Херувимное лицо Мочи помрачнело, и он подлетел к ученице Уйо. Спокойнее. Я тебе не враг.
Соратами в маске склонила голову. Она сделала два глубоких вдоха и сказала, Прости меня, Мочи-сама. Я пыталась пробиться к наставнице, но ее разум закрыт для меня. Я не могу определить, ни что он с ней сделал, ни сколь длителен этот эффект. Ты поможешь мне?
Конечно. Мочи вновь подлетел к Уйо, опустившись на уровень ее глаз. Он сосредоточился, мысленно протягиваясь к ней.
Вместо ответа, глаза Уйо задрожали, словно она пыталась сфокусировать их на чем-то крошечном. Она сделала долгий вдох через нос, затем раскрыла губы и выдохнула. Выдох был белым, морозным, полным ледяных снежинок.
Налет инея выполз из раскрытых глаз Уйо. Единственная слеза скользнула по ее щеке, но мгновенно затвердела и треснула на ее посиневшей коже. Затем, Уйо качнулась вперед, неподвижная, как статуя, в руки Мочи.
Мелкий синий ками поймал тело Уйо, но остановка была слишком резкой для нее. С тошнотворным треском ее голова скатилась с тонкой шеи на низкий столик по центру комнаты. Крови не было, поскольку тело провидицы превратилось в цельный кусок льда. Ее останки рассыпались в руках Мочи, а голова, упав на пол, разбилась, словно хрупкий стеклянный шар.
Чийо рыдала от ярости. Заметно ошарашенный, Мочи осторожно положил куски Уйо, оставшиеся в его руках, обратно, на пышные подушки. Он скрестил пальцы на животе и поднялся в воздух, поворачиваясь лицом к Чийо.
Тоши Умезава твой, сказал он. Делай, что хочешь. Бери что угодно и кого угодно, чтобы покончить с ним раз и навсегда. Рапортуй мне, когда он будет мертв.
Мне никто не нужен. Чийо сжала кулак. Будет сделано.
В этом я не сомневаюсь. Ступай, Чийо. Нам обоим нужно еще многое сделать. Тебя ждет месть. Мочи холодно улыбнулся. А мне предстоит выиграть войну.
Глава 18
Наездники на мотыльках Конды рассекали небеса над зеленым морем Дзюкай в идеальной формации. Сам Даймё летел впереди клина, паря на двух лучах магической силы. Он давно уже оставил своего коня на земле, не желая бросать благородное животное в дебрях наиболее опасной части леса.
Глаза Даймё неуклонно вели его на восток, хотя иногда ему казалось, что сокровище попросту переставало существовать. Тогда его глаза дрожали и вращались, не в состоянии сфокусироваться на одном месте. Когда такое происходило, он приказывал остановиться, садил наездников на мотыльках на землю, и ждал. Это было мучительно, но даже с учетом дополнительных дней, требуемых для того, чтобы вновь взять след, он был воодушевлен их прогрессом. Когда его армия передвигалась, она двигалась быстро.
Пейзаж под ним поражал Конду. Ни он сам, ни его армии никогда прежде не заходили так далеко на восток. Когда он вновь обретет Похищенную и восстановит башню Эйгандзё, он подумает над тем, чтобы выслать особую экспедицию с целью, наконец, нанести на карту восточный Дзюкай и то, что простиралось за ним. Если у дальнего края леса существовали нации, им также надлежало встать под защиту Конды. Однажды, ожидал он, даже орочи встанут под его знамена.
Раскатистое море зелени под ним простиралось все дальше, часы сливались друг с другом. Забывшись в воспоминаниях о своем сокровище, Конда не заметил изменений в Дзюкае, пока не пролетел огромную дымящуюся дыру в кронах деревьев. Даймё взмахнул рукой, и формация мотыльков замедлилась, едва заметно хлопая крыльями, чтобы оставаться в воздухе, паря над восходящим от огня потоком теплого воздуха.
Хотя его зрачки оставались замкнутыми на точке, расположенной еще дальше на востоке, Конда взглянул вниз на кошмарную кровавую баню под ним. Яркая зелень и насыщенные коричневые оттенки леса были дочерна обожжены огнем и забрызганы кровью. Сотни мертвых орочи были свалены в центр бойни, а остальные были прибиты к их возлюбленным деревьям.
Даймё почувствовал, как монарший гнев вздымался в его груди. Орочи были склонны к межплеменным конфликтам, но они никогда бы не осквернили трупы врагов подобным варварским способом. Как не использовали бы они огонь, в качестве оружия – Дзюкай круглый год был влажным, но его деревья все равно могли подхватить пламя.
Конда сигнализировал мотылькам спускаться. Нет, орочи воевали небольшими отрядами, иногда даже улаживая разногласия одной, единственной битвой двух избранных воинов. Это должно быть было дело рук иных племен. Некая инородная сила, похоже, проводила обширные боевые действия у порога самого Конды.
Его мотыльки кружили вокруг кровавой поляны, и Конда сурово откладывал ее детали в памяти. Подобное терпеть было нельзя, и он не потерпит этого. Как только он вернет себе Похищенную, он повернет свою призрачную армию на восток и искоренит захватчиков. Он перережет их всех до единого за их конфронтацию, а заодно, впервые возведет мост между Эйгандзё и орочи. Он часто восхищался их боевыми навыками и задумывался о тайнах диких мест, которые, по слухам, они исследовали в своем вечнозеленом мире. Объединение против общего врага непременно пробудит в них узы дружбы.
