Она вошла под дубы и исчезла во мраке.
Он не знал, лжёт ли девушка или просто не замечает собственных сил, но во мраке она сохранила некоторую люминесценцию, зеленоватое мерцание, которое вело его вперёд. Без него ему пришлось бы прокладывать свой путь вслепую, потому что кроны деревьев преграждали путь всякому свету, кроме редкого лучика луны, тропа была грязной и петляла среди переплетающихся корней. Скоро дорога пошла под уклон, и в некоторых местах они спускались по склону среди елей, карабкаясь через мокрые булыжники. Струйки воды текли вокруг, и Хаггар был поражён плодородием этого места, плотностью и силой жизни. Куда бы он ни ставил руку или ногу, живые существа уползали, выпархивали или убегали прочь, а воздух кишел жуками, которые забивались ему в ноздри и в рот. В темноте звуки и запахи атаковали его почти с физической силой, изобилие щебета, клёкота, стрёкота и карканья, смолы, пепла, грязи и гниющего дерева. Но среди всего этого он улавливал тонкую, мимолётную нотку корицы или гвоздики, за которой час за часом следовал вниз, как за сверкающей нитью. Иногда её запах сгущался, и он находил её поджидающей его в какой-то лощине или расселине, с мерцающей кожей.
В такие моменты, пока они отдыхали, она продолжала отвечать на заданный им вопрос.
— Мне нужна была помощь, — сказала она. — В глубоком Фейдарке, куда мы направляемся, есть портал под названием Живые Врата. На протяжении многих поколений — несколько сотен ваших лет — его охраняли стражи из моего народа. За годы они ослабили свою бдительность, поскольку ворота были закрыты, запечатаны в древности. Хотя у нас оставались жуткие истории о тех временах, когда портал ещё был открыт, со временем они забылись и превратились в мифы.
Он стоял над нависающими корнями, пока она наклонилась, чтобы набрать воды в ладонь. По его шее пополз жук, и он прихлопнул его. Когда он снова посмотрел вниз, она пропала, и он принялся карабкаться за ней по булыжникам. Только полчаса спустя, сидя на рухнувшем стволу в широком дубовом лесу, он услышал продолжение:
— Так что традиции стражи превратились в пустую церемонию. При Летнем Дворе должность её капитана считалась почётной. В прошлом году этот пост занял племянник королевы, парень по имени Совелисс, и воспользовался своим положением, чтобы сломать печать — наверное, потому, что его интересовал мир по ту сторону портала, Дальнее Царство. Может быть, ради славы того, кто закроет его вновь — его уже не расспросишь, ведь он мёртв или обрёл судьбу хуже смерти.
Её голос был струящимся шёпотом, и ему пришлось наклониться поближе, чтобы разобрать слова. Она отвернулась.
— У тебя изо рта воняет, — тихо сказала она.
Путь снова пошёл в гору. В проходе между двумя огромными булыжниками она остановилась.
— Сначала, стыдясь, он скрыл свой поступок. Он не был знаком с учением друидов или нашими традициями. Он был всего лишь мальчишкой, оступившимся во мраке, и когда он признался, большая часть моих стражей уже погибла. Других я нанять не смогла, поскольку мальчик был фаворитом королевы, и она мне отказала. Это она предложила, чтобы я ушла на поиски более грубых созданий. Мы — долгожители, и одна наша жизнь стоит семерых ваших.
— Это все знают, — буркнул Хаггар. — Арифметика понятна, — добавил он, и Астриана улыбнулась.
— Это я решила тебя обучить, — сказала она.
Он вспомнил долгие часы в одиночестве, годы учёбы.
— Ты меня не обучала.
Она пожала плечами.
— Но я дала тебе искру.
Затем она снова ушла, и он поспешил следом, продираясь через небольшие деревья с дрожащими листьями и бледными ветвями, пока не вышел на ровную землю, где погрузился по лодыжки в воду, распугав лягушек и рыбок своими голыми ногами.
Когда деревья пропали совсем, он зашагал по болоту через доходившие до пояса кусты. Луна опустилась за холмы, и первый красный свет зари окрасил небо. С нового места, в новом свете, он увидел, что стоит в котловине среди высоких холмов в окружении леса. Впервые он заметил, что проделанный ими путь, казалось — совершенно дикий, был всё-таки затронут древними архитекторами и строителями, поскольку на дне котловины поднимались из болота разрушенные здания, каменные основания исполинских сооружений. Следуя за Астрианой, вскоре он оказался на краю воронки. Ты была покрыта почвой и поросла травой, через её край лились струйки воды, растекаясь бесчисленными потоками, но в розовом свете оказалось, что это — огромный каменный цилиндр диаметром не меньше трёх миль. Дна не было видно.
Она стояла на краю водопада, глядя вниз.
— Мы пришли.
В центре этого цилиндрического колодца, поднимаясь со дна, стояла башня, покрытые черепицей крыши и башенки которой располагались далеко под ними. Оттуда, где стояли они, вниз спускалась каменная лестница, на расстоянии примерно в четверть длины окружности. Она заканчивалась на укреплённом контрфорсе, который соединялся с зубчатой террасой на вершине башни посредством длинного деревянного моста. Астриана уже начала спускаться по ступеням, и Хаггар поспешил следом; перил или балюстрады не было, и слева от них зияла бездна, распахнутая челюсть мрака с башней в качестве языка.
