шим смены Дмитрием Горенковым. Я поинтересовался у него, куда делся Василий Пудовкин, на что парень нехотя ответил, что Василий сейчас отбыл в корневой мир, и он теперь здесь за старшего. Дима выдал билет на самолет до Ставрополя на мою фамилию, три румяных яблока, каждое в специальном матерчатом чехольчике с мелким сухим сеном, отдал рюкзак с вещами и поделился силой на два десятка ЛКР. Мне было хорошо видно, как от окутывающего его облака силы отделился небольшой клубок энергии, который я смог присоединить к себе. Причем сам Дима явно не управлял процессом — я не чувствовал присутствия его воли в измененном режиме. У рабов Хозяек взаимодействие с силой устроено по-другому, теперь я в этом убедился наглядно.
А потом была дорога обратно в Ставрополь. До аэропорта меня довез водитель на служебной машине комплекса «Русская Рудна» и сопроводил до самого выхода на посадку. Видимо, чтобы я случайно в Москве не загулял. Хорошо хоть дальше слежку устраивать не стали — потратив одно ЛКР, я специально убедился в этом. Времени у меня оставалось почти двое суток, и я занялся оставшимися делами: устроил небольшой поход по магазинам для своих курсантов. Единственный в скиту «чипок» нас разнообразием продуктов не радовал, да и платить за них приходилось выдаваемым в стипендию серебром. Много я не унесу, но тем не менее: девушкам хотелось прикупить в подарок хотя бы хорошей косметики и конфет. Кроме того требовалась разная бытовая мелочевка по индивидуальным заказам: нитки, иголки, мыльно-рыльные и канцелярские принадлежности. Пару бутылок хорошего коньяку на всех, Матвею — пару блоков сигарет, бывший колхозник очень болезненно воспринимал вынужденный отказ от курева. А я, хотя и не видел в курении ничего хорошего, но всегда был на стороне курильщиков — из чувства протеста. У нас и так жизнь тяжелая и людей прижимают, где только могут, а курильщиков так еще и откровенно травят психологически, якобы заботясь о здоровье нации. Так же взял кое-что из бытовой электроники, вроде mp3 —плееров, наушников и флешек к компьютерам с нехитрой музыкой и программами. Мобильники с музыкой были только у меня, Кати и Ильи, а хотелось каждому — чудеса информационных технологий понравились парням и девушкам из всех времен. В общем, набралось немало…
Справился с покупками я после полудня, а потом все же не выдержал и сделал то, от чего зарекался. Сгрузив покупки в гостинице и пообедав в ближайшем ресторанчике, я вызвал такси и назвал адрес нашего поселка. Да, я еще в первый день принял решение не навещать семью. Не сейчас, не в таком виде, еще ничего не закончено. Лишь потратил одно ЛКР, узнав, все ли домашние живы и здоровы и не требуется ли им срочная помощь. Но сейчас время у меня было, а дела, в общем и целом, закончены. Почему бы мне хотя бы не пройтись по родной улице? Посмотреть на свой дом, участок, подышать свежим воздухом, и уже тогда возвращаться обратно? Ненадолго, на полчасика… освежу воспоминания и все. Кто его знает, когда мне снова удастся вернуться в наш мир и случиться ли это вообще?
Вот и съездил на свою голову. Потому что, проходя мимо забора участка, увидел стоявшую рядом с моими воротами знакомую зеленую шкоду Палыча, своего бывшего адвоката.
«Какого хрена ему здесь надо»? — пробежала в голове первая тревожная мысль. «Успокойся» — догнала ее вторая. «Ты забыл, каких дел наворочал? Решение суда ты изменил, а что насчет памяти у родных? Возможно, адвокат приехал к Кате сообщить, что дело неожиданно приняло странный оборот и тебя, оказывается, оправдали. Коррекция реальности дело такое — чем больше ЛКР тратишь, тем она сильнее врастает в ткань мира. По документам и ключевым фигурам своего дела я поработал неплохо, но тотальную коррекцию, которая не оставила бы от старой версии реальности никаких следов не делал. Не хватало магической энергии и опыта предусмотреть все. Где я живу, Палыч прекрасно знает, не раз был у меня дома, пока шел процесс. Не стоит себя накручивать»!
Меня так и подмывало потратить пару ЛКР и сбросить всю информацию по Палычу на ноутбук. Или просто получить информацию — зачем он приехал. Не то чтобы я не доверял жене, но…
Однако делать этого не пришлось. Потому что они вышли из дома вместе — Катя и Палыч — как всегда в строгом костюме, чуть полноватый мужик за сорок, с импозантной сединой на голове. Он первым открыл дверь машины и помог жене сесть, придерживая ее за локоток как заправский дамский угодник, не обращая внимания на молодого пацана, стоявшего метрах в пятнадцати от них. А Катя — Катя ему улыбалась и никаких ЛКР для того чтобы вывести эту парочку на чистую воду мне уже не требовалось. Я знал свою жену и вот такую «особенную» ее улыбку знал тоже. Может быть, они с Палычем пока еще не любовники — технически. Может быть… Но это уже не имело никакого значения. Сжав кулаки, я лишь молча смотрел вслед отъезжающей шкоде, пытаясь успокоить дыхание. Можно, конечно, покарать изменщиков, ЛКР хватит, но какой в этом смысл? У меня еще дети остались, им нужна мать. Устроить инфаркт Палычу? Но Палыч хоть и оказался сволочью, но он не Ильдоев, убивать или калечить его исподтишка тем или иным способом — перебор. Дать бы ему от души в морду… Впрочем, если бы Катя не захотела сама, ничего бы у него не вышло… Да и вообще — оно того стоит? Все, Попов, ты слишком далеко убежал от суда и семьи. Прежнюю жизнь не воротишь.
