— Что происходит? — прямо спросил мужик, не открывая до конца дверь.
— А вы впустить нас не хотите? — Грубер шагнул к двери. — Лучше было бы, если бы мы все дружно, включая нашу кошку, вошли к вам и снова хорошо заперлись и забаррикадировались, потому что здесь много кто еще может шастать, сомневаюсь, что все ушли из больнички, и этот кто-то может быть очень и очень опасен.
Мужик еще несколько секунд посверлил их взглядом, а затем, когда увидел лежащие на полу тела пустошей с вскрытыми затылками, заполненными какой-то черной паутиноподобной дрянью, нехотя посторонился, пропуская своих спасителей внутрь помещений, в которых они так удачно спрятались.
— Эй, кошка, пошли, — негромко позвал Снегирь, и пушистый зверек тут же подскочил к ним, а затем юркнул в приоткрытую дверь, даже не дождавшись, когда она откроется до конца. Снегирь с Грубером тревожно переглянулись и поспешили зайти вслед за кошкой, которую явно что-то насторожило, а насторожить ее мог только измененный, с которым, съевшая жемчужину, но еще не прошедшая всех изменений, кошка не смогла бы справиться самостоятельно. Судя по прогрызенному споровому мешку, не справилась бы она, наверное, с лотерейщиком и всеми, кто стоит выше по иерархической лестнице. Встречаться внезапно даже с лотерейщиком не слишком-то и хотелось, поэтому рейдеры и поспешили спрятаться в уже доказавшее свою безопасность место.
Как только они оказались в очередном тускло освещенном коридоре, то тут же принялись запирать двери, и подтаскивать к ним те два шкафа, стоящие немного в стороне, которые, судя по всему, совсем недавно выполняли ту же функцию. Как только дверь была надежно закрыта, Грубер повернулся к ней спиной и принялся осматривать то место. В котором они оказались. Коридор был небольшим, в него выходили всего пять дверей. Подойдя к одной из этих дверей, Грубер бесцеремонно заглянул внутрь.
— Похоже, что мы в отделение лучевой диагностики, — только взглянув, он определил, что за приборы находятся в комнате.
— Вы нам скажете, наконец, что происходит? — скрестив руки на груди, нетерпеливо спросил мужчина в зеленой хирургической пижаме, который их впустил.
— Ух, ты, коллега, — восхитился Грубер. — Вот, что, коллега, давай соберем всех вместе, и тогда мы вам все расскажем, чтобы не повторяться.
— Они все здесь, — мужчина продолжал хмуриться, когда махнул рукой на дверь, находящуюся напротив той, в которую заглянул Грубер. — Люди напуганы. Мы не понимаем, что происходит… Это какой-то вирус? Фантастика про зомби стала внезапно реальностью?
— Хм, как тебе сказать… в общем, все гораздо проще и сложнее одновременно, — Грубер прошел к двери, которая не была плотно закрыта. Из-за нее раздавались встревоженные голоса, прерываемые негромким кошачьим мурлыканьем.
Все это время молчавший Снегирь на этот раз вошел в комнату первым.
— Грубер, они здесь уже давно… — начал он, отметив про себя, что кошка ущемленной себя не чувствовала, ее гладили, тискали, и ей это, судя по мурчанию, нравилось, вот только и она успокаивающе действовала на людей в большей степени молодых, не разменявших еще сорокалетие. Грубер недоуменно посмотрел на начавшего говорить и осекшегося Снегиря, который, переведя взгляд с кошки на друга, добавил. — Живчик, им нужен живчик, иначе… сам понимаешь.
— Понимаю, но нашего на всех не хватит. Если только, — он повернулся к мужчине в хирургической пижаме, встретившего рейдеров возле входа в отделение. — Нужен спирт, и вода для разведения.
— Для чего? — мужчина потер лоб.
— Для лекарства. Вы что не заметили, как вас всех ломает в последние часы? — Грубер посмотрел на вытиравшего лоб коллегу сочувственно.
— Лекарство? От чего? Это все-таки какой-то вирус?
— Слишком много вопросов, — Грубер вытащил спораны и отделил парочку. Остальные снова ссыпал в кожаный мешок, заменяющий ему кошель, со стягивающей горловину веревкой. — Пройдем к людям, чтобы не повторяться. И спирт мне дай, а то загнешься скоро.
Хирург внимательно посмотрел на Грубера, и, видимо, что-то увидел такого в его глазах, что заставило кивнуть и, скрывшись ненадолго в недрах пультовой, выйти обратно в коридор уже с бутылкой, заполненной спиртом. В другой руке он нес пятилитровую пластиковую бутылку с обычной водой.
— Вот, что-то еще надо? — он передал и спирт и воду Груберу. Тот только покачал головой.
— Вроде, нет. Иди к другим, я сейчас лекарство набодяжу и присоединюсь ко всем вам, — Грубер в это время нашел пустую бутылку из-под воды, и теперь растворял спораны в спирте, не глядя на смотревшего на него хирурга, тщательно отслеживая, что он делает и что у него получается. Хирург, видя, что от этого сумасшедшего мало чего можно добиться, постоял возле Грубера с минуту, и направился в кабинет, где Снегирь уже рассказывал, внимательно смотрящим на него иммунным, что такое Стикс, и как они все попали.
Грубер быстро справился с поставленной перед ним задачей и пошел поить выживших живчиком. Он вошел в тот самый момент, когда Снегирь начал говорить про этот коктейльчик, который с этого дня становится ежедневной добавкой к рациону, иначе никак, иначе кирдык.
— Почему вы нам помогаете? — хмуро спросил еще один медик на этот раз в синей хирургической пижаме.
