Взглянул напоследок на загорающиеся окна. Дробынин разворачивал кипучую деятельность. Вроде, когда я уходил, он говорил что-то про извинения перед прислугой…
По пути обратно я откровенно клевал носом. Монотонная темная дорога не способствовала бодрости, которой у меня осталось на самом дне.
Но на въезде в Хийденсельгу я всё же встрепенулся.
Деревня не спала. Возле дома старосты горели десятки факелов, да и в домах около дороги было заметно оживление.
Я притормозил возле толпы и выскочил из машины, тут же спросив, что случилось.
— Так вам на подмогу собрались, ваше сиятельство, — невозмутимо объяснил староста. — Мы, если надо, дом-то купеческий сожжем.
О том, что камень вряд ли поддастся такому воздействию, говорить я не стал. Искренне восхитился их отвагой.
— Боевая тревога отменяется, — улыбнулся я.
— Прибили гада? — обрадованно поинтересовался Евдоким Пахомович.
— Лучше… — устало ответил. — Но всё потом, сейчас все по домам и спать.
Толпа немного недовольно погудела, видимо в своем воображении они уже разметали весь уезд, но быстро разошлась. Нравился мне их философский подход. Надо воевать — идем воевать. Не надо — ну ладно, идем спать. С такими людьми как-то спокойнее.
Старосту я поблагодарил, даже не стал возражать против воинственности. Они имели полное право постоять за себя.
Мне выделили отдельный дом. Успели за короткое время моего отсутствия привести в порядок подходящий. Как раз на тот случай, если я вдруг решу приехать.
Стоящий на окраине, возле воды, дом был выкрашен в жизнерадостный желтый цвет. С большой верандой с видом на озеро и густым высоким садом, скрывающим территорию от посторонних глаз.
Мне он сразу понравился, пусть размер его был невелик, да обстановка внутри была очень простая. Зато тут чувствовалась забота и жизнь.
На столе около окна стоял кувшин со свежими цветами, возле него лукошко с ягодами, прикрытое полотенцем. На чугунной поверхности печной плиты сиял боками медный чайник. Чуть скрипучий деревянный пол плотно укрывали пестрые половики.
Я огляделся, прихватил с собой грубое льняное полотенце и вышел наружу. Вылил на себя ведро воды прямо на мостках, ведущих к берегу. Растерся докрасна и отправился в кровать. Постельное белье хрустело чистотой и пахло полевыми травами. Погрузившись в эти ароматы, я отключился мгновенно.
Утро началось в тот самый момент, когда горластые петухи заступили на свою смену. Под их крики я открыл глаза и первым делом взглянул в окно. Сквозь блики от водной ряби виднелось чистое голубое небо, только начинающее светлеть.
Погода обещала ещё один славный летний день.
Внутри меня клокотали силы. Свет и тени сплетались, укрепляя свою связь и создавая невероятный приток энергии. Больше притяжение сумрачного мира не ощущалось, дуальность освобождала от этой неприятности.
Меня распирало от желания воплотить эту силу в артефакты. Всё остальное ушло на второй план.
Я подскочил с кровати, распахнул дверь и, разбежавшись, нырнул с головой в озеро. Холодная вода обожгла разгоряченную после сна кожу, так что я шустро выскочил обратно.
Но зато совершенно бодрый и настроенный на дела.
Завтракал я у старосты. Сонный Тимофей выглядел уже получше. Отдых пошел ему на пользу. Несмотря на его просьбу поехать со мной, я решил оставить рыжего на целебном загородном воздухе. А вместе с ним и гаргулью.
В преображение Дробынина за одну ночь я не очень верил. Мало ли что взбредет тому в разворошенную голову. Или кому-то из его родни. Вполне возможно, что Марков не только купца обрабатывал.
Заодно парню стоило потренироваться со своим новым питомцем. В деревне это будет сделать проще, тут на теневого дракона никто внимания не обратит. Разве что дети начнут гонять диковинную зверушку.
Я обсудил с Евдокимом Пахомовичем откупные от бывшего владельца земель, раздал указания на все возможные случаи и пообещал обеспечить Хийденсельгу серьезной защитой.
Для своей деревни я тоже собирался изготовить артефакты, воспользовавшись получением рангов. Так это можно было сделать быстрее.
Белобрысая девчушка с удивительным редким даром, дом на холме, разговор с хозяином горы — всё это могло подождать ещё чуть-чуть.
Моей главной задачей сейчас было создать страж душ. Избавить теневой мир от пожирателей, может и не повсеместно, но с чего-то нужно было начать.
А для этого требовалось добыть мрамор, отправить его к мастеру и провести несколько экспериментов с магией разума, пока Овражский исполняет мой заказ.
За первую задачу я взялся сам, не дожидаясь пока наладят добычу и найдутся нужные люди. Отправился на остров и использовал добрую часть накопителей под чутким руководством управляющего. Виталь Борисович объяснял, как воздействовать на породу, чтобы получить нужный размер и чистый срез. И не раскурочить весь остров заодно. Получилось не с первого раза, но учился я быстро.
Доставка на берег уже не отняла так много запасов.