Развернувшись, я медленно побрел по улице обратно. Мысли путались, под горло подступила горечь, но как ни странно, мысль о случившемся не вызвала ощущения внутренней катастрофы, которую вызвала бы измена жены еще полгода назад — было просто горько, обидно и досадно. Похоже, третье молодильное яблоко я отдам Олву, а не стану просить для себя. Моей жене оно уже не нужно. А у меня еще есть дела — пора возвращаться в скит, к своим курсантам.
Глава 15
— Стало быть, ты облажался, Саша? — нарочито ласково спросил Краузе, слегка барабаня пальцами левой руки по столу. — Не справился с заданием?
— Никак нет, господин Настоятель — вытянулся я по стойке смирно в его кабинете. — Я сделал все что мог. От вашего предложения не отказались. Корректор с кощеем будут советоваться со своими Хозяйками о дальнейшей кооперации с нами. Но они просят показать им для начала силу, влияние и реальные возможности Загоренского скита. Предложенные сейчас условия унии их не устраивают.
— Не то! — гневно махнул рукой Элм. — Ты разве сам не понимаешь? Они должны были согласиться сразу и безоговорочно! Как только ты им доказал, что пришел из Системного Контроля. Это наш провал курсант Попов! А я на тебя надеялся, поначалу ты себя неплохо показал…
— Прошу меня простить, но я не волшебник. Точнее, не настолько волшебник, господин Настоятель, — осторожно возразил я, чувствуя, что начинаю потихоньку злиться. — Как я мог их заставить согласиться?! Предложение было слабым с самого начала. Я просто не понимаю, с чего им было соглашаться? Никакого особого пиетета перед Системным Контролем рабы Хозяек не питали. Предложить им что-то конкретное я не мог, а давить авторитетом, которого нет, бесполезно. Если бы я имел больше полномочий обещать от лица Системы, то может быть, все сложилось по-другому.
— Я дал тебе максимум полномочий!
— Прошу прощения, но я не могу с вами согласиться, — помотал я головой. — Можно спросить откровенно?
— Давай, — подобрался Краузе. — Слушаю.
— Первое: был еще какой-то фактор, который должен был сработать в пользу переговоров и о котором я не знаю? У меня, во всяком случае, сложилось именно такое впечатление. И второе: мы ведь не сам Системный контроль, правильно? Мы лишь обслуживающий персонал при нем? С громким названием? Вроде как уборщика назвали менеджером по клинингу, чтобы ему не было обидно… Поэтому и обещать Хозяевам толком ничего не можем? Правильно я рассуждаю?
— Не правильно! — нахмурился Краузе. — Рано тебе еще рассуждать о таких вещах. Ранг пока еще маловат.
— Тогда о чем мы говорим? — развел я руками. — Надо было посылать другого, с большим рангом. Я не могу эффективно работать втемную.
— Ладно, — помолчав немного, заметил Настоятель, поджав губы. — Я ожидал от тебя большего, но что есть, то есть. Впрочем, некоторую ясность в вопрос надо бы внести. Скажи мне Саша, зачем Богу нужны жрецы?
— Смотря кого понимать под Богом, — подумав пару секунд, сказал я. — Некую астральную сущность, наделенную силой вроде Хозяев или всемогущего Творца мира?
— Всемогущего Творца, — уточнил Краузе.
— Ему жрецы не нужны вовсе. Поскольку он всемогущ и самодостаточен по определению, то никакой потребности в жрецах он испытывать не может.
— Однако же, они есть. Или ты считаешь, что они все мошенники?
— Нет, конечно. Бог не испытывает нужды в священниках. Но природа человека такова, что он неспособен потянуть ни одного проекта без хотя бы минимальной бюрократии, — развел я руками. — Тем более такого серьезного проекта, как религия. Бог знает эту слабость и, снисходя к ней, делится своей благодатью с теми «бюрократами», которые верно служат Ему и ближнему. Не ради себя, а ради людей, которых Он любит. Это, если очень вкратце. Так мы, получается, священнослужители? Господин Настоятель, к чему эти вопросы?
— К тому, чтобы объяснить тебе, как оно работает, — задумчиво поскреб подбородок Краузе. — Видишь ли, Система не Бог и не является полностью самодостаточной структурой. Пусть она и автономна в очень широких пределах. А стало быть, она зависит от внешних факторов, таких как энергия ЛКР и другие. Это, во-первых. А во-вторых, в Систему изначально заложено знание о собственной погрешимости. Проще говоря, она не отрабатывающий программу компьютер, не ведающий сомнений. Она способна сомневаться в своих правилах и решениях и вносить в них коррективы. Но для того, чтобы этот модуль сознания Системы, назовем его «рефлексирующим компонентом», работал, ему нужны люди. Мы не обслуживающий персонал, который лишь убирает пыль и следит за исправностью машины. И не жрецы, молящиеся на свое божество. Мы — ее составная, человеческая и магическая часть. Важная часть, заметь! Но и не управляющий контур. Даже единогласное решение всего Совета Хранителей не способно заставить Систему действовать так, как хочет Совет. Но она обязательно учтет мнение Хранителей, прежде чем поступит по-своему. Поэтому я не могу обещать ничего конкретного Хозяйкам — окончательные решения принимает Система, которая не любит, когда на нее откровенно давят. Но в унии с Системным Контролем они могут гораздо больше, чем сами по себе. Повторюсь: мы не только жрецы Системы, но и часть ее самой, в том числе — ее оружие, если в нем возникнет необходимость. Верлеса с Полессой должны были это понимать и объяснить своим доверенным рабам — это тот «секретный» фактор, который должен был сработать. Однако, или они этого не сделали, или ты провалил возложенную на тебя миссию, выставив мое предложение в самом невыгодном свете…