Леофрик замер, чувствуя себя совершенно беспомощным, как олень, окруженный охотниками.
— Не двигайся, — предупредил его Кьярно. — И ничего не говори.
— Кто это?
— Дикие всадники Карнуса… — сказал Кьярно, когда из-за деревьев, словно призраки, выплыли шесть лесных воинов.
Они были высокими, эти призраки, и очень сильными; шесть эльфов верхом на мощных лошадях, покрытых инеем, с горящими глазами. На плечах у каждого всадника была наброшена косматая медвежья темно-бурая шкура; на открытой груди, покрытой запекшейся кровью, каждого воина красовалась татуировка; на поясе болтались белые черепа; на запястьях звенели темные металлические браслеты. На голове у всадников были медные шлемы, украшенные длинными изогнутыми рогами, из-под которых сверкали светлые глаза, холодные, как осколки льда. Взгляд воинов был полон ярости и дикой, волшебной силы. Их оружием были длинные серебряные копья с острейшими железными наконечниками.
Свирепый, варварский вид воинов напомнил Леофрику о диких норсийцах, с которыми ему приходилось встречаться в боевых походах. Желание убивать — вот что читалось в их глазах.
— Ты посмел привести человека в Атель Лорен? — холодно произнес один из всадников.
— Мы его давно учуяли, за много миль, — добавил другой.
— Его нужно убить, — сказал третий, доставая из кожаных ножен длинный кинжал.
Леофрик взглянул на Кьярно и поразился, заметив, каким напряженным стало лицо юного эльфа. Тогда он перевел взгляд на всадников и смело взглянул им в глаза, чувствуя, как в душу все же закрадывается страх.
Подъехал еще один лесной воин и, направив на Леофрика копье, сказал:
— Ты не должен здесь находиться, человек. Ты приблизился к Королевской Поляне.
При этих словах всадники выставили копья и взяли Леофрика в кольцо.
— Нет, — сказал Кьярно и, тронув лошадь, поставил ее между всадниками и рыцарем.
— Нет? — прошипел один из них. — Ты смеешь нам возражать?
— Тот, кто не подчиняется приказам слуг Короля Леса, умирает, — сказал один из воинов.
Глядя на всадников, Леофрик чувствовал, какая от них исходит страшная, древняя сила. Суровые лица эльфов ничего не выражали, и Леофрик понял, что эти существа убьют его, не моргнув глазом.
— Человек находится под моей защитой! — крикнул Кьярно и, в одно мгновение выхватив из-за плеча лук, наложил на него стрелу.
Насмешливо взглянув на натянутую тетиву, один из воинов сказал:
— Не советую тебе спорить с Дикими всадниками Карнуса. Мы убьем тебя в одно мгновение.
— Возможно, — сказал Кьярно, — но до этого я успею пустить стрелу тебе прямо в глаз.
— Почему ты поднимаешь оружие против слуг Ориона? Зачем защищаешь человека?
Кьярно не ответил, и Леофрику стало немного не по себе: а не решил ли этот Кьярно, подумал рыцарь, отдать его свирепым лесным эльфам?
— Я Кьярно Делану. Мне приказано заботиться об этом человеке. Я поклялся, что с ним ничего не случится.
— Кому поклялся? — мрачно спросил старший отряда Диких всадников. — Кто глава твоего рода?
— Олдельд Эадаойн, Победитель Ста Битв и владетель здешних мест.
— И он хочет оставить человека в живых?
— Хочет. На некоторое время, — ответил Кьярно тоном, который очень не понравился Леофрику.
— Куда ты его везешь?
— К Хрустальному озеру, — сказал Кьярно. — Чтобы его воды смыли с него грязь, если это, конечно, возможно.
Дикий всадник кивнул и поднял копье:
— Будь осторожен, лес предупреждает нас об опасности. Откуда-то со стороны к нам надвигается зло.
— Может быть, это вовсе и не человек, — сказал другой всадник.
Первый воин кивнул, не сводя с Леофрика горящих глаз:
— Нашу землю накрыла тень, на нас движется тьма, а король отбыл до дня весеннего равноденствия. В лес пришло зло, помни об этом, Кьярно Делану из рода Эадаойн. Держи свой лук и меч наготове, они могут понадобиться Атель Лорен еще до захода солнца.
— Хорошо, — сказал Кьярно и опустил лук.
Не говоря больше ни слова, дикий всадник развернул коня и в одно мгновение скрылся в лесу. Его воины последовали за ним. Наступила зловещая тишина.
Леофрик вздохнул с облегчением. Кьярно закинул лук за плечо, погладил по шее своего коня и тоже вздохнул.
Убедившись, что Дикие всадники уехали, Леофрик спросил:
— Кто это? Я таких никогда не видел.
— Это Королевская Стража, — ответил Кьярно. — Дикие охотники, которые сопровождают Карнуса, когда он просыпается весной, и охраняют его священные места, когда король впадает в зимний сон.
— Дикие охотники… — шепотом повторил Леофрик, вспомнив, как иногда по ночам вокруг его замка слышались ужасные крики и громко трубил охотничий рог. Значит, тогда на его землях шла королевская охота эльфов.
В такие ночи высунуть нос из дому мог только какой-нибудь сумасшедший или отчаянный смельчак; крестьяне и знатные лорды, запершись в своих домах, тихо молились святой Владычице Озера, умоляя ее отвести диких охотников подальше от селения.