Там я вызвал грузовую службу, уведомил мастера-каменщика и засобирался в путь.
Знал я одно местечко в столице, где наверняка обитали фантомы. Мрачное, отпугивающие людей, а значит и свидетелей. Там была укрыта одна занятная вещица, которая мне могла пригодиться. Артефакт, сделанный моим учителем.
Сделанный одним из великих теневиков. Который явно говорил мне далеко не всё, что знал про этот аспект магии. И про то, что на самом деле творится в безмолвном мире теней.
Глава 22
Перед возвращением в город я заехал в императорскую лечебницу, навестить деда и проверить, произошли ли изменения в окрестном теневом мире.
С удовольствием прогулялся среди сосен и пощурился на сверкающий залив. На месте патриарха не оказалось и мне подсказали, что сейчас не время процедур и в такую погоду пациенты обычно свободно гуляют.
Нашелся Лука Иванович на берегу, и приметил его я благодаря Дымку, который носился по песку, играя с каким-то пойманным насекомым.
На верхушке дюны, под густыми лапами деревьев, стояла скамейка. И патриарх там сидел не в одиночестве.
Милейшая, насколько я увидел издалека, старушка удалилась ещё до того, как я успел подойти.
Дед сделал вид, что не заметил мой вопросительный взгляд и похлопал по сиденью, предлагая присесть рядом. Не став выпытывать про его новую знакомую, я принял приглашение и устроился на нагретой солнцем скамейке.
— Всё ли хорошо дома? — степенно поинтересовался Лука Иванович после положенных приветствий.
Я порадовался, что патриарх до сих пор наотрез отказывался пользоваться современными способами связи. В этот раз это было на руку. К чему ему лишний раз нервничать.
— Всё прекрасно, все по тебе скучают.
Это деду явно доставило удовольствие и он довольно покивал.
Но новости про выходку Дробынина и произошедшее в деревне мне всё же пришлось сообщить. Вкратце и смягчая ситуацию. Глава рода должен был быть в курсе.
Наш разговор с купцом я и вовсе обрисовал очень туманно. Мол пришел, сказал что тот сильно не прав, получил компенсацию, и ушел.
Пусть Лука Иванович понял, что я недоговариваю, но выяснять как было на самом деле не стал. Просто одобрил результат:
— Хорошо, что ты его не стал на дуэль вызывать, Александр. Не хватало нам еще одного скандала со смертоубийством. Так не только враги, но и будущие союзники стали бы побаиваться связываться. А полезные знакомства пора налаживать.
Насчет знакомств я был полностью согласен. Благодарные заказчики это хорошо, но мало для расширения дел. Пусть мне хватало на данный момент, но и о будущем стоило подумать.
— Пострадай хоть кто-нибудь из моих людей, никакой дуэли не было бы, — ответил я. — Дробынин бы просто исчез.
Я продумывал такой вариант. Противник из заплывшего жиром купца был бы никакой. А публичную казнь устраивать означало, как правильно сказал дед, заработать себе не ту репутацию, что была нужна.
Все бы и так поняли, но зато без лишней публичности.
Патриарх на мое заявление отреагировал тоже крайне одобрительно. Я немного опасался, что он как консервативный человек будет склонен к излишней справедливости. Но в таких вопросах о чести речь не шла. На коварное нападение исподтишка ответ был только один.
Дед меня полностью поддержал, а больше мне было и не нужно.
Самое главное, что семья на твоей стороне, и нет внутренних разладов. Тогда и со внешними угрозами справиться проще.
Я выслушал притворные жалобы на процедуры и обследования, потискал котенка, который наигрался и пришел к нам, и распрощался с патриархом.
Уже на обратном пути, на укромной тропинке, я зашел в тени.
Всё та же пустота, что и была. Фантомы не торопились возвращаться в излюбленное место охоты. Ментальный призыв тоже не дал результата, никто не откликнулся.
Так что я отправился в город, отлавливать их там.
Учитель мой был человеком нескромным. Несмотря на титул графа, к манерам относился как к досадной помехе, оттого на светские приемы его звали нечасто. Только когда были обязаны, чтобы не оскорбить.
Иногда он всё же соглашался, когда ему становилось особенно скучно.
Та история ещё долго поражала газетными статьями воображение всех, кто не присутствовал на балу князя Привалова.
Князю принадлежал небольшой остров в составе Столбового, что примыкал к Петербургскому острову. С видом на широты Малой Невы, белоснежным особняком на берегу и прочими постройками, включая конюшни.
Собственно, раньше тот островок назывался Приваловым, а после того случая стал безымянным.
Меня там не было, но я присутствовал на разговоре царя с учителем уже после произошедшего. Маг выражался кратко, но очень эмоционально.
Князь решил подшутить над сварливым и нелюдимым теневиком, которого так привечал правитель. По мнению как самого князя, так и многих других, несправедливо.
Вызвал на «дружеский» поединок, чтобы прилюдно продемонстрировать, что он сильнее одного из фаворитов Петра. Привалов был огневым стихийником второго ранга и вот-вот собирался получить первый. Возможно, при помощи этого поединка.