энергией отчу «зеркало ужаса» и сотворила атакующую эмоцию, Надежда Ясенева создала и применила по противнику кулак ветра! Илья Серов сумел пережать сосуды раненой Ясеневой и остановил кровь из перебитой артерии. Накладывать жгут на конечность подруге по взводу ему на самом деле уже не требовалось, он все сделал своей силой, просто сам этого не понял… Теперь вы понимаете, зачем вы играли в эту «игру»!? — ткнул мне пальцем в грудь Настоятель. — Настоящие эмоции и смертельная опасность заставляют переступить через себя и открыть дар! Да, у нас есть потери, но тут уж ничего не поделаешь. Выживают сильнейшие и те, кто хочет жить, учиться и чего-то добиваться! Балласт отсеивается… Мне тоже жаль курсантов Карасева и Валкина, но их гибель была не напрасной. Для взвода Попова, разумеется. Его люди сумели реализовать себя, осталось только двое не открывших дар.
— Но это у Попова! — голос настоятеля стал откровенно злым, когда он перевел взгляд на Яркута. — Тецудо, Сайори, Яркутин — встать!
Двое японцев и бригадир поднялись во весь рост со своих мест.
— Вы о чем думали?! — прошипел как разъяренная кобра Элм. — Что за бардак!? Что за неуместный пацифизм? Тецудо, почему ты не стрелял? Ты же бывший тайи, командир хикотая, у тебя двенадцать личных побед в бою! И вдруг ты опускаешь руки? Сайори, почему ты как командир, не можешь добиться послушания во взводе? Где ваши инициации? Как было два мага на весь взвод до игры, так и осталось!
— Я не стрелял, потому что дал Александру слово не стрелять, — невозмутимо ответил японец.
— Это так важно? — слегка удивился настоятель. — Разве ты должен хранить верность слову, данному русскому гайдзину? Ты, воин Хирохито?
— Я воин Императора, это так — кивнул японец. — Но я же не идиот! Я вижу, что происходит вокруг. Гайдзины остались в другом мире и другом времени, — покачал головой Тецудо. — Как и Император, и идущая там война. А здесь мы все курсанты, одетые в одну форму и служащие одному делу. Во-первых, глупо убивать своих сослуживцев. Во-вторых, все, что у меня тут осталось из старого мира — это моя честь. Александр-сан не является моим врагом, врагом Императора или нации. Здесь он такой же маг, как и я, сокурсник, которому я дал слово. А честь самурая не терпит измен.
— Он настоящий динозавр, господин Настоятель — неожиданно пожаловалась стоящая рядом Сайори. — Вместе со своим приспешником и примкнувшим к ним сбрендившими Кацуной и Накадой. Два деда-ветерана из старых времен в мальчишеских телах, в голове у которых непонятно что и связавшиеся с ними молодые дурочки, — вздохнула японка. — Меня взвод выбрал командиром в результате демократического голосования, но этим пережиткам старины глубоко плевать на демократию! Хотя я тоже из военной семьи! У меня отец служил в силах самообороны, а я была офицером полиции!
— Даже если бы это имело какое-то значение, то все равно: твой отец офицер — сухопутчик, Сайори, — парировал Тецудо. — А я из семьи, где все мужчины были флотскими офицерами! Чтобы я, офицер флота, подчинялся женщине-полицейскому? Да еще дочери пехотного майора!? Я не собираюсь позорить род.
— Вот видите, — хмыкнула Сайори. — Я же говорю, динозавр. Самурай из прошлого.
— Какой есть, — не стал спорить Тецудо. — Я от вашего поколения тоже не в восторге, девочка. Мы были воинами, у нас был дух и был путь, хотя мы и проиграли войну. А вы просто рабочие и торгаши и больше никто. Может быть и правда следовало капитулировать для сохранения нации, может быть… Кто я такой чтобы спорить с решением Императора? Но то, что стало по вашим рассказам со страной и нацией потом, мне не по душе. Ты еще из лучших Сайори, ничего личного. Во всяком случае, ты держишь слово и умеешь организовать быт. Но подчиняться тебе как боевому командиру? Нет, подобное никак невозможно.
