Взяв ошеек и более-менее годную крупу, поставила вариться ведерную кастрюлю каши для Свина. Ему сойдет. Нам на завтрак пойдут калачи, яичница, отбивные и кофе – Фрост мясо любит, Клим, когда вернется, уверена, тоже возражать не будет.
Испорченные овощи, накрыв щитами-колпаками, я бахнула боевым заклинанием. Пепел смела на совок и высыпала в мусорное ведро. Радикальная уборка, но что поделать, если времени мало? Крупу с жучками скормим птицам – вроде бы на террасе висели кормушки, а мясо пойдет Свину.
На кухне шкварчало, истекало соком, кипело. Вкусные ароматы заполнили комнату и кружили голову. И я не выдержала – сняла пробу, да так увлеклась, что полноценно позавтракала.
Мясо вышло хорошо прожаренным и в то же время безупречно нежным, как я люблю. Калачи получились пышными, душистыми, с золотистой корочкой, обсыпанной зернышками и орешками. Обычно я еще добавляла в тесто вяленые ягоды, но в шкафах целителя их не отыскала.
Так, надо добавить в список еще специи и всевозможные вкусные добавки, а то нашла только жгучий перец, который тоже не мешало бы выкинуть, но, увы, нельзя. Не думаю, что Фросту понравится мой произвол – такое даже настоящим женам не позволено.
Перечитав список, добавила свежую рыбу и конфеты «Ольрионская ночь», о которых едва не забыла, хотя заказывала торговцу на прошлой ярмарке. На Севере давелийский шоколад пользовался особым спросом и не успевал появиться на прилавках, как его сметали. После столицы, где его можно купить в любой лавке сладостей, это казалось мне дикостью.
И хотя именно в «Ольрионскую ночь» отчим напихал зелья, чтобы выдать меня замуж за Кастаноса, я не перестала их любить.
Фрост появился на кухне, когда вытряхивала на отрез льняного полотна хлеб из формы.
– Доброе утро! – Я улыбнулась ему приветливо и поставила вариться кофе. – Раз ты пришел, проследи, пожалуйста, за нашим напитком и позавтракай. Я уже поела, только кофе выпью, и поедем на ярмарку.
Кромешник кивком ответил на приветствие и так же молча пообещал выполнить просьбу. При этом смотрел он как-то странно.
И лишь когда поднималась по лестнице на второй этаж, до меня дошло. Я же фактически полуголая! Вещей у меня здесь почти нет, довелось готовить в черной безрукавке, позаимствованной у Фроста, и босиком. Наверное, повариха в подобном наряде поразила бы любого.
Почистив заклинанием форму, я надела ее скрепя сердце. Нужно будет улучить свободную минуту и сходить за вещами домой.
Вернувшись на кухню, оторопела: кроме яичницы и мяса кромешник ел кашу! Кашу для ньйора!
– Эйден, ты что делаешь? – Выхватив у него миску, объяснила: – Это еда для Свина!
– Он не будет. – Фрост невозмутимо забрал кашу назад.
– Она из старой крупы и залежавшегося мяса! Вы не проверяли кладовую – многое испортилось, нужно пополнить запасы.
– Я читал список.
Бросив взгляд на забытый на столе листочек, увидела рядом с ним пачку лэтов. Как и обещал, добытчик в нашей паре – он.
– А почему Свин не будет кашу? Я плохо готовлю? – Замечание задело.
– Нет, ты вкусно готовишь. Свин охотится в лесу сам, я не кормлю его.
Вспомнив советы дядьки Жила, я покачала головой:
– Зря, вареное мясо и зерно полезны для ньйоров.
Фрост, как мне показалось, посмотрел на меня снисходительно.
– Он не будет. Можешь убедиться в этом сама.
– А давай поспорим на желание? – Предвкушая развлечение, я с трудом удержалась, чтобы не потереть руки. – Если выиграю я, ты перестанешь пить успокаивающее зелье.
– И в приступе ярости разнесу половину Вьюги, – спокойно возразил кромешник.
При этом он не возмущался, что я разгадала его секрет. Все равно? Не делал из этого тайну? Или доверял мне?
– А ты не думал, что зелье притупляет твое восприятие? И поэтому ты не можешь отчетливо почувствовать свою избранницу?
– Выбирает Тьма, на нее зелье никак не влияет. Загадывай другое желание, Изольда.
Хочу поцелуй, как в снежной пещере… Ой! Такого точно не попрошу! Как я не покраснела, одни боги ведают.
Прогнав чудную и дико смущающую мысль прочь, я невольно скользнула взглядом по крупной фигуре Фроста и остановилась на его артефакте, призывно сияющем сквозь одежду. Все, я знаю, что загадать!
– Хорошо, тогда ты рассказываешь мне о своем медальоне.
– Идет, но после клятвы нераспространения – это не моя тайна.
Я глупая, раз его слова согрели душу? Он действительно мне верил! И лишь за чужие секреты вынужден просить магический зарок.
– Договорились. Что с меня?
В свой проигрыш я не верила – какое существо откажется от теплой, вкусно пахнущей еды? Вон даже Фросту она понравилась.
– Ты поклянешься слушаться меня неделю.
В памяти сразу всплыла картина, как я вылезла из снежной пещеры, хотя кромешник просил не высовываться. Опасная клятва, но я-то выиграю!
– Неделя – это много.