Конда взмахнул еще раз, и его мотыльки вновь поднялись в небо. Он переориентировал их в сторону Похищенной и помчался вперед, однако теперь, Конда внимательно наблюдал за пейзажем внизу. Если он заметит какой-либо вооруженный конфликт, он собирался исследовать его и определить агрессоров.
Сначала он вернет свое сокровище. Затем он покарает этих дерзких захватчиков. Такими будут его первые шаги в восстановлении своего королевства.
Тоши с облегчением, но без удивления обнаружил мотылька и Похищенную там, где он их оставил. Огромное насекомое оказалось наиболее послушным и сговорчивым существом, из всех, с которыми он встречался, и он полагал, что даже смертельная рана не сможет прервать его радостного хлюпанья. Что же касалось каменного диска, то он, похоже, весьма умело защищал себя сам.
Еще две кучки белого пепла встретили его неподалеку от Похищенной. Тоши задумался, были ли это тоже орочи, или просто дикие звери, подошедшие слишком близко, но решил не спрашивать. Он устал разговаривать с каменным диском и чувствовать себя при этом идиотом.
Тоши остановился, когда что-то, похожее на отличную мысль, возникло в его мозгу. Он отшагнул от Похищенной и сел, скрестив ноги. Он очистил мысли и воззвал к своей мёдзин. У нее было гораздо больше знаний, чем у Тоши. Возможно, она сможет рассказать ему, было ли сокровище живым, и, если так, что с ним следовало делать.
Он сидел, терпеливо ожидая, пока его ноги не начали затекать. Вскоре после этого, он открыл глаза и выругался.
Непредсказуемая, как всегда, Ночь либо не желала отвечать ему, либо была чем-то занята. Жаловаться он не мог – она только что лично спасла его от ментальных фокусов соратами, и у нее, должно быть, были миллионы других служителей, за которыми нужно было присматривать. И все же, она спасла его для того, чтобы он сделал то, чем он сейчас занимался, поэтому она должна была хотя бы обратить внимание на его просьбу об аудиенции.
выпусти меня
- Непременно, - сказал Тоши. – Мы как раз отправляемся туда, где я смогу это сделать. Обещаю.
сейчас
- Я не могу сейчас, - сказал он. – Не могу сделать это самостоятельно. Нам нужен совет профессионалов. – Тоши надеялся, что те, о ком он думал, могли считаться профессионалами, и что они смогут дать ему совет. Он не знал, куда еще ему было податься.
К своему ужасу, диск начал судорожно трястись. Он вибрировал о ствол молодого кедра, к которому Тоши его прислонил, яростно стуча по его коре. Изображение змеи вжалось к поверхности диска, словно это было окно. Ее хвост яростно бился из стороны в сторону.
отец
Тоши инстинктивно взглянул вверх, ожидая увидеть множество гигантских голов, обрушивающихся на него. Небо было чистым, за исключением пары струек темного дыма на западе.
отец идет
- Я знаю, - сказал Тоши. – Но нас уже здесь не будет. Он довольно медлительный, насколько я видел.
Похищенная забилась настолько сильно, что сломила молодое дерево и взмыла в воздух. Парящий каменный диск повернулся лицевой стороной к Тоши, но изображение змеи оставалось неподвижным в его центре.
идет сейчас
- Не идет, - настаивал Тоши. – Нет никаких признаков его появления. – Он взмахнул рукой, указывая на небо и прикидывая, насколько широко она могла видеть из своей каменной темницы. Затем диск начал светиться и дымиться, так же, как в башне Конды, только пар, исходящий от него, шипел теперь яростно, а от сияния завяли все растения вокруг диска.
- Что я могу сделать? – раздраженно выкрикнул Тоши. – Чего ты хочешь?
Диск резко остановился и испустил испепеляющий залп пара. По его поверхности прошла волна света, и искры энергии брызнули на ближайшие деревья, обуглив их кору.
свобода
Тоши невольно ухмыльнулся. – Кто ж ее не хочет? – пробурчал он.
Каменный диск не ответил, но медленно провернулся, как колесо вокруг оси. Вырезанная змея мрачно смотрела на Тоши, но все, что он мог сделать, это лишь пожать плечами.
Затем Похищенная вспыхнула, как молния, испустив сверкающий поток белого света в небо над собой. Ударная волна отбросила Тоши назад, и он почувствовал запах собственных опаленных волос.
Оглушенный, он протер глаза одной рукой, другой сбивая жар с волос. Когда зрение прояснилось, он увидел столб мерцающего белого света, исходящий из Похищенной и возвышающийся до облаков. Даже при свете яркого полуденного солнца, сияющий шпиль горел столь ослепительно, что у Тоши заслезились глаза.
…отец защити меня от отца отец защити меня от отца отец защити меня от…
- Ох, отлично, - сказал Тоши, горечь мольбы звенела в его ушах. – Просто великолепно.
Конда видел много потрясающих вещей за свою долгую, прославленную жизнь. Он видел возведение башни Эйгандзё на равнинах Товабары задолго до того, как первая лопата рассекла плодородную почву. Он видел таинства мира духов, распростертые перед ним. Он взирал на великолепие своего сокровища, и видел в нем ответы на загадки вечности. Все это поражало или озаряло его, но вид армады соратами, уничтожавшей Дзюкай, шокировал его больше, чем что-либо прежде.