Это были ужасные ночи. До самого утра люди не смыкали глаз, слушая крики наездников и завывание зверей; стены и крыши домов сотрясались от грохота копыт, доносившегося с самого неба. Наступало утро, люди покидали свои дома — и что же они видели? Следы ужасного опустошения, тела, разорванные на куски и унесенные далеко от того места, где упали на землю.
— Да, дикие охотники, — тихо проговорил Кьярно.
Леофрик поразился, услышав в его голосе откровенный страх. Странно, что лесные эльфы боятся пробуждения своего короля не меньше, чем их соседи — люди.
— Едем, — сказал Кьярно, — нужно убраться отсюда подальше, пока они не передумали и не вернулись за тобой.
— Они могут вернуться?
— Конечно могут. Ты же слышал, что сказал их вожак. Откуда-то со стороны в лес пришло зло; они будут его искать, но если не найдут, то вернутся за тобой.
Леофрик кивнул и беспокойно огляделся по сторонам: проверить, не вернулись ли Дикие всадники. Встречаться с ними еще раз ему вовсе не хотелось, а если послушать Кьярно, то сейчас он должен был болтаться на острие копья, окрашивая траву своей кровью.
— Спасибо, что защитил меня, — произнес Леофрик. — Если бы не ты, я был бы уже мертв.
— Я не тебя защищал, человек, — сказал Кьярно, — а себя. Правитель Олдельд приказал бы отрубить мне голову и насадить ее на пику, если бы я позволил всадникам тебя убить.
— Все равно спасибо, — повторил Леофрик. — Ты спас мне жизнь, и я этого не забуду.
Кьярно небрежно кивнул и поехал вперед. Леофрик последовал за ним.
Они пришпорили лошадей, и вскоре впереди послышался шум падающей воды. Этот звук вызвал в душе Леофрика радость, словно Хрустальное озеро одним своим присутствием могло исцелить его душевные раны. Грохот водопада звучал для него, словно звон дорогих хрустальных кубков.
Между деревьями показался просвет — и вот уже перед Леофриком в лучах солнца сверкают прозрачные струи огромного водопада.
— Хрустальное озеро! — гордо объявил Кьярно.
Подъехав к водопаду, Леофрик, как завороженный, застыл перед вечной красотой, представшей перед ним.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
О Хрустальном озере Кьярно говорил как о чем-то естественном, и Леофрику это было понятно; однако то, что он увидел, описать простыми словами было невозможно: дивное озеро в окружении скал, узкая полоска чистейшего белого песка на берегу и низвергающийся поток воды необычайной чистоты и прозрачности.
Кьярно сравнивал этот водопад со слезами Айши, о которой Леофрик получил весьма смутное представление. Впрочем, велико же было горе прекрасной богини, если она проливала столь дивные слезы. Там, где вода падала в озеро с высоты около ста футов, стекая по поросшим зеленоватым мхом камням, летали хлопья белой пены. Ударяясь об острый выступ скалы, водяные струи взметались далеко вверх и рассыпались в воздухе маленькими сияющими радугами.
Солнце стояло прямо над головой, окрашивая душистую траву в мягкие зеленые тона; холод, который донимал Леофрика во время езды через лес, пропал; от воды, над которой вилась легкая дымка, исходила приятная свежесть.
Берега озера были усыпаны красными и желтыми цветами, наполнявшими воздух чудесным ароматом, который успокаивал измученное сердце Леофрика и вносил невыразимый покой в его душу. В ветвях деревьев мелькали яркие птички, которые гонялись друг за другом или выделывали курбеты над самой водой.
— Невероятно… — прошептал Леофрик, любуясь сказочной красотой озера.
— Да, красиво, — отозвался Кьярно, легко спрыгнув с лошади, в то время как Леофрик устало сползал с седла.
— Красиво?! Да здесь не просто красиво, это… невозможно выразить словами! — воскликнул Леофрик и, опустившись на колени, молитвенно сложил руки. — От такой красоты замирает сердце.
Хлопнув свою лошадь по крупу, Кьярно отпустил ее пастись и, забравшись на камни у самой воды, небрежно заметил:
— Подумаешь, лесное озеро. Красивое, конечно, и все же это простое озеро.
Леофрик лишь покачал головой, недоумевая, как можно быть равнодушным к такой красоте и такому чуду. Все вокруг сияло такими красками, так радовалось жизни, что Леофрик вдруг расплакался от восторга и умиления, словно внезапно прозревший слепой.
На ветвях деревьев висели прекрасные спелые фрукты, и Леофрик, уловив их чудесный аромат — сильный, душистый и какой-то сладковатый, — вспомнил, что очень голоден.
— Что это за плоды? — спросил он.
— Мы их называем аойлим, — с улыбкой ответил Кьярно, переворачиваясь на бок. — Попробуй, они отменно хороши.
Леофрик, который уже собрался сорвать с ветки ярко-красный, похожий на грушу плод, внезапно вспомнил, что рассказывалось в сказках о еде эльфов и ее воздействии на человека, и поэтому быстро отдернул руку. С раннего детства всех детей Кенелля и Каркассона учили не принимать еду и питье от незнакомцев. Во многих бретонских сказках и балладах говорилось о глупцах, которым пришло в голову попробовать еду или вино эльфов; после этого люди сходили с ума.