– Хорошо, три дня.
– Я согласна.
Мы ударили по рукам. Через несколько минут Фрост поставил тазик с теплой кашей у подножия лестницы, ведущей в дом, а я позвала ньйора:
– Свин, иди есть!
Он прибежал, радостно помахивая хвостом. Посмотрел на нас, кашу и вновь на нас…
– Ешь, хороший мой, ешь, – заворковала я, только сейчас допустив мысль, что могу проиграть.
Ньйор понюхал, фыркнул… и отступил на несколько шагов.
– Я был прав.
Покосившись недобро на Фроста, принялась уговаривать Свина:
– Милый мой, поешь. Там мяса много. А косточки какие! Ням-ням… А вернемся с ярмарки, я тебе сливок налью.
Откровенный подкуп не помог. Вредная зверюга, улегшись на пушистое пузо, прикрыла лапой нос. Намекает, что пахнет каша не очень? И я сдалась.
Повернувшись к Фросту, признала:
– Ладно, я проиграла. – Положив ладонь на сердце, вздохнула: – Клянусь именем богини Матери, что три дня буду слушаться приказов Эйдена Фроста.
В воздухе зеленым засветился причудливый знак, подтверждающий, что клятва зафиксирована.
– Твоего слова было бы достаточно, – заметил Фрост, глядя мне через плечо.
Я обернулась и выругалась:
– Вот же шмырь!
Свин поступил истинно по-свински: уминал кашу, когда я уже поклялась!
– Ну как же так, а?
– Похоже, он сделал нас обоих, – заметил Фрост.
То, что он раскроет тайну медальона с кристаллом, меня немного утешило.
Пока мы собирали корзины с крышками и сумки, в которые будем складывать покупки, ньйор успел позавтракать.
Каша ему понравилась – вез к стенам города по очищенному стихийниками тракту он быстро, издавая похожий на мурлыканье звук. Погода радовала ясным небом и серебрящимися сугробами вдоль дороги. Кромешник как бы между прочим сообщил, что выбил у Свера лишние выходные и отныне мы работаем в одну смену. Меня это насторожило:
– Постой, ты хочешь сказать, что практику у мастера Врана мне засчитали, раз дали посменную работу?
Я не верила в привалившее счастье. Не может все быть настолько хорошо!
– Свер согласился, что, как местной, тебе не нужны уроки Врана, – объяснил Фрост. – За тобой закрепили юго-восточную стену.
– Какую-какую? – Дай боги, чтобы я ослышалась!
– Юго-восточную, – повторил Фрост невозмутимо.
Пришлось напомнить себе, что он хотел как лучше. Это лорд-хранитель не упустил случая подгадить мне, не кромешник.
И все же я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться. Ладно, все поправимо. Просто пойду к Сверу на прием и попрошу отдать участок Летича, на место которого меня и принимали.
– Что не так с юго-восточной стеной? – Фрост правильно расценил мое молчание.
– Это стена для ленивых – самая безопасная. На ней защитник дежурит только ночью, днем там делать нечего.
– Почему?
– В стене спрятаны кусочки Покрова Латории, того самого камня, который находится в столичном храме богини Матери. Поэтому там обычных артефактов защиты почти нет – незачем, если нечисть боится даже приблизиться.
Рассказывать о легендарном камне, которым богиня тысячу лет назад закрыла перевал в горах, тем самым остановив нашествие нечисти, я не стала – Фрост, хоть и давелиец, наверняка об этом слышал. Черная с искрой скала пригодилась и в мирное время. Отколов гигантский кусок, его отвезли в столицу. И тогдашний монарх высоко оценил чудесные свойства камня, позволяющие отпугивать нечисть, защищать говоривших правду и карать лжецов. По легенде, когда вернулись на перевал, чтобы отбить еще кусок, больше ничего не обнаружили. Каменная махина испарилась чудесным образом, как и появилась.
– Такие стены для ленивых есть в каждой крепости-граде?
– Нет, только Вьюга удостоилась своеобразной награды короля.
– Я не слышал об этом.
Впереди показались серые стены. Времени на расспросы о загадочном медальоне совсем не осталось, поэтому я безропотно заделалась сказительницей.
– Ты же слышал песню «Вернись любым, только вернись»?
– Один раз.
– Напомню, она о снежной сече, случившейся почти сто семьдесят лет назад. В горах открылся межмировой разлом, из которого хлынули ледяники – огромные существа с алебастровой кожей, когтистыми лапами и шипастыми хвостами. Приграничный форт Вьюжный стоял насмерть, но не позволил им ступить на земли Латории. Оставшихся в живых стражей тогдашний король наградил поистине сказочно, а еще приказал возвести первый град-крепость – Вьюгу. Второй наградой стали кусочки Покрова Латории, которые сделали одну стену совершенно защищенной.
– Совершенной защиты не бывает, – возразил кромешник.
– Даже у щита из тьмы найдется брешь?
Фрост хмыкнул. Боги мои, он хмыкнул! Ледяной человек тает!
С трудом подавила улыбку – не хватало еще выдать, что я отслеживаю малейшие проявления эмоций, как какая-нибудь влюбленная поклонница.
– Ты даже не представляешь, как сейчас близка к тайне государственной важности.
– Давелийской тайне? – Я была очарована загадочным тоном хрипловатого голоса.
– Да. Чуть позже я разделю ее с тобой.