— Спасибо вам, лесной дедушка, — я снова поклонился. — Уберегли от ошибки. А что, может знаете, где есть камни без изъянов?
— Может и знаю, — дедок гордо выпятил грудь.
Напрямую предлагать оплату было не принято. Обидится и вообще ничего не скажет. А то и обратную дорогу запутает. Точнее попытается запутать, со мной слабые мороки нечисти не сработали бы, как и с любым магом иллюзий.
— Как я могу отблагодарить вас за ваши знания? — учтиво спросил я.
В этот момент Тимофей всё же обратил внимание на то, что я уже долго беседую, и вышел из автомобиля. Леший хитро взглянул на рыжего и ответил:
— Ну раз ты нас так хорошо знаешь, то и про шалости ведаешь, верно? Парнишка-то впервые из города выбрался?
Я нахмурился. Намек лешего был ясен — нечисть обожала припугнуть человека, показав истинную суть. Именно это они и называли шалостью. Уж не знаю зачем, эмоциями они не питались, но страх их очень веселил.
Вот только чтобы моего человека запугивали, я не был согласен. Тем более Тимофей действительно опасался нечисти, ничего толкового о ней не зная.
— Нет, — холодно ответил я.
— Нет? — дедок прищурился и уставился на меня немигающим взглядом.
Магия созданий земли была непривычной. Ощущалась совсем иначе, чем людская. Неотделимая от мира, существующая одновременно в общем потоке и вроде как отдельно.
Будь нечисть не так ограничена в умениях, то с бесконечной мощью мира могла бы стать очень серьезной угрозой.
Но всё, что мог леший прямо сейчас, это внушить желание убраться отсюда подальше. Сделать окружающее неуютным и ужасающим местом. Образом своим он меня испугать не мог, поэтому попытался надавить эмоциями.
Чуть-чуть, больше чтобы силу показать, чем реально навредить.
Отказов нечисть не любила больше, чем невозможности повеселиться.
Я мог справиться с лешим, задействовать как свою собственную силу, так и накопители. В конце концов, спалить всё это место и лишить его какой-либо магии. Нет леса — нет силы.
Вот только зачем мне побежденный, но уже враг, когда мне нужен был союзник. Ну или просто нейтральный информатор.
Поэтому я просто стоял и молчал, смотря на старичка с пониманием. По сути он был бесправен у себя же дома… В любой момент люди могли изгнать его, если бы в том была нужда.
Я не жалел его, жалость — оскорбление для достоинства, что человеческого, что нечеловеческого. Сочувствовал.
И леший вздрогнул. Видимо, что-то подобное увидел в моём взгляде.
Морок отступил, а дедок съежился и вздохнул. Не тяжело или печально, просто устало. Затем улыбнулся и взгляд его потеплел:
— Ты светлый.
— Я артефактор.
— Ладно, мастер, — отмахнулся леший. — Так скажу, не надо мне ничего от тебя. За своих горой стоишь, силой своей не хвастаешься, это я уважаю. На запад езжай, в двадцати верстах отсюда есть хорошее место. Для себя они, — он сделал широкий жест вокруг себя, — оттуда камень берут. Там договоришься, уверен. Люди охочии до денег, предложишь уж работникам, не откажут. Чуть дальше на север ещё… Но там дорога ой какая плохая, волоком тащат, на своей штуке этой не проедешь.
— А что насчет востока? Слышал я про Хийденсельгу…
Старичок опять с подозрением прищурился и долго молчал, прежде чем ответить.
— Так вот что тебя интересует-то, мастер. Проклятые там места, не лезь ты туда, послушай моего совета. Никого из наших там не осталось, кроме этого упрямца Хийси. Ну да он на горе своей лысой сидит, она его и защищает вроде как.
— Хийси?
— Хозяин горный, — покивал старичок, в его голосе появилось уважение. — Характер скверный, ну да неудивительно, в таком месте обитать…
— А что значит проклятые места? — это меня интересовало больше, чем местная нечисть.
— Темные, — леший выпучил глаза для пущей убедительности. — Гиблое место. Что для нашего брата, что для вашего.
— Так деревня же жилая.
— Как-то доживают там люди, это верно. Такие же упрямцы, как и Хийси. Купец хотел деревню ту продать, да кто ж купит дурное место. Не нашлось таких дураков. И задарма никому не надо. Вот и позабыли о ней почти.
— Ну а мрамор тот, что же, получше местного будет?
— Получше, — старичок засмеялся. — Такого нигде больше не сыскать. Но его считаю как сотню лет не добывают, говорю же — места проклятые!
— Интересно… — задумался я.
Если бы там творилось нечто действительно плохое, то давно бы вызвали имперских дознавателей и магов. Вряд ли Дробынину удалось бы скрыть подобное.
А вот желание купца избавиться от деревушки меня заинтересовало. Только сначала стоило на неё взглянуть.
— Благодарю вас, лесной дедушка…
— Сохрон я, — чуть смущенно представился леший. — Ежели всё ж надумаешь отправиться туда, а я по глазам вижу, что это и замыслил, то передай Хийси, что жив я ещё. Пусть порадуется.
— Обязательно передам, — улыбнулся я. — Доброго здоровья вам, Сохрон.
Я уже собрался уходить, но леший остановил меня, мягко взяв за руку.
— Погоди, мастер. Подарочек прими небольшой, благословение лесов.
