Каждый шаг приближал меня к моему решению, и следующие за спиной мужчины оглушали красноречивым молчанием. Мне хотелось верить, что не я одна волнуюсь остаться с ними за закрытым дверьми, подальше от посторонних глаз.
Да что же я так трясусь?! В конце концов, я уже была замужем и знаю, чего ждать!
Но трепещущая душа все равно колотилась от предвкушения и страха, боясь оступиться и совершить какую-нибудь непоправимую ошибку.
Мне нужно выдохнуть…
— Ты уверена?
Прозвучало мне в спину сразу же за звуком закрывшейся двери в пронзительной ночной тишине.
Кожа моментально покрылась колючими мурашками, и остатков моей решимости хватило только на то, чтобы развернуться на пятках и с кивком выдохнуть:
— Да, уверена.
Темные силуэты оторвались от стен, приблизившись с двух сторон. В нос ударили их запахи, каждый в отдельности ставший для меня особенным. Внимания стало ощутимо больше, отчего я невольно подняла подбородок, стараясь выглядеть уверенной.
— Все будет правильно, — низко проговорил Ворон. — Так, как положено, Лирель.
— А как положено? Не думала, что для того, чтобы переспать, нужны какие-то особенные условия.
— У нас не будет «переспать», — с усмешкой прошептал Тайпан. — Мы будем любить тебя всю ночь, но перед этим обязаны выказать уважение согласно нашим традициям.
Недоумевающе взглянув на него, увидела лишь, как его глаза прищурились, заполнившись алым блеском, сверкнувшим во мраке практически не освещенной комнаты.
Хотелось задушить их вопросами, проанализировать, взвесить за и против, но головой я понимала — это будет неправильно. Мне нужно просто довериться, перестать искать во всем подвох и пытаться приуменьшить риск.
Я уже согласилась, пути назад нет.
— Хорошо, — ответила, все же уловив, как изменилась затаившаяся в ожидании моего ответа тишина. — Делайте то, что считаете нужным.
С громким звоном на пол тут же упали отстегнувшиеся наручи, прозвучав гонгом перед чем-то очень особенным, словно предупреждение о надвигающемся ритуале.
Черные тени пустынников задвигались в темноте, окружая, и к телу прикоснулись горячие ладони, требовательно избавляя от одежды. Дорожная куртка с легким хлопком упала на пол, присоединяясь к уже лежавшему там оружию. Тонкая рубашка слишком быстро позволила снять защиту пуговиц, прохладной тканью скатываясь по покрывшимся мурашками плечам.
Опустившись передо мной на колени, Ворон, глядя прямо в глаза, потянул вниз штаны, стягивая их медленно, искушающая, но позволяя привыкнуть к свежести комнаты. Я чувствовала все слишком ярко, затаив дыхание разрешая штанинам опускаться все ниже по голым ногам, пока не пришло время окончательно их перешагнуть.
— Наконец-то я сниму с тебя эту одежду, — тихо, но чувственно прошептал Ворон, прижимаясь губами к моему животу. — Мы так долго ждали, Лирель…
Осторожная дорожка поцелуев опускалась все ниже, не дав ощутить, как белье скользит по бедрам, перестав быть преградой на пути чувственного рта.
Это выглядело притягательно, завораживало, словно гипноз, приковывая взгляд мертвой точкой. Так аккуратно, нежно, но требовательно, что не возникало даже мысли остановить его, прервать момент своим неуместным протестом.
Ладони Тайпана опустились на талию и с легким шорохом сдвинулись по ребрам, замирая на груди, которая легла в них как влитая. Она предательски трогательно смотрелась в мужественных пальцах, отзывая диким пожаром от сладкого давления затвердевших сосков.
— Лирель, — вновь пронзая тишину, позвал Тайпан. — Скажи еще раз, что ты хочешь. Я должен знать.
— Я… хочу. Я хочу вас двоих.
— Умница, кадын. Ты такая умница, — прошептал он, боднув поцелуем мой затылок. — Подожди нас здесь.
— Что? Куда вы?
Удивленно вытаращив глаза, я проводила взглядом поднявшегося с колен Ворона, и неожиданно остро ощутила холод, пронзивший насквозь, стоило их касаниям исчезнуть.
— Всего секунду, севгили. Нам нужно подготовиться.
Оставив меня посреди комнаты, обнаженную и совершенно растерянную, пустынники удалились в уборную, заставив меня встревоженно обхватить себя руками.
Нет, я обещала себе довериться! Они же сказали — всего секунда. Я смогу дождаться, точно смогу.
Не слыша моих размышлений, пустынники вернулись так быстро, как и обещали, светясь голыми торсами в темноте. В их руках что-то брякнуло, гулко отзываясь в тишине, и я уже не смогла скрыть удивления, даже несколько обиженно приподнимая брови.
— Вам нужно меня помыть? Серьезно?
— Более чем, — отозвался Ворон совершенно спокойно. — Мы должны сделать это вместе.
— И так… вы всегда так делаете?
— Нет, только в первую ночь, — ответил Тайпан, но слишком размыто, словно увернувшись от моего намека, который произнести еще раз и более развернуто не хватало смелости.
Да, мне было важно, сколько раз они так делали… Нечеловеческая ревность вновь черным туманом клубилась внутри, брызжа слюной и требуя немедленного ответа. Но мужчины лишь приблизились, опустив ведро, от которого шел теплый пар, прямо у моих ног.
