Кусач завалился едва ли не на него. Грубер из последних сил откатился в сторону. Несколько минут он лежал, не в силах даже пошевелиться. Затем дрожащими руками отстегнул фляжку и жадно начал пить живчик. Немного отпустило, и Грубер сумел подняться на ноги. Подойдя к телу кусача он несколько раз его пнул.
— Тварь, я из-за тебя опять как свинья грязный. А тебе что доспелось? — прошипел он, обращаясь к своему автомату. — Что ты завыеб…, козлина. — Он рванул на себя затвор и уставился в патронник, в котором один из патронов при перезарядке встал поперек, перекрыв подачу боеприпасов. — Вот жешь! — чтобы материться подольше, как оказалось, нужны были силы, которых у Грубера не было вообще. — Так, и где аптечка?
Вход в аптеку был традиционно закрыт железной, практически сейфовой дверью. Найдя ключ, Грубер отворил ее и вошел внутрь. На полу лежало тело в хирургической пижаме и скальпелем в глазу. Измененная еще не потеряла человеческих черт, но волосы на голове уже порядком вылезли перед тем, как она напала на заведующую аптекой. Но тетка молодец, не растерялась. Грубер посмотрел на скальпель и скривился, инструмент оказался дерьмовым, у него в скрутке гораздо лучшего качества. Вот только где он, а где скрутка? Поэтому он дал себе установку найти здесь что-нибудь более-менее приличное. Но сначала ему нужны были лекарства. Адреналин нашелся быстро. Несколько стандартов лежало прямо на столе возле картонной коробки, в которой были навалены шприцы, бинты, спиртовые салфетки, какие-то дезинфицирующие средства. Грубер хмыкнул, похоже собирали заявку хирургического отделения. Тут же нашлась коробка с одноразовыми скальпелями, которая сразу же полетела в сумку, лежащую тут же на полу. Пальцы рук подрагивали, когда Грубер набирал в шприц адреналин, а затем всаживал его себе в дельтовидную мышцу. Минуты две ничего не происходило, а затем он почувствовал, как лицо вспыхнуло от сильнейшего жара, голова закружилась, а по рукам побежали мурашка, концентрируясь почему-то в кончиках пальцев, сердце забилось как ненормальное… и все закончилось. Грубер постоял немного, затем решительно взял один скальпель и направился к телу кусача. На этот раз улов был не слишком впечатляющий, наверное, этот кусач совсем недавно стал именно кусачом, потому что пять горошин и пара десятков споранов — это было не слишком впечатляющим лутом. Но Грубер на слишком разочаровался, в конце концов он пришел сюда не за этим. Молния, сорвавшаяся с его рук, ударила в тело, которое тряхнуло так, что Груберу пришлось даже отойти в сторону. Сильно запахло паленой плотью. Почему-то после первого удара, убившего кусача, такой сильно вони не наблюдалось.
Слабость накатила внезапно, но не была настолько опустошающей, как еще менее получаса назад. Грубер немного качнулся и ухватился рукой за стену. Постояв с минуту, опустив голову, он побрел обратно в аптеку. От очередной дозы адреналина едва не выпрыгнуло сердце из груди. Постояв, чтобы сердцебиение немного снизилось, Грубер пробормотал:
— Так, это работает, но, можно использовать только когда выбора нет, иначе, привет инфаркт, я так тебя не ждал, — решив больше не экспериментировать, Грубер сунул коробки с адреналином в сумку, вместе со шприцами, туда же полетел антисептик, после того как Грубер испытал его на себе, тщательно протерев руки.
Склад его не слишком впечатлил, также, как и сейф. На наркотики он смотрел долго, но затем покачал головой. Опыт показал, что спек и обезболивает и по мозгам бьет лучше, а вот транквилизаторов Грубер немного взял. Мало ли, вдруг однажды кого усыплять придется.
Закрыв сумку, Грубер закинул ее на плечо, тщательно проверил автомат, чтобы больше не случилось конфуза, наподобие предыдущего. Гарантировать этого он не мог, но в том, что сейчас автомат выстрелит, если это понадобится, Грубер был уверен.
Вернулся он к запертым в рентгенологическом отделении людям, среди которых находился Снегирь, без особых приключений, и гораздо быстрее, чем шел к аптеке.
Пару раз стукнув в тяжелую металлическую дверь, он выразительно произнес:
— Открывайте, это я — Грубер, вы еще по мне не соскучились? — дверь открылась не сразу, но и ждать ему долго не пришлось. Впустил его на этот раз мужик в синей рубахе. Он был грузным, высоким и с впечатляющими залысинами.
— Ну и как прошла разведка? Вы же на разведку ходили? — поинтересовался мужик у Грубера.
— Ну, можно и так сказать, — Грубер кивнул. — А в общем, нормально.
— И кто тебя на этот раз по полу валял? — Снегирь стоял, прислонившись спиной к какой-то косяку и сложив руки на груди, пристально рассматривал друга.
— Не поверишь, снова кусач, — развел руками Грубер и улыбнулся. Но очень быстро улыбка сошла с его лица. Теперь он говорил серьезно. — Нам пора сваливать. Сдается мне, что наши марширующие друганы решили вернуться сюда, и кусач — это только первая ласточка.
