– Совершенно не боюсь. По одной простой причине: некому на меня охотиться. Кроме вас, обо мне и знать никто не знает. Ведь я же ещё, извините, даже на свет не родился! Так что цирковых представлений со стрельбой и погонями больше не предвидится. Да и вам, если задумаете совершить что-то нехорошее, нет в том никакой выгоды. Концы обрубите и сына навсегда потеряете. Себе будет дороже.
– Хочу уточнить одну деталь: так вы не шутили, а вполне ответственно сказали, что именно вы убили моего собеседника в «Мексикано»? И не опасаетесь признаваться в уголовном преступлении?
– Нет. А что вы можете сделать? Арестовать меня? Тогда я уже через минуту исчезну, и вам будет, повторяю, только хуже – сына никогда больше не увидите. Ведь вам мой покойный коллега уже подбрасывал письмо в почтовый ящик, в котором ясно было указано, что полицию к поискам лучше не подключать. И это не пустое пожелание. Достаточно и того, что вы сам бывший полицейский… А вы не вняли просьбе и своих коллег всё-таки позвали на помощь. Как вам после этого верить? Так что косвенной причиной гибели моего «напарника» могло послужить невнимательное чтение присланных вам инструкций…
– Уже не письма, а инструкций?
– Именно так.
– Но и вы своей цели в итоге не добьётесь, если исчезнете без разговора со мной!
– А вы уже разобрались в том, какова моя цель?
– Догадываюсь. Получить от моего сына его будущую компьютерную программу и все коды к ней. Или хотя бы получить уверенность в том, что он это сделает, когда всё будет готово. Но уговорить его выдать собственные секреты, как вы предполагаете, смогу лишь я, его отец. Ведь так?
– Приятно иметь дело с человеком, который всё понимает с полуслова, – неожиданно хвалит меня незнакомец, – настоящий аналитический склад ума. Мент, одним словом… Вы, надеюсь, способны рассчитать и последствия от собственных поступков – верных или опрометчивых. Тех, которые могут помочь или навредить вашему сыну. Прозорливость и умение увидеть перспективу – это, чувствую, ваши профессиональные качества. Ведь так? Значит, используйте их себе во благо. Всем от этого будет польза.
Но на его откровенную и нагловатую лесть не реагирую, лишь продолжаю наступать:
– Предположим, я соглашусь побеседовать с сыном, но у меня нет никаких гарантий, что он меня послушается и сделает всё, о чём я его попрошу. И беседовать с ним до того, как он окажется дома, сами понимаете, не получится. Не по телефону же! Так что это и в ваших интересах – не затягивать с возвращением… Когда я его увижу?
– Не торопитесь, уважаемый господин Штеглер. Мне нужно всё подготовить и, главное, быть до конца уверенным, что ваш Илья не откажется от предложения. Вы же не маленький и понимаете, что одного вашего обещания поговорить с ним недостаточно. Мне требуется стопроцентный результат от ваших переговоров.
– Какие гарантии я могу вам дать?
– Пока не знаю.
– Что же вы собираетесь делать?
– Ещё не придумал. День-два, и я свяжусь с вами снова…
И короткие гудки в трубке.
Перед тем, как отправиться к Шаулю, решаю на всякий случай навестить Лёху в полиции. Вдруг там нарыли что-то новое, что может пригодиться. Конечно же, рассказывать о предстоящем перемещении в прошлое для встречи с авиаконструктором Бартини я никому пока не собираюсь. Лёха и так знает больше, чем надо. А нагружать начальника полиции лишней информацией – только ставить себе палки в колёса. Лёха, как человек дотошный и аккуратный, начнёт влезать в тему и, если не поможет, то, конечно, и не навредит, но голову заморочит и отнимет драгоценные часы, которых мне и так не хватает.
Вернувшись из медицинского центра домой, на всякий случай тщательно проверяю свою одежду на предмет жучков и прочих шпионских премудростей. Прошлый раз Лёха меня развёл просто мастерски – никогда бы не подумал, что лучший друг станет проделