ла об испытании принца, вы настояли на том, чтобы я отказалась в вашу пользу. И что же из этого вышло? Он был искалечен, едва ли не полумертв, когда вы привели его сюда сегодня утром. А их случай, — она показала на Паоло и меня, — требует женской руки.
— Как вы смеете перечить мне? В состоянии принца виноват Дассин, а не я, и если вы думаете, что я допущу, чтобы нового Наследника баловала какая-нибудь излишне чувствительная дамочка…
— Чума на вас обоих! — Гар'Дена поднялся во весь свой внушительный рост, впечатав мясистый кулак в столешницу так, что содрогнулся пол. — И на всех нас, дар'нети, допустивших, чтобы все зашло так далеко!
В продолжение всего спора этот массивный человек молча сидел в своем огромном кресле, положив подбородок на пальцы, унизанные сапфирами и изумрудами. Но сейчас его громоподобная ярость оборвала эту глупую перебранку, как стрела, вонзившаяся в горло, обрывает крик.
— От одной беды нас спасли наш брат Дассин и тот погибший Изгнанник, о котором вы так бессердечно забыли. Сейчас мы стоим на пороге новой, а вы все ссоритесь из-за своих жалких прав. Мы должны склониться перед этой женщиной, переживающей потерю, которую мы даже представить себе не можем. У нас нет права допрашивать ее, напротив, мы должны умолять ее простить нас и поделиться знанием о том, что может побудить ее сына следовать Пути дар'нети. Чтобы покончить с этим, я беру ее под свою защиту, а если у кого-нибудь есть возражения, он может обсудить их с моим кулаком! — Ослепительная молния сорвалась с усыпанной камнями руки Гар'Дены.
Оставив шипящих, брызгающих слюной Экзегета и Мадьялар и остальных разинувших рты Наставников, Гар'Дена шумно, но с поразительной легкостью спрыгнул с помоста и бесцеремонно указал нам с Паоло на дверь. Сопротивляться ему было так же бесполезно, как легкому перышку противиться силе урагана. Когда бронзовые двери остались у нас за спиной, у меня закружилась голова, помутилось в глазах, и мне показалось, что я нахожусь одновременно в двух разных комнатах.
Одна была убрана строго: толстый тускло-синий ковер на полу и скамьи дорогого дерева с мягкими сиденьями у голых кремовых стен. Другая казалась полной противоположностью. Огромное пространство, полное роскоши: стены убраны алой парчой и золотистым бархатом. С потолка, расписанного лесными пейзажами и танцующими девушками, спускались огромные занавеси из тончайшей красной и желтой ткани, переливавшейся, словно водная гладь. А по всему полу, выложенному зелеными плитками, разбросаны пурпурные узорчатые ковры, такие пушистые, что могли сгодиться и для королевского ложа. Сквозь медленно колышущиеся занавеси я разглядела серебряные и бронзовые лампы, стоящие на широких столах с ножками в виде золотых львов и черными мраморными столешницами. Статуи, серебряные колокольчики, украшения из хрусталя и серебра, корзины с цветами стояли или висели в каждом закутке и в каждой нише. Два фонтана журчали в углах комнаты, уставленных горшками с зеленью, даже с маленькими цветущими деревцами. Диковинные птички щебетали на их ветвях, повсюду звучала музыка: свирели, флейты, и виолы тихо наигрывали мотив, менявшийся в зависимости от того, где вы стояли.
Сильная рука подтолкнула меня, и я шагнула вперед. Скупо убранное помещение исчезло. Гар'Дена, Паоло и я оказались во втором увиденном месте. Но пышная роскошь просторной комнаты оказалась еще не всем чудом. Гар'Дена трижды хлопнул в ладоши, и в комнате возникли три юные женщины. Одна была тоненькой и невысокой, с темными длинными волосами, которые как раз и расчесывала серебряным гребнем. Вторая была высока и светловолоса. На ее привлекательном лице отражались удивление и досада, вскинутые руки и передник были выпачканы мукой. Третья, самая юная, с ярким и свежим лицом, едва ли старше двенадцати-тринадцати лет, сидела, словно в колыбели, в петле одной из драпировок. На левой руке ее лежала книга, а правой она водила по строкам. Ее рассеянный взгляд был направлен куда-то в середину комнаты, и чем дольше я за ней наблюдала, тем яснее мне становилось, что девушка слепа. Но, тем не менее, она каким-то странным и чудесным образом «читала» книгу.
— Айесса, Ариэль, Айме, у нас гости, — прогудел Гар'Дена. — А ну не спать! Нам нужны комнаты, ванны и ужин. Все три девушки были одеты в белые платья с высокой талией и рукавами, расшитыми голубым и розовым шелком. Изящная простота их нарядов резко контрастировала с самим Гар'Деной, разодетым в зеленые атласные штаны и красный шелковый камзол, не упоминая уже об огромном количестве драгоценных украшений.
— Тебе следовало бы предупредить нас заранее, папочка, — заметила высокая белокурая девушка в темно-синем переднике. — Хлеб еще не замешан, и вина в доме ни капли. Ты сам проспорил и отослал наш ужин Ко'Месте, а в гостевых комнатах не подметали с прошлого месяца, когда ты перепугал уборщиц. Это не в том смысле, что вы здесь нежеланные гости, — обворожительно улыбнулась она мне.
— Ты же что-нибудь придумаешь, Ариэль, — ответил великан, — как всегда. Пусть тебе помогут твои сестрицы-лентяйки. Мы немного побеседуем, а потом гости смогут освежиться и отдохнуть.
Он наклонился и поцеловал светлые кудри младшей из сестер.
— Кто тебя целует, умница Айме?
Девочка потянулась и ущипнула его за огромный нос.
— Я никогда тебя ни с кем не спутаю, папочка, — ответила она со смехом, который звучал нежнее звона серебряных колокольчиков, — разве что в Авонаре заведется носорог.
— Однажды, когда наши беды закончатся, я приведу тебе носорога, милая. Тогда и посмотрим, спутаешь ли ты его со своим папочкой.
Невероятно странный способ перемещения, незнакомая обстановка, тепло и очарование их пикировки — все отличалось от шума и вражды зала совета. Я зажмурилась, пытаясь совладать с путаницей в мыслях, но видения сверкающих кинжалов и рек крови затопили мое сознание. Колени подогнулись, и все силы и уверенность разом покинули меня.
Темноволосая дочка Гар'Дены выронила гребень и подставила мне плечо, мягко поддержав.
— Не хотите ли присесть? Папа иногда такой невнимательный!
— Да, — ответила я. В напускной выдержке больше не было нужды. — Да, пожалуйста.
— Папа, удели внимание своим гостям, — резко обратилась к отцу девушка. — А я поищу чего-нибудь выпить, пока Ариэль закончит с хлебом.
Гар'Дена обернулся, его лицо выражало крайнее сожаление. Он взял мою руку и начал тихонько поглаживать.
— Простите меня, сударыня, но мои отлучки из дома кажутся всегда невыносимо долгими, и я ужасно скучаю по своим любимым сокровищам! Пожалуйста, давайте присядем и поговорим о наших дальнейших планах.
Он подвел меня к одной из алых драпировок, спускавшихся с высокого потолка. Когда я приблизилась, шелковая ткань обернулась вокруг меня, и я почувствовала, что сижу так удобно и уютно, словно опустилась на облачко. Паоло отшатнулся, когда Гар'Дена указал ему на желтое полотнище. Вместо этого он плюхнулся на пушистый ковер прямо у моих ног. Глядя на его чумазое лицо и перепачканную одежду, я поняла, что и сама вся в пятнах сажи и конюшенной грязи. Выгляжу отнюдь не женой принца, пусть даже и погибшего.
«О боги, только не думать».
Гар'Дена подтащил огромную подушку, бросил ее прямо на пол передо мной, и Паоло опустился на нее.
— Завтра я разыщу вашу спутницу и приведу сюда. Вам будет здесь намного удобнее, чем в «Гостинице трех арфистов».
Должно быть, на моем лице отразилось замешательство.
— Да, я знаю о вас — и не только — многое, что может вас удивить. О, спасибо, милые!
На низкий столик черного мрамора поблизости от Гар'Дены Айесса опустила поднос с золотым чеканным кувшином, украшенным изумрудами. Из кувшина шел пар, рядом стояли три золотых кубка и расписная тарелка с золотым ободком, на которой еле умещались ломти горячего хлеба, истекающие маслом. Маленькая Айме помогала сестре. Златовласая девочка на ощупь нашла край тарелки и поставила рядом хрустальный горшочек с медом, случайно опрокинув кубки. Она хихикнула и поставила их обратно. Едва ли успело пройти много времени с тех пор, как Ариэль вернулась к своей выпечке.
Гар'Дена был младшим из Наставников, как рассказывал нам Барейль, его назначил принц Д'Март, отец Д'Нателя, лишь за несколько недель до того, как погиб в сражении. Никто из Наставников или прочих дар'нети не скрывал своей уверенности в том, что огромный ювелир получил этот пост благодаря богатству, а не силе или мудрости. Даже измотанная и одолеваемая сомнениями, я усомнилась в справедливости этого.
Я приняла кубок горячей ароматной саффрии. Айме предложила Паоло второй кубок и маленькую тарелочку с горкой хлеба. Мальчик, вяло обмякший у моих ног, казалось, не замечал ее. Я слегка подтолкнула его. Когда он взглянул на разрумянившуюся Айме, глаза его широко распахнулись, челюсть отвисла, а руки так и остались на коленях. Я снова толкнула его и кивнула на тарелку и кубок. Он стряхнул с себя оцепенение и взял их, но принялся за еду лишь после того, как хихикающая девочка вышла вслед за сестрой прямо через тяжелую парчовую занавесь, не удосужившись даже отодвинуть ее. Когда Гар'Дена похлопал себя по животу и продолжил разговор, гора хлеба перед нами почти исчезла, а глаза Паоло лучились блаженством.
— Итак, — сказал волшебник, — я знаю, зачем вы здесь, и я готов помочь вам в вашем деле.
— Моем деле?
«Осторожнее, Сейри, — сказала я себе. — Эти люди — умелые лжецы».
Мне следовало держать язык за зубами.
Он наклонился вперед, лицо его, словно полная луна, сияло искренностью.
— О, сударыня, как бы мне хотелось завоевать ваше доверие столь же быстро, как моя дочь печет всякие вкусности. У нас так мало времени.
— Времени на что?
— На спасение вашего сына из цепких рук лордов. Надо вернуть его из Зев'На до того, как они извратят его душу. К совершеннолетию его там быть не должно.
— Откуда вы знаете, что он в Зев'На? Всего час назад он был в вашем зале совета.
— Он вернулся туда сразу же, как… случилась беда. Они бы не задержались в Авонаре. Это подвергает опасности их планы.