— Потому что новичкам положено помогать, — пояснил Грубер. — Только, давайте договоримся, крестными мы вам не будем. Слишком уж вас много, чтобы каждому погоняло придумать. Мы вас вывезем отсюда в один стаб, где вы и попытаетесь освоиться, разобраться что к чему и определиться, как жить дальше будете.
— Да как здесь вообще можно жить?! — воскликнула молодая совсем девушка, закрыв лицо руками.
— В перспективе вечно, — Гребер редко миндальничал со своими собеседниками, и к женщинам это правило тоже относилось. — Ну вы пока продолжайте слушать доброго и умного Снегиря, а мне нужно кое-куда сходить. — Снегирь обернулся к нему и приподнял вопросительно бровь. — Где здесь больничная аптека?
— Эм, Снегирь же говорил, что обычные медикаменты для им… иммунных, бесполезны, — тихо и постоянно спотыкаясь о непривычные слова и выражения, спросила одна женщина, в этот момент гладящая мурчащую кошку.
— Они мне нужны не для того, чтобы лечиться, — ответил Грубер, пристально глядя на нее. — Где она? Внизу?
— Внизу, — кивнула женщина. — Прямо от приемного покоя до перехода в другое здание, там несколько складов моей вотчиной были. Вот ключи, если нужно, — и она протянула связку ключей Груберу.
— Вот так просто? Вязли и отдали?
— Знаете, после того как на тебя начинает нападать старшая медсестра хирургии, пришедшая за медикаментами и выглядящая в этот момент как сошедший с экрана зомби, начинаешь верить во что угодно. А после этого вашего… живчика мне действительно полегчало. К тому же, — она закатала рукав на правой руке. На белой коже виднелся едва заметный синяк. — Видите? А ведь это был жуткий укус, а сейчас, после того, как вы нам дали глотнуть эту, не побоюсь этого слова, гадость, не осталось даже шрама. Я все время боялась, что начну в зомби превращаться. Так что… — она махнула рукой. — Берите там все, что вам нужно. Наркотики в сейфе, если что.
— Я знаю, — Грубер вздохнул. — Я же хирургом был до того, как попал сюда. — Он забрал ключи, сунул их в карман и пошел к выходу. — Закройте дверь за мной.
Выйдя обратно в коридор, Грубер остановился и прислушался. Хотя твари помощней могли устраивать засады и вести себя совершенно бесшумно, их менее развитые собратья всегда издавали весьма характерные звуки. Вроде бы все было тихо. Эту тишину нарушали лишь редкое потрескивание тусклых ламп. Похоже, что резерв местного генератора подходил к концу, либо же врубилась какая-нибудь защитная система, направленная на экономию такого ресурса как электричество. В любом случае, медленно погружающиеся в темноту коридоры, создающие прекрасный антураж фильмов ужасов, действовали на нервы и призывали немедленно покинуть это здание, в котором кто только не притаился за ближайшим углом. Грубер не считал себя большим исключением из всеобщих правил, если, конечно, не брать во внимание тот факт, что он один из очень немногих «излечившихся» принятием белой жемчужины. Никто ему до сих пор не объяснил, отличается он из-за этого от обычных иммунных или все-таки не очень. Сам же он сравнивать не мог, по вполне очевидным причинам. Мотнув головой, чтобы прогнать дурацкие мысли, начавшие закрадываться к нему в голову в этом становящемся монотонным треске, он отметил, что давно не чувствовал элитника. И этот факт напрягал его еще больше, чем гипотетическая опасность в недрах больницы.
Решительно сняв с плеча автомат, Грубер направился к лестнице, чтобы спуститься вниз и найти уже аптеку, содержимое которой поможет завершить его эксперимент.
Стараясь двигаться максимально осторожно, он спустился на первый этаж. Долго стоял в арке выхода в коридор, прислушиваясь и не решаясь выглянуть.
— Да какого черта? Перед смертью все равно не надышишься, — зло прошептал Грубер и вышел в коридор, который уже практически полностью погрузился во мрак. Сориентировавшись, Грубер двинулся в том направление, которое указала ему женщина, заведующая аптекой и складами медикаментов.
Идти пришлось не слишком далеко. Как раз в месте перехода висела мигающая лампа, которая ни хрена не освещала, но зато было видно ступеньку на полу, об которую, Грубер мог поспорить с кем угодно, наверняка запинались почти все работники этой крупной больницы, а пара десятков почти наверняка сломали несколько конечностей. Свет лампы выхватывал именно эту ступеньку, и у Грубера не было трудностей в ее преодолении, и он не разделил судьбы всех тех, кто запинался о эту проклятую ступень. Но, сконцентрировавшись на неровности пола, Грубер перестал вслушиваться в окружающую его тишину, и почти пропустил тихое урчание, раздавшееся из-за угла.
Они выскочили друг на друга одновременно: Грубер и кусач. Бывший рейдер, не ожидавший увидеть перед собой кого-то круче лотерейщика, на секунду растерялся, и этой секунды хватило кусачу на то, чтобы нанести удар длинной лапой. Удар пришелся по касательной и практически не задел покатившегося по полу Грубера, который не стал ждать нового удара и, наплевав на маскировку, рванул предохранитель и дал по кусачу, подскочившему к нему слишком близко очередь. Точнее, он хотел дать очередь, которая, выпущенная практически в упор, доставила бы твари много неудобств, возможно даже смертельных. Автомат заклинило. Всегда безотказное оружие просто отказалось стрелять. Вопрос жить или сейчас закончить эту не слишком радужную жизнь в желудке кусача встал ребром, и тогда Грубер вытянул руку вперед и активировал свой дар. Воды на полу не было, но в этом случае Грубер скорее радовался этому обстоятельству, чем огорчался, потому что кусач был к нему настолько близко, что они вполне могли бы зажариться оба, если бы на пути у молнии оказалась вода.