Но спустя четверть часа они уже стояли на каменном контрфорсе у внешнего края моста. Здесь были часовые, лучники с длинными луками и алебардщики. Капитан отсалютовал, когда они приблизились к мосту.
— Леди Астриана, когда вы не вернулись, лорд Темирант решил всё равно уйти. После полуночи мы вытащили некоторых из них — ещё одна неудача. Выжили только двое, хотя с тех пор один умер, кажется.
— А Темирант?
— Он не вернулся.
Он говорил с ней, но смотрел на Хаггара, широко раздувая ноздри и презрительно кривя губы.
— Этот орк ваш пленник или раб? У меня в клетке полно его вонючих сородичей.
Она улыбнулась.
— Капитан, это архидруид Хаггар, магистр Разбитого Бассейна, господин всех друидов в царстве смертных. Он согласился помочь нам. Не так ли, магистр?
В этот момент у них над головами первые лучи утреннего солнца коснулись внутренней поверхности стен, освещая ростки растительности, которая свисала через край с чёрных камней. Хаггар почувствовал, что его силы возвращаются, словно от прикосновения цветка Каннота. Астриана повернулась к нему, и в новом свете он заметил вещи, которых не замечал раньше, в темноте дома, когда встретил её в каменном бассейне на склоне, или в колдовском свете луны Каннота, который покрывал всё, чего касался, светом густым как краска, скрывая не меньше, чем обнажая. Она была высотой с него самого, светловолосая женщина в рваном сине-зелёном шёлке, босоногая, с грязными ногами. Как и у всех эладрин, в её желтоватых глазах не было видно зрачков или белков. Её широкий рот и лоб, её высокие скулы казались ему прекрасными — более чем прекрасными — но в то же время он видел её изъяны, неровную переносицу, там где нос был сломан и вправлен, и шрам, тянувшийся по скуле к губам.
Неожиданно устыдившись, он посмотрел на себя — на промокшую от пота разорванную свадебную рубаху, которая открывала его татуированную грудь и плечи.
— Магистр — это что-то новенькое, — хмыкнул капитан. — Это существо умеет разговаривать?
— Это вам следует помолчать, — сказала Астриана. Она повернулась, и Хаггар последовал за ней через мост к башне. Она прошептала ему, пока они шли через помещения стражников и завешенные гобеленами коридоры, так что ему пришлось держаться совсем рядом.
— Среди моего народа принято, что муж и жена обмениваются просьбами. Ты задал вопрос, и я ответила. Теперь моя очередь. Я хочу, чтобы ты закрыл эти ворота со мной и убил любых существ, которые выползли из Дальнего Царства. Потом настанет твоя очередь просить.
— Всё, чего захочу?
— Всё, чего захочешь, — подтвердила она, глядя строго вперёд. Пара солдат отдала честь и изумлённо отпрянула, увидев Хаггара. — Ещё одно, — продолжала она, не оборачиваясь. — Ты не должен говорить о лорде Канноте или упоминать магию, которую он на нас наложил, как и моё обещание. Это обязательство может снять только Летняя Королева при Дворе Звёзд, к которой я обращусь с просьбой, как только мы закончим дело. Это будет прекрасной возможностью меня унизить — как будто мне пришлось расторгать брак со свиньёй или козлом. Нет, молчи, — продолжала она, когда он попытался её прервать. — Среди моего народа моё уродство уже стала легендой. Роль соблазнительницы была для меня в новинку, раз здесь я успеха не добилась. Наверняка мне это понравилось. Наверняка это было частью шутки Каннота.
Они пришли в середину башни, в круглую палату, где располагалась широкая шахта. Интерьер эхом повторял колоссальную архитектуру снаружи. В центре шахты на лебёдке висела железная клетка, к которой вёл железный мостик. Не останавливаясь, Астриана поднялась по мостику и зашла в клетку, где встала, держась за прутья. Хаггар зашёл следом, и когда она кивнула, двое солдат убрали мостик. Затем другие двое освободили цепь; клетка стала спускаться в шахту, дно которой было окутано мраком. Хаггар не мог различить его между своих грязных ступней.
Они ярус за ярусом миновали железные балюстрады, освещённые мерцающими фонарями. Скоро, решил Хаггар, они опустятся ниже основания башни, в каменные глубины. Воздух стал густым и сырым. Пока они спускались, он и сам поник. Астриана всё это время молчала, сжимая железные прутья, и, решил он, испытывала стыд из-за того, что столько ему рассказала. Теперь, когда они могли говорить свободно, не опасаясь быть подслушанными, она молчала. Он тоже не знал, что сказать.
— Как твой муж, — наконец отважился он, — я обязан закрыть эти ворота?
Она бросила на него взгляд, полный мучительного презрения.
— Очень хорошо, что Темирант мёртв. Он ни разу не подчинился моему приказу.
Звякнул колокольчик, и клетка рывком остановилась, повиснув со стоном на конце невероятно длинной цепи. Они висели в естественной пещере, со сталактитами и сталагмитами высотой с человека. Внизу отряд солдат пытался зацепить их длинными крюками и подтащить к краю железного сооружения, лестницы на колёсах; когда клетка заскрежетала о её железную кромку, Астриана выскочила на неё, как будто испытывая облегчение от того, что больше не нужно находиться вместе с ним в таком тесном пространстве, и спустилась по лестнице, к солдатам, очень отличавшимся от эладрин в башне наверху. У них были чёрные доспехи, сутулые плечи, тяжёлые лица, короткие ноги и сильные руки.