— Да, похоже, — кивнул Снегирь и зашел в ту комнату, в дверях которой стоял. Вскоре Грубер услышал его спокойный голос. — Собираемся. Ровно через десять минут выходим. Так что поторопитесь.
Глава 11
Из отделения рентгенологии, ставшим для иммунных временным и весьма надежным убежищем, выходили организованно и, что было самым главным, — молча. Грубер возглавлял их небольшую колонну, внимательно проверяя путь: для этого ему приходилось уходить на несколько метров вперед, в затем возвращаться к поджидающим его, сжавшимся от страха и от этого едва переставляющим ноги, людям. Снегирь шел замыкающим. В его задачу входило не столько следить за тылами, пока колонна передвигалась по второму этажу, опасаться нападения сзади не приходилось, учитывая, что тот заканчивался тупиком, той дверью из которой они и вышли, сколько наблюдать за тем, чтобы люди, пребывающие на грани ужаса и паники, не дали этой самой панике себя захлестнуть с головой и не помчались как стадо бизонов, ломая строй и приближая их и так не слишком великие шансы выбраться без потерь, к нулю.
Кошка бежала впереди Грубера и пока не проявляла признаков беспокойства или агрессии. Она оказалась прекрасным разведчиком, который реагировал на малейшее изменение обстановки, и Грубер в конце концов начал больше посматривать на нее, доверяя органам чувств животного больше, чем своим.
До коридора первого этажа дошли без приключений. Но как только Грубер остановился на лестничной площадке и выглянул из-за скрывающей коридор арки, кошка зашипела и выгнула спину, а к Груберу метнулась быстрая размазанная тень. Именно таким выглядел лотерейщик в свете тусклых, мигающих ламп. Но то, что эта тень — это именно лотерейщик, Грубер понял только тогда, когда две пули, выпущенные из автомата, остановили измененного. Лотерейщик упал прямо в прыжке. Грубер подошел к нему и выпустил еще одну пулю, на этот раз в голову, повреждая споровый мешок.
— Ты чего палишь? — сзади раздался злой голос Снегиря.
— Да какая разница, — Грубер пожал плечами. — Они и так знают, что мы здесь. И я был прав, орда сожрала то, что от Онегина и его банды осталось и теперь понемногу возвращается.
— Что будем делать? — Снегирь спросил с некоторой задержкой. Ситуация складывалась довольно скверная. Вдвоем, точнее втроем с кошкой, которая в это время урча потрошила споровый мешок измененного, они смогли бы вырваться. Более того, Снегирь был уверен, что втроем они бы точно вырвались, но проблема заключалась в том, что они были не одни. Новички, еще не осознавшие до конца, куда они попали, и что их может здесь ожидать, дезориентированные, впервые хлебнувшие живчика и оттого опьяневшие, да еще и без оружия и маломальских навыков выживания представляли собой огромную гирю, привязанную к ногам каждого рейдера. Бросить же их здесь, элементарно совесть не позволяла.
Грубер задумался, затем посмотрел в коридор, из-за мерцающих ламп в котором вообще ничего не было видно и вздохнул. А что они могут сделать?
— Идем вперед и надеемся, что ничего страшнее лотерейщика нам сегодня не попадется. Ах ты ж, зараза такая, — он бросил взгляд на кошку. Нагнулся и поднял пяток споранов, которые она принесла и положила у его ног, а затем перевел взгляд на нее саму. — Снегирь, эта пушистая тварюшка, похоже, парочку горошин сожрала.
— Да и пускай жрет, — Снегирь не удержался и сплюнул на пол. — Может из этого что полезное получится.
Грубер только хмыкнул и махнул рукой, обозначая направление движения.
К изрядному удивлению обоих рейдеров коридор, вплоть до входа в приемный покой, прошли без каких-либо осложнений. Им никто не встретился, и не задержал их движения. Дверь в приемник была приоткрыта, и вот в нем-то остановившийся Грубер услышал до боли знакомое урчание. Кошка выгнула спину дугой, но не зашипела, а попятилась назад, словно стараясь спрятаться, пытаясь поставить между тем, что засело в приемнике и собой как можно больше людей, которые вполне сошли бы твари на перекус. Сердце сделало кульбит. Грубер видел уже такую реакцию у этого животного — когда оно чувствовала кусача и кого-то повыше рангом. В общем-то этим можно было объяснить, почему им встретился один единственный лотерейщик на пути сюда, твари помельче не слишком любили находиться рядом с высокоразвитыми измененными, которые не слишком-то брезговали и ими подзакусить, если никого другого по близости не находили. Другой вопрос заключался в том, почем засевшая там тварь не прискакала на звук выстрела и на топанье, а шли они совсем не бесшумно. Что могло ее задержать за этими хлипкими, да еще и приоткрытыми дверьми?
Грубер сделал несколько шагов спиной вперед и остановился перед тем мужчиной, которого называл коллегой. Именами спасаемых иммунных ни Грубер, ни Снегирь не интересовались, им было это незачем, все равно скоро каждый, из тех, кто выживет, естественно, получит свое новое имя.
— Отсюда есть другой выход? — тихим шепотом спросил Грубер.
— Только через главный вход, все остальные закрылись на автоматические замки, когда скачок напряжения произошел и генератор включился. Я проверял, — зачем-то добавил хирург.