Юми.
Голубая макушка русала виднелась среди речной осоки неподалёку. Я пару раз замечал его во время ритуала, но тогда мне было не до отвлечений.
– Куда ты там смотришь? – Веналайнен проследил за направлением моего взгляда.
Юми тотчас скрылся.
– Мне кажется, за нами следят, – сказал я.
– Кто?
Почему-то мне не хотелось выдавать свое знакомство с Юми.
– Кто-то из речных обитателей.
Веналайнен отмахнулся.
– Ну тогда ладно. Они любопытные. Так. А теперь – поднимайся! Я знаю, что тебе сейчас худо, но придется сделать усилие над собой! Ритуал нужно обязательно закрепить на практике. Ты же хочешь уже поскорее забраться в кровать? Вижу, что хочешь. Тогда поторопись! Раньше сядем – раньше встанем.
Как ни странно, все удалось. Когда мы вернулись к Бездне Дремлющих, то быстро выяснили: мои приказы работают. Правда, у меня заплетался язык, а правая рука так горела, что я мог использовать только большой палец и мизинец. Музыка получалась примитивнейшая. Позор мне.
Но проклятых все устраивало. Они слушались. И это была победа, масштаб которой я не мог осознать в своём ослабленном состоянии.
– Всё, ты молодец, – Веналайнен хлопнул меня по плечу, раскаленному, словно печка. – Заглянем к травнице, чтобы тебя подлатали, и домой. Ты заслужил как минимум двенадцать часов крепкого сна, малыш. Эй! Стоп! Сначала домой – потом спать!!! Женя! Сиди ровно, кому сказал!!!
Но было поздно. Я бесславно отключился, привалившись лбом к лакированной раме рояля.
***
Я очнулся на продавленном стареньком тапчане, стоявшем на веранде с задней стороны дома Веналайнена. Кто-то бережно укрыл меня пуховым одеялом, а моя правая ладонь была перевязана – из-под бинтов доносился приятный травяной запах.
Солнце уже почти закатилось.
Впереди между деревьями я видел баню Веналайнена. Из трубы шел дымок, в окне можно было разглядеть самого шамана, деловито вешающего на крючья шапки для парилки. Чуть поодаль Клугге колол дрова. Правда, он орудовал не обычным топором, а теневым, который, по сути, сам выполнял работу – а страж стоял рядом в своей безупречной городской одежде и разговаривал по телефону. Я не слышал слов, но судя по интонациям, это была рабочая беседа. Возможно, с Ниной. Сейчас Клугге даже больше, чем обычно, напоминал какого-то властного биг босса с обложек порнушных книг. Ну, не считая длинных волос, собранных в хвост. Возможно, это был биг босс из историй об азиатских заклинателях.
Веналайнен закончил с шапками и теперь развешивал веники. Надеюсь, он не думает, что это мне нужно будет пойти и попариться. Зная себя, предсказываю: я потеряю сознание от жары уже десять минут спустя.
Даже пять минут спустя, учитывая, что мне до сих пор плохо. Вся кожа горела, как от ожога, в горле саднило, а в глаза будто насыпали песок.
Между мной и баней текла речушка. Я совсем не удивился, когда из воды показался Юми.
– Уф, живой! Надеюсь, тебе получше? – спросил он с такой интонацией, будто мы были старинными друзьями.
– Слушай, я не понимаю, – сходу признался я. – Почему ты везде следуешь за мной?
– Мне просто любопытно. Такой ответ подойдет?
– У любопытства все же должна быть какая-то основа.
– Не соглашусь. Впрочем… У моего есть, да. Я хотел нормально поговорить, но боюсь, что мы можем не успеть этого сделать. Поэтому просто попрошу: пожалуйста, не убивай капитана Сигварда, когда поймаешь его.
Я изумленно уставился на Юми. Тот очевидно нервничал: прятал глаза и скреб острыми ногтями собственное запястье.
– Что? Ты о чем вообще?
– Я не буду рассказывать тебе всю историю, потому что это всё равно скоро сделает мастер Веналайнен, – Юми нетерпеливо тряхнул головой. – Но просто знай: капитан не настолько плох, как о нем говорят. Однажды он спас меня из рыболовной сети. А я…
Юми прикусил губу.
– А я после этого предал его. Теперь единственное, что я могу – это, пусть и запоздало, отплатить Сигварду добром, убедив тебя не убивать его.
– Да почему ты вообще думаешь, что я собираюсь его убивать?!
– Потому что тебя позвали именно за этим.
И Юми нырнул в воду.
Вот чертова рыбина! Интересно, все речные обитатели в этом мире – такие мастера интриг?
Мои мысли тотчас перенеслись к Феликсу. Я захотел написать ему о своих успехах, но телефон был дома. Даже одной мысли о том, чтобы подняться на ноги, хватило для того, чтобы мне подурнело – и я опять провалился в сон.
***
Моё следующее пробуждение случилось оттого, что меня… чувствительно приложили головой о балку над лестницей.
Я заорал и задрыгался, в ответ на что кто-то рявкнул:
– Не дергайся!
А снизу заорали:
– Если вы оттуда рухнете, у меня будет два трупа, а мне такого не надо, понятно вам?!
Оказалось, Клугге Айземанн тащит меня на своей спине на второй этаж, а Веналайнен – наблюдает снизу.
