— Вот, принес тебе чашечку кофе, капитан, — отозвался сержант Колон. — С фиггином.
Ваймс смотрел на него ничего не понимающими глазами.
— Ты спал, — подсказал Колон. — Был в полной отключке, когда Моркоу принес тебя сюда.
Ваймс осмотрелся, постепенно узнавая обстановку Псевдополис-Ярда.
— Ох, — только и смог выдавить он.
— А мы с Шноббсом занимались выявлением, — сообщил Колон. — Так вот, насчет этого дома, который расплавился. Оказалось, там никто не жил. Помещение сдавалось под съем. И мы выяснили, кто его снимал. Там работает сторож, он приходит каждый вечер, чтобы поставить на место стулья и запереть дверь. Кстати, он и бровью не повел, когда узнал, что дом сожгли дотла. Тот еще фрукт.
Он слегка закинул голову, ожидая аплодисментов.
— Хорошая работа, — дежурно откликнулся Ваймс, макая фиггин в чай.
— Помещением пользуются три общества. — Колон справился в записной книжке. — Анк-Морпоркское Общество Ценителей, кхе, кхе, Изящных Искусств, Анк-Морпоркский Клуб Народного Танца И Песни и Озаренные Братья Непроницаемой Ночи.
— А почему «кхе, кхе»? — поднял бровь Ваймс.
— Ну, сам знаешь. Изящные Искусства. Когда рисуют картины, а на картинах сплошь бабы голые. То есть совсем без ничего! — добавил Колон, входя в роль знатока изящных искусств. — Мне сторож сказал. До того дошли, у некоторых и краски на кистях никакой нет! Стыд и позор.
«Наверное, миллион историй происходят в эту минуту в этом нагом городе, — подумал Ваймс. — Почему я вечно должен выслушивать именно такие?»
— Когда они собираются? — спросил он.
— По понедельникам в полвосьмого, десять пенсов за вход, — с готовностью отрапортовал Колон. — А что касается этих, с народными танцами — тут вообще никаких проблем. Кстати, ты сам интересовался, чем капрал Шноббс занимается по выходным, помнишь?
Лицо Колона расколола широченная арбузная улыбка.
— О нет! — не поверил своим ушам Ваймс. — Не может быть, чтобы Шноббс…
— Именно! — завершил Колон, пребывая в полном восторге от произведенного эффекта.
— Что, прыгает, звеня колокольчиками и размахивая носовым платком?
— Он говорит, это очень важно, ну, народное наследие сохранять.
— Так говорит Шноббс? Этот Господин-Врежу-Ему-Сапогом-По-Шарам и Я-Только-Проверял-Дверь-А-Она-Открылась-Сама-Собой?
— Ага! Забавное место, этот старый мир, а? Он очень стеснялся, когда я все узнал.
— О боги, — вздохнул Ваймс.
— Это только еще раз доказывает: никогда не суди о человеке с первого взгляда, — Колона потянуло на философию. — Так или иначе, сторож сказал, что Озаренные Братья вечно мусорили. Мол, оставляли на полу полустертые надписи мелом. Никогда не ставили стулья на место и не споласкивали заварочный чайник. А в последнее время, как сторож говорит, они собирались чаще обычного. На прошлой неделе тем, с голыми бабами, пришлось даже искать себе другое помещение.
— А как там наш подозреваемый? — спросил капитан.
— Подозреваемый? Э-э, он ударился в бега, капитан, — лицо сержанта виновато вытянулось.
— Да? Странно. Когда мы его брали, он явно не стремился никуда бежать.
— В общем, всю дорогу сюда его колотило. Трясся мелкой дрожью не переставая. Вернувшись, мы усадили его возле камина, завернули в одеяло… — принялся объяснять сержант Колон, пока Ваймс нахлобучивал доспехи.
— Надеюсь, вы не съели его пиццу?
— Ее съел Эррол. Сыр, остывая, он становится…
— Продолжай.
— Ну, — неловко продолжил Колон, — он все трясся, да, трясся и стонал — что-то все про драконов молол. Сказать по правде, нам его даже жалко стало. И вдруг он как подпрыгнет, совершенно без причины, клянусь, как выскочит за дверь…
Ваймс посмотрел сержанту в его большое, открытое, нечестное лицо.
— Что, совсем-совсем без причины?
— Ну, в общем, мы решили перекусить, и я послал Шноббса в булочную, и, ну, мы, понимаешь, подумали, что заключенному тоже надо дать поесть…
— Так… — поощрил Ваймс.
— Ну и, когда Шноббс спросил его, может, ему фиггин поджарить, парень вдруг завопил как резаный и бросился вон…
— И все? И больше вы ему никак не угрожали, ничего такого?
— Скажу как на духу, капитан. Тут какая-то тайна, вот что я думаю. Он без конца твердил о каком-то типе по имени Верховный Старший Наставник.
— Гм-м… — Ваймс бросил взгляд за окно. Серый туман завернул мир в тусклое сияние. — Который сейчас час?
— Пять часов, сэр.
— Отлично. Пока еще не стемнело…
Колон кашлянул:
— Утра, сэр. Сегодня уже завтра, сэр.
— И ты позволил мне проспать целый день?
— Не посмел будить, сэр. И драконьей активности никакой не наблюдалось. Кругом тишь да гладь.
Ваймс ответил разъяренным взглядом и распахнул окно.
В комнату, подобно медленному, желтоватому по краям водопаду, полился туман.