Меня окутала его магия, дохнуло ароматом хвои, влажного мха и лесных ягод. Я вдруг почувствовал чуть ли не каждое растение и животное в округе, а сам лес стал знакомым и родным. Это быстро прошло, но ощущение уюта и спокойствия осталось.
Это был не просто подарочек, а великий дар.
— Спасибо, — от души сказал я и поклонился.
— Тебе пригодится, — леший сделал вид, что это пустяк, и махнул рукой. — Иди с миром.
Я вернулся к автомобилю и знаком велел Тимофею тоже забираться внутрь. Парень всё это время стоял возле машины и с тревогой наблюдал за нашим разговором, но не приближался.
Развернулся и поехал обратно, нужная развилка была по пути сюда.
— Ну и места тут всё-таки, — поделился рыжий, когда мы выехали на шоссе. — Почудилось, что лес вдруг потемнел и на душе так тоскливо стало, хоть беги… Вы ничего такого не заметили, ваше сиятельство?
— Заметил, морок то был, — я не стал скрывать проделки лешего. — Когда снова накатит это чувство, подумай о чем-нибудь хорошем и приятном. Хоть бы о кулебяке Прохора, которую мы в поезде ели.
— Дааа, ох и хороша была кулебяка, — заулыбался парень. — И что же, мысли о еде помогут дурные мороки отогнать?
— И это тоже. Тут главное вспомнить нечто, отчего ты вот так невольно улыбаешься. Неважно, хороший ужин это или симпатичная барышня, которая приветливо посмотрела на тебя на улице. Вы больше никогда не встретитесь, но тепло, которое возникло внутри, навсегда останется с тобой. Даже солнечный луч, из тех что внезапно пробиваются сквозь хмурое небо и вдруг подсвечивают тебе путь. Любой из тысячи хороших моментов, которыми наполнен каждый день. Если ты их способен видеть, то никакая темная сила тебя не одолеет.
— Это вроде магии разума? — ошалело спросил он, впечатленный моим объяснением.
— Эта магия, доступная каждому, Тимофей. Самая сильная в мире.
Рыжий глубоко задумался над моими словами, а я притопил газ. Пустая дорога и идеальное покрытие, вот за что спасибо Дробынину, позволяли комфортно ускориться.
Мимо проносились редкие поля и домики, по пути мы проехали несколько небольших деревень. Опрятные и приветливые строения манили остановиться и насладиться сельским колоритом.
Но мы мчались дальше, мимо свежеокрашенных заборов и пастбищ, мимо высоких рядов подсолнухов, речек и рукотворных прудов.
Чем дальше мы углублялись, тем хуже становилась дорога. Через полчаса она сузилась до одной полосы, а ещё через двадцать минут превратилась в утрамбованную землю. Хорошо хоть дождей тут проливных не было, иначе увязли бы, несмотря на хороший транспорт.
Вскоре по обе стороны появились холмы, они всё росли и росли ввысь, и мы въехали в ущелье. На выезде из него я даже притормозил и остановился.
Вид открывался шикарный. Вниз уходила зеленая долина, рассеченная надвое сверкающей на солнце рекой. По оба берега виднелись домики, а над водой темнели крыши лодочных сараев с мостками.
А дальше раскинулось озеро, в безветренную погоду гладкое, как зеркало. На горизонте темнели острова, они прикрывали бухту от бывающей весьма суровой Ладоги.
Река на подходах к большой воде расширялась. Чуть ближе от этого места стоял мост, судя по кривизне и понтонам — наплавной.
— Ух ты! — Тимофей приподнялся и смотрел на пейзаж с восхищением. — Красиво.
— Да, — согласился я.
Всмотревшись внимательнее, я увидел что большинство домов заброшены. Окна заколочены, краска выгорела, а земля вокруг заросла высокой травой. Да и лодок на реке не было. Извилистая центральная дорога была совершенно пуста.
Зато справа я заметил колею железной дороги. Едва различимая среди бурьяна, она тоже спускалась в долину, скрываясь за подлеском возле горы.
Это хорошо, если её восстановить, то можно без проблем возить большие грузы. Вроде мрамора, например…
— Это и есть та самая гора лешего? — рыжий опустил стекло и высунулся наружу, задирая голову вверх. — Там тропинка, смотрите.
— Туда мы отправимся позже, — я взглянул на высеченные в темном камне ступени и тронулся. — Передадим привет…
— Что передадим? — не понял Тимофей.
— Неважно. Наша первая цель — деревня.
Парня ещё стоило подготовить к хозяину горы. Если леший сказал, что у того скверный характер, это означало что он просто отвратительный и без проблем мы общение не наладим.
Тут мыслями о пирожках не отделаешься. Нужна защита посерьезнее.
Я вообще хотел сходить к Хийси один, но сомневался что рыжий не отправится за мной тенями.
— А вторая цель — остров, — я кивком указал на озеро.
Совсем недалеко от берега находилась главная причина поездки. Небольшой заросший островок, где была старая шахта. Отсюда было невозможно разглядеть, остались ли там какие-либо строения. Но расстояние небольшое, на веслах добраться вполне реально.
Осталось найти подходящее судно.
Скорость я сильно сбросил, автомобиль трясло на кочках, пока мы въезжали в деревню. Оценить сколько тут жилых домов тоже было нелегко. Все они выглядели не очень.