У Клугге явно не было большого опыта таскания людей. Он не рассчитал, что моя голова в таком положении окажется выше его. Теперь к ране на руке прибавилась багровая ссадина на лбу.
– Спи дальше, ты потратил очень много сил, – велел Айземанн, сгружая меня на матрас. И, посмотрев на мою голову, добавил: – А я ещё раз позову травницу.
Что ж. Клугге из тех людей, которых хочется слушаться. Чёрным Псом называют его, но, как по мне, хорошими мальчиками рядом с ним оказываются окружающие. Я покорно закрыл глаза.
***
А вот на следующий день я чувствовал себя бодрячком.
В мессенджерах нашлась куча непрочитанных сообщений от Феликса.
Предпоследнее из них гласило: «Так, ладно, меня пугает, что ты не отвечаешь: я напишу Клугге. Если он после этого начнёт обзывать меня Курицей-Наседкой, я тебе этого не прощу, ясно? А то он давно ищет повод припаять мне какое-то дурацкое прозвище…»
А последнее: «Хорошо, что всё хорошо».
Из зеркала на меня смотрело то еще чучелко с повязкой на лбу и торчащими над ней волосами. Я с осторожностью размотал сначала её, потом – бинт на ладони. Рана уже зажила; травница знала свое дело. Руна слегка проглядывала под кожей.
Жесть. Всего за полтора месяца в магическом мире я приобрел больше отметин, чем за всю жизнь до этого. К черным цифрам «29» на левом запястье я уже привык, хотя меня пробирало холодным потом при мысли о том, как я буду объяснять матери эту татуировку. Плюс: огромный перстень от херувима с синим камнем, который я ношу 24/7. А теперь еще и руна на ладони…
«Привет, мама, не злись, но в Петебурге я стал местным авторитетом по кличке Повелитель Проклятых! Не-не, на лбу я ничего себе набивать не буду. Ну, надеюсь. И уши не проколю!».
Спустившись вниз, я обнаружил, что Клугге и Веналайнен тренируются в саду.
Ух ты. Это выглядело так впечатляюще, что вокруг даже собрались зрители: несколько детишек из деревни и гномы-огородники. (Оказывается, они назывались именно так).
Клугге призвал короткий теневой кинжал. Он сжимал его левой рукой, заведя правую за спину, и нападал с ним на Веналайнена, орудующего длинным посохом. Эта уступка стража, призванная сократить разницу в их физических силах (хотя ни у кого бы не повернулся язык назвать Веналайнена слабым) делала бой очень зрелищным. Старик умудрялся по ходу тренировки делать воспитаннику отнюдь не лестные замечания: с Клугге он вел себя куда более жёстко и одновременно инфантильно, чем со мной. К каждому ученику свой подход, да?
Тренировка закончилась вскоре после того, как они увидели меня.
Веналайнен якобы недовольно разогнал детишек (на самом деле сунув им в руки по ириске), а потом сладко потянулся.
– Самое время мне рассказать вам о работе, ради которой я вас, дармоедов, и пригласил. Идёмте.
[1] ᛖ – эваз, девятнадцатая руна рунического алфавита футарка. Олицетворяет магию и магическое сознание, а также неподчинение эгрегориальным системам. По словам Веналайнена, которые я не стал проверять, она является моей руной судьбы: он высчитал это по дате и месту рождения. Эваз так эваз.
28. Дело Юхана Сигварда. Часть 1
Мы устроились в мастерской Веналайнена, представлявшей собой поразительно эклектичное зрелище. Здесь красный угол, посвященный скандинавским богам, соседствовал с православными иконами и шаманским бубном на стене, а идолы какого-то явно полинезийского происхождения стояли рядом с синтоистскими фигурками ками.
Меня всё еще поражало, как в магическом мире в гармонии уживаются самые разные верования, религии и традиции. Поражало и… радовало. Неужели Изнанка – это то самое идеальное место, где нет дискриминации и твердолобого убеждения в том, что возможна лишь одна истина?
Как по мне, истины в принципе не существует. Есть миллиарды уникальных миров – по количеству душ – и лучшее, что мы можем сделать, это научиться сосуществовать, не мешая, а помогая друг другу.
Мы сели в центре комнаты, и Веналайнен раскрыл кейс с драгоценностями. Магия полилась от них прохладной рекой. Я тотчас вспомнил амулет Юми. И вчерашние слова русала о том, что меня позвали для убийства капитана. Точно! Из-за горячки они как-то вылетели у меня из головы…
Между тем, Веналайнен подошел к окну и наглухо закрыл ставни. Комнату заволокла темнота, и я сразу же услышал бестелесный шепот.
«Лжец! Вернись! Сдержи слово, помоги мне, как обещал! Не смей обманывать меня!..»
Это говорили драгоценности.
– Вы когда-нибудь слышали о сокровищах волхвов Ладожского озера? – спросил Веналайнен, открывая ставни обратно: шепот тотчас утих.
Мы с Клугге кивнули. Что же, Феликс не зря гуглил информацию накануне моего отъезда.
– А о капитане Юхане Сигварде?
Клугге кивнул по-прежнему уверенно. Пять баллов, Айземанн! Я же уже с некоторым сомнением повел головой. Если я слышал только имя – это считается? Веналайнен хохотнул над моими неловкими телодвижениями и рассказал легенду о Летучем голландце Ладожского озера.