Для неё это больная тема. Но, готов признать, эта кукла себе-то цену знает.
— Неожиданная мудрость, — улыбнулся я. — Хе, мне прибавить пафоса своим делам?
— Да я не о том! — стукнула Ло по моему плечу. — А хотя, знаешь, если вы, Стражи, хотите воодушевить людей, то да, поработай над сладкими речами.
— Возьму на заметку, — продолжаю улыбаться. И получил ухмылку в ответ.
Прежде чем приблизиться к приюту, и раз возможен бой, а я впервые работаю с куклой, то нужно узнать точно границы возможностей её… эм… тела.
— Голова, — потыкала Лойда себе в висок. — И нутро, — указала на грудь. — Если мне оторвут головенку, это конец. И если угаснет эссенция внутри, я также погибну.
Ух. Значит ли… что я могу выбивать из кукол магию, моментально убивая их? Надо быть поосторожней с заколдованными пулями.
— А ты? — неожиданно спросила она в ответ.
— Простой человек, — киваю.
Но, как только произнес это вслух, вспомнил, как из раны бил звездный свет. С тех пор меня толком и не ранили… Повторится ли подобное? И что это вообще значит? Загадка.
Все вопросы отложим на потом. Большое одноэтажное здание — прямо по курсу. У входа стоят вооруженные гиены, рядом припаркована телега. Жрец и вправду внутри, и прямо сейчас хочет забрать очередного ребенка.
— Сначала надо найти людей Ласки, — преисполнился я желанием битвы.
Глава 8Герой
Продолжая следить за зданием, мы с Лойдой забрались на крышу одного из домишек. Лишь на мгновение я засмотрелся на печальную картину. Бархан до всего этого был красивым городом. Позолоченные купола храма, высокие стены, далекая площадь с разрушенной статуей, солнца освещают крыши, давая золотой блеск…
Тут и там виднелись лозы проклятой ягоды, где-то поднимался черный дым, ту же площадь «украшали» трупы повешенных, а в воздухе… в воздухе ощущался запах крови.
Заранее получив инструкции от Ласки, Ло достала зеленую тряпку. Больше никаких действий, кукла просто сжимала кусок яркой ткани.
— Там, — указала она пальцем.
И вправду, прежде соседние крыши были пусты, а теперь на одной, через несколько домов от нас, промелькнул силуэт. Очевидно, незнакомец показался нам лишь на мгновение. Не теряя времени, мы быстро спустились и прошли под носом у стражников приюта.
Вокруг пока тишина, но внутри явно что-то происходит.
Находим тот самый дом, хм, очередное покинутое жилище. Я аккуратно открыл дверь.
Лестница на второй этаж, еще одна на крышу. Но в небольшом коридоре успеваю остановить Лойду рукой.
— Что? — возмутилась она. Я кивнул под ноги. Лишний шаг — и порвем натянутую у половиц струну. Аккурат перешагнул, кукла тоже. — Глазастый.
— Привычное дело. — Никогда не забуду, как впервые в моем мире товарищ попался на растяжку.
— Сторож, ты бывший охотник? — теперь смотрела вниз Лойда.
— Солдат, — горькая усмешка. — И, похоже, все еще солдат.
— Хм.
Мы взобрались наверх. Открыли люк. Как только моя голова показалась наружу, первое, что я увидел, — нацеленный ствол.
— От Ласки? — сидела на корточках кукла. Черная ткань, замотанное лицо.
Постепенно начинаю различать типажи недышащих.
Будто раньше у них были… ну, назовем их кланами. Арлекины — маленькие и безумные. Те, у кого черная краска на лицах, — они ведут себя как гангстеры. Еще есть куклы Молли — все они, в основном, женщины, созданные для утех. Кукла с винтовкой предо мной… из вторых. Золотые кольца на пальцах и зачем-то шляпа-котелок на поясе.
— Да. Свои, — полностью вылез я, держа руки на виду.
— Ты слепой? — поднялась следом Лойда. — Сам же видел тряпку.
— Мало ли, — пожал он плечами. — Там внизу ловушка, аккуратней. И привет, Лойда.
— Ой, спасибо за предупреждение! — фыркнула Ло.
— Новые приказы? — возобновил разведчик наблюдение за приютом. Прицел винтовки вместо бинокля.
— Нужно освободить детей, — сажусь на колено рядом с ним.
— Ага, — покосился на меня «гангстер». — А ты вообще кто?
— Страж Баланса.
Я ожидал бурной реакции, но этот парень просто кивнул.
— Ясно, — покрутил он окуляр прицела. — Детей не вывести, почти все заражены.
— Смогу вылечить. — Все еще жду хоть каких-то эмоций.
— Ясно, — подставил он винтовку под лучи солнца, стеклышко прицела бликанула, через секунду мы заметили блик в чердачном окне противоположного дома. — Какой план?
— Ты как-то всё быстро принял на веру, — вздохнула Лойда.
— Ласка не ошибается, и, раз вы здесь, раз он рядом с тобой, значит, есть шанс.
— Я тебя даже не знаю. — Забавно, но, похоже, сама Ло не осознавала, насколько знаменита в Бархане.
— Зато мы знаем тебя и то, как ты защищаешь людей в борделе. — Из-под ткани показался один глаз, второй у куклы был выбит. Вообще всё его лицо… Похоже, по нему вдарили топором, и огромная рана на дереве оставила только глаз. — Будем и дальше терять время?
— Сколько их там? — сконцентрировался я на задаче.