— Так принято, кадын, — неспешно начал Ворон, наклонившись и опустив руку в воду. — Сперва мы должны очистить твое тело, выражая свою преданность во всем. Затем обмоемся сами в знак того, что не смеем притрагиваться к тебе грязными пальцами…
— А потом? — не дождавшись продолжения, невольно вздрогнула, когда горячая тряпица прижалась к груди, рисуя влажные, торопящиеся вниз полосы капель.
— Потом будет потом, — увернулся он от ответа, бережно обтирая кожу, пока Тайпан, сняв с меня платок, ловко собирал волосы в высокий хвост, чтобы не мешали. — Сейчас важно это. Позволь нам сделать все правильно.
— Х-хорошо… Что я должна делать?
— Не нервничать, для начала. Представь, что мы делали так уже тысячу раз. Мы видели твое тело, трогали, гладили, ласкали… Оно наше родное, словно часть нас. Ни ты, ни мы не должны смущаться. Постарайся, кадын.
— Постараюсь, — проговорила я, сглатывая вязкий ком.
— Тебе не о чем переживать, — добавил Тайпан, прикладывая такую же влажную ткань между моих лопаток. — Мы рядом.
Глава 50
Они делали это так… слаженно, что движения уже через пару минут превратились в танец, рассеивающий внимание. Влажная ткань бережно прошлась по плечам, шее, лопаткам, опускаясь все ниже, и когда граница моей настороженности оказалась достаточно далеко, пустынники синхронно опустились на колени, принявшись за нижнюю половину тела.
Под этот удар попали ноги, бедра… Даже ягодицы не остались не у дел, осторожно обтертые. Только когда на мягкой вершине загорелся долгий и чувственный поцелуй, я словно очнулась, на секунду вынырнув из транса.
— Я обожаю твою задницу, — оторвавшись, прошептал Тайпан, прижимаясь горячим лбом к моей пояснице. — С ума от нее схожу, принцесса.
Я даже улыбнулась.
Впервые в не единожды прозвучавшем признании не слышалась шутливой подоплеки. Он говорил совершенно серьезно, признавшись в этом, словно в слабости, которой у пустынников не может быть в принципе.
Ворон, уловив момент, потянул мою лодыжку в воздух, заставив покачнуться, не дав понять, что он от меня хочет. Доверившись, я позволила мужчине опустить свою ступню на крепкое плечо, глубоко и судорожно вздохнув.
— Нет смущения, — напомнил он, то ли описав свои чувства, то ли призывая меня к собственным, обязанным всколыхнуться под ребрами. — Только ты и мы.
Меня спасал полумрак комнаты, освещенной лишь светом взошедшей луны, пронзающей окна серым светом.
Он давал дышать, делая частые тихие глотки воздуха, пока пустынник скользил тканью по внутренней части бедра, поднимаясь все выше. Когда движение прекратилось, замирая прямо на развилке ног, я была готова и даже не дрогнула, удивляя сама себе.
Всего лишь влага… Ворон… Он знает, что делает.
— Умница, эйше, — убедившись, что я не закрываюсь и он выполнил то, что должен был, прошептал пустынник. — Осталось немного. Ты не замерзла?
— Слегка. Я потерплю.
— Храбрая, смелая эйше, — отчеканил Тайпан, поднявшись с колен и отбрасывая тряпицу в ведро. — Я тобой очень горжусь.
И вновь — не тени насмешки.
Слишком искренне, до рези в глазах честно, словно я совершила подвиг, прыгнув выше своей головы и не упав.
— Тайпан?
— Да? — отозвался мужчина, выдыхая горячий воздух мне в затылок.
— Как вас зовут на самом деле? Я неожиданно вспомнила, что так и не узнала ваших имен, а сейчас…
— Понимаю, — уловил он ход моих мыслей. — Мы скажем, но есть одна очень важная деталь, и сперва ты должна узнать о ней.
— Какая?
Выросший прямо перед носом Ворон осторожно собрал в ладони мое лицо, заставляя поднять его и оказаться ближе к его губам.
— Если, узнав наши настоящие имена, ты когда-нибудь произнесешь «алыйорум»(1), богиня заключит наш брак. Даже если это услышит лишь один из нас, даже если другой будет далеко — ты станешь нашей эйш. Навсегда.
— Так… просто? На словах? — удивилась я.
Все-таки на землях Лейгуа-эрде брак заключался бюрократично. Клятвы перед алтарем, не имевшие особого веса, несколько бумаг, подтверждающих, что все законно, да пара колец, золотыми ободками опоясывающих безымянные пальцы супругов. Церемония и подписи.
— Богиня отметит нас своим касанием. На руках эйш и ее мужей заплетаются татуировки. Нашим гербом станет крылатый змей. Это навечно, — продолжая выдыхать горячий воздух мне на губы, объяснил он. — Все еще хочешь узнать имена? Или предпочтешь остановиться сейчас?
— Хочу. Для меня это важно.
Повторив слова Тайпана, требовавшего безоговорочного согласия, я замерла, всем телом напрягшись в ожидании ответа.
Мне было чертовски важно узнать, услышать, как звучат их имена, произнести их, пробуя на вкус. Это было что-то сильное, необъяснимое. Что-то, с чем я не могла справиться в одиночку.
— Мое имя, — прошептал Ворон, делая осторожную паузу. — Корвус. Корвус Шиандар.