— Мы уж решили, что он улетел, — раздался у него за спиной голос Колона.
Ваймс не отрываясь смотрел на тяжелые облака.
— Надеюсь, к коронации небо очистится, — встревоженным голосом продолжал Колон. — Э-э, сэр, все в порядке?
«Никуда он не улетел, — подумал Ваймс. — С какой стати ему улетать? Мы ему ничего сделать не можем, и все, что нужно, дракон получает прямо в городе. Э-э, нет, он где-то рядом».
— Капитан, как ты себя чувствуешь? — повторил Колон.
Он должен быть где-то там, в тумане. В Анк-Морпорке полно всяких башен, среди которых он может устроить себе лежбище.
— Во сколько начинается коронация, сержант? — спросил он.
— В полдень, сэр. И господин Воунз прислал соответствующее извещение, там говорится, что тебя тоже туда вызывают. В парадных латах, сэр.
— Что, правда?
— А сержант Гаммак со своим дневным взводом будет охранять маршрут следования, сэр.
— Интересно, как? — непонятно произнес Ваймс, рассматривая небо.
— Не понял, сэр?
Ваймс прищурился, чтобы получше разглядеть крышу.
— М-м-м? — промычал он.
— Я сказал, они будут охранять маршрут следования, сэр, — повторил сержант Колон.
— Он там, сержант, — сказал Ваймс. — Я практически чувствую его запах.
— Так точно, сэр, — послушно ответил Колон.
— Решает, что делать дальше.
— Да, сэр?
— Они ведь не лишены разума. Просто думают не так, как мы.
— Так точно, сэр.
— Так что охрану маршрута можно послать к черту. Вы трое будете на крыше, ясно?
— Так точно, сэ… Что?!
— Вы залезете на крышу. Высоко. Мы должны первыми увидеть, когда он начнет наступление. Я так хочу.
Колон попытался продемонстрировать, что как раз он этого очень не хочет.
— Думаешь, это хорошая идея? — рискнул он.
Ваймс посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.
— Да, сержант. Я так решил, — холодно промолвил он. — А теперь иди и выполняй.
Оставшись один, Ваймс умылся холодной водой и побрился, после чего принялся рыться в дорожном сундуке. Рылся он довольно долго, пока не выудил оттуда церемониальный нагрудник и алый плащ. Точнее, плащ, некогда бывший алым — кое-где он по-прежнему оставался таковым, хотя большая часть его поверхности напоминала скорее мелкую сеть, которую долго и с большим успехом использовали для ловли моли. Имелся также шлем, вызывающе бесплюмажный; его золотое покрытие толщиной в молекулу облезло так давно, что о нем можно было бы и не упоминать.
Однажды Ваймс начал откладывать деньги на новый плащ. Но они куда-то подевались.
Штаб Ночной Стражи был пуст. Эррол лежал на обломках ящика из-под фруктов, который Шноббс стащил специально для него. Остальное было съедено или растворилось.
В теплой тишине непрекращающееся бурчание драконьего желудка звучало особенно громко. Время от времени дракончик начинал скулить.
Ваймс задумчиво почесал Эррола за ушами.
— Что с тобой, малыш? — спросил он.
Дверь со скрипом распахнулась. Вошел Моркоу, увидел Ваймса, стоящего на корточках рядом с поверженным ящиком, и отдал честь.
— Мы тут забеспокоились, — начал он. — Уголь совсем не ест. Все время лежит, подергивается и скулит. Как вы думаете, сэр, может, с ним что-то не в порядке?
— Вполне возможно, — кивнул Ваймс. — Но такое состояние для дракона вполне нормально. С ними всегда так. Не из-за одного, так из-за другого.
Эррол смерил Ваймса скорбным взглядом и опять закрыл глаза. Ваймс набросил на дракончика кусок одеяла.
Что-то запищало. Ваймс пошарил около трясущегося дракончика, вытащил маленького резинового бегемота, некоторое время удивленно разглядывал игрушку, а затем пару раз сдавил.
— Я решил, может, хоть это его развеселит, — слегка смущенно объяснил Моркоу.
— Ты купил ему игрушку?
— Да, сэр.
— Какая добрая мысль.
Ваймс искренне надеялся, что Моркоу не заметил валяющийся в углу ящика пушистый мячик. Этот был гораздо дороже.
Оставив Моркоу с Эрролом, он вышел во внешний мир.
Флагов и транспарантов заметно прибавилось. Несмотря на то что до коронации оставалось еще несколько часов, на главных улицах уже начали собираться люди, занимая места вдоль маршрута следования. И все равно общее впечатление было крайне угнетающим.
Внезапно Ваймс почувствовал голод — такой, который парой глотков не удовлетворишь. Широким шагом он зашагал к «Реберному дому Харги». Это заведение он посещал уже много лет, но сегодня его ждал еще один неприятный сюрприз. Обычно единственным украшением «Реберного дома» был жилет Шэма Харги, а пища представляла собой добротное, надежное топливо — в самый раз для холодного утра, сплошь калории, жир и белок, да еще, быть может, тихо плачущий от одиночества витамин. Сегодня комнату пересекали сделанные вручную бумажные гирлянды, а на стол перед капитаном положили раскрашенное цветными карандашами меню, в котором на всех неизменно кривых строчках фигурировали слова «Коронасьон» и «Рояль».
Ваймс устало ткнул пальцем в верхнюю строчку.
— Что это такое?
Харга уставился в меню. Кроме них, в заведении никого не было.