— А если я прикажу повиноваться ей? — вкрадчиво спросил Настоятель.
— То я буду это делать. В определенных границах, — подумав, ответил Тецудо. — Но она не моя госпожа и не мой командир. Как и вы, господин Настоятель. Вы наниматель, а я наемник. Вы знаете мое желание. Чтобы осуществить его, я готов учиться волшебству и работать на организацию, которую вы называете Системный Контроль. Но вопросы чести — это вопросы чести.
— С вами понятно, — кивнул Элм японцам, заложив руки за спину. — Что-то в этом роде я и ожидал услышать, хотя и не ожидал, что все окажется настолько запущено. Сложный достался нашему скиту мир, ничего не поделаешь… — А что ответишь ты? — сделав несколько шагов, Настоятель остановился напротив Яркута.
— А мне надо отвечать? Разве я что-то сделал не так? — ухмыльнулся Яркут. — Все было по правилам. Если другие решили сыграть в поддавки, то почему это должен делать я?
— О да, ты был в своем праве, — согласился Элм, глядя на бригадира, как энтомолог на редкую муху. — Не о том речь, я тебя не спрашиваю за нарушенное слово. Но почему ты все провалил и сыграл настолько бездарно?
— Не фартануло нам! — искренне улыбнувшись, ответил Яркут. — Такое случается. Я думал, что Попов лох, но оказалось, что он серьезный парень и взвод у него что надо. Ошибочка вышла, господин Настоятель. Бывает… Когда Сашка перестанет на меня злиться, мы поговорим с ним по-братски, как россиянин с россиянином. И порешаем все вопросы.
— Если у человека совсем нет чести, то и глубокого ума от него ожидать не стоит, — неожиданно заметил Тецудо. — Лишь хитрость, что присуща даже варварам и голозадым обезьянам.
— Не о чем мне с тобой, сука, разговаривать, — прошипел бригадиру в ответ я.
— Дурак, ты Сашка, — пожал плечами Яркут. — Думаешь, если у тебя во взводе магов больше, то ты уже всех через колено ломать можешь? За свой косяк я тебе потом бабла по понятиям отстегну, а ссориться нам не надо.
— Прошу прощения, господин Настоятель, — неожиданно из-за стола поднялся еще один человек. Парень из взвода Яркута, увалень Федя Скворцов, тот самый, которого меня так и подмывало подстрелить во время «игры». Вслед за ним с места поднялась и сидевшая рядом невысокая девушка с деревенским именем Тося, фамилию которой я пока так и не запомнил. — Разрешите обратиться?
— Обращайтесь, ребятки, — кивнул Элм. — Раз уж вы решились влезть в этот разговор, значит, вам есть что сказать. Послушаем…
— Мы с курсантом Востриковой не желаем больше служить во взводе Яркутина. — Дрогнувшим голосом сказал парень. — Решение примкнуть к его группе было нашей ошибкой. Он… он очень дурной человек и мы не хотим больше подчиняться такому командиру.
— О, как ты заговорил, Федя — скривился бригадир. — Крысы побежали с корабля? Хотите соскочить с темы и перебежать под крылышко к Попову?
— Нет! — побледнел парень. — Мы не хотим связываться с тобой! Уж лучше к японцам, чем стрелять своим русским в спину. Поэтому мы…
— Замолчали все! — рявкнул Настоятель. — Решения здесь принимаю я! Итак, что же я вижу…в двух проигравших взводах назрел прямой бунт против выбранных вами же командиров, — загнул на правой руке один палец Элм. — Новых магов в них не появилось, — загнул он второй палец. — Вы валите все друг на друга, вместо того чтобы отвечать за свои поступки! — сжал всю правую руку в кулак Настоятель. — А я уже близок к мысли, что ваши два взвода проще скормить сомам, а вместо вас набрать новых людей, — грохнул он этим кулаком по ближайшему столу. — Зачем мне возиться с дураками и никчемами, тратить на вас время и силы?! Я думаю — незачем!
Настоятель замолчал, уставясь в окно, а мы все замерли молча, как мыши под метлой. Похоже, Элм действительно всерьез разозлился и угроза скормить две трети курсантов рыбам вполне реальна. Не говоря уж о возможных епитимиях…