— Два у главного входа, один у задней двери, еще тройка внутри вместе со жрецом. — «Гангстер» повел рукой. — Мой напарник целит центральную.
— Мы с Лойдой зайдем через одного, — обнажаю оружие. — Не выпускайте, когда враги побегут, и будьте готовы немедленно увести детей.
— Путь отхода спланирован, — кивнул он. — Но ягоды…
— Я же сказал, — испустила свет татуировка, — разберусь.
— Пускай это очевидно, — вновь вздохнула Ло, — но я подчеркну: если у нас все получится, это будет прямым ударом по культу Атраски, Сторож, повстанцы начнут действовать, и ты будешь втянут в это бесповоротно.
— Ну что же, — выпрямил я спину. — Погнали.
— Безумец, — по-доброму улыбнулась моя напарница.
Бывший приют внутри больше походил на старую казарму. Много места, много двухъярусных кроватей. В углу лежали игрушки, посредине стоял большой стол с крохами еды, на одной из стен висели детские рисунки. Жрец осматривал их с ухмылкой на лице.
— О, тут появились новые, — кивнул он сам себе. — Похвально, что вы не утратили тягу к искусству, — повернулся служитель культа.
Семь детей разного возраста стояли на коленях в центре зала: обессиленные, худые, им хотелось плакать, но слезы просто не выходили наружу.
Акатион был молодым мужчиной, полностью объятым лозой, но, будто этого мало, его грудь и пах украшали цветы, цветок также красовался и в волосах. Вальяжно расхаживая, он приблизился к самой старшей девочке.
— Милая, ты все еще не ушла? — погладил он её по волосам.
— К-когда… тетушка Этэлла умерла…
— Да, знаю, Сабри, теперь ты следишь тут за порядком, как я и велел, — накрутил жрец прядь её волос себе на палец. — Ум-ни-чка. — Омерзение накрыло девочку с головой, когда мужчина начал гладить её шею. — Дети — это цветочки жизни, красивые цветочки. Каждый из вас раскроется на пути божественного. А я?.. — приподнял он её подбородок.
— Вы наш свет во тьме… господин.
— Прекрасно, — оглядел он остальных. — Кого мне забрать сегодня?
Тем временем гнолл у задней двери рухнул на колени с перерезанным горлом.
— Оу, может быть, её? — уставился жрец на самую маленькую девчушку, что сжимала игрушку.
— Нет! — взмолилась Сабри. — Господин, заберите меня… Не надо… Больше не надо…
— Тц-тц-тц. Сабри, — присел он перед ней на колено. — Мы это проходили. — Мерзавец схватил её за затылок. — Ты самая старшая, ты единственная, кто может быть главной, кто может принять новых беспризорников сюда. Моя колыбельная сладких даров… — сжал сильнее. — Или тебе нужно напомнить ваше место?
— Н-не… Кха-а-а!
— А-а-а-а-а!
Все дети окончательно попадали на пол, хватаясь за животы. Боль, слезы, глухие крики…
— Пожалуйста! — задыхаясь, кричала Сабри.
— Ох, милая, — погасил жрец силу ягоды, но навалился на девочку всем телом. — Может, ты хочешь вкусить дар избранного? М-м-м?
— Е-если… — текли слезы по щекам. — Если это избавит от боли других…
— Боль — временная плата, — скользил палец по её платью. — А затем каждый из нас вкусит сладкий плод.
— ЖРИ ЭТО, МРАЗЬ! — Выстрел! Еще один!
Сторож, преодолев входную дверь, тут же нажал на спусковой крючок. Пуля задела лицо жреца, оторвав ему ухо, а вторая пронзила плечо.
— А-а-а-а-а-а! — упал негодяй и пополз назад.
В приюте началась стрельба. Дети вжались в пол. Лойда, получив дробью в грудь, не остановилась и насадила одного из гноллов на все четыре руки. Снаружи также прозвучали выстрелы.
Скоротечное противостояние.
Сопровождающие жреца гноллы рухнули замертво, и, только Сторож навел револьвер на ублюдка, как тот поднял руку.
— Кха-а-а-а! — снова забились сиротки в конвульсиях.
— Они все сдохнут… — другой рукой придерживал он кровоточащую рану. — А-а-а-а, Страж… Да? Хе-хе-хе! Я успею… Я заберу их с собой!
— Больше ты никого не тронешь, — залил свет звезд глаза Сторожа.
И будто вместе с тем… сила ягоды ослабела. Дети смотрели на своего спасителя, на чарующий свет, исходящий от него. Сам жрец не понимал, как такое возможно, а на деле пуля в его плече начала блокировать эссенцию.
Сторож шел вперед.
— Нет! Как? — снова и снова махал жрец рукой, пытаясь убить сирот. — Кто ты такой⁈
Страж Баланса наступил ему на плечо, причиняя немыслимые страдания. Дуло раскаленного револьвера просунулось в рот увальня, обжигая язык и нёбо. Глаза, полные страха, смотрели на залитые звездным сиянием глазницы.
— Баланс. — Выстрел.
Каждый раз, стреляя в упор, Сторож испытывал страшное чувство удовлетворения… Не оставить и шанса. Если бить, то бить наповал.
Казалось, победа, но все это время одна из гиен пряталась за перевернутой кроватью…
— Ра! — Баночная граната в руке, чека выдернута.
Лойда тут же прикрыла собой ближайших детей, так же поступила Сабри.
А Сторож поднял руку. В то же мгновение по залу помчалась огромная ящерица.
Уши гиены опустились, на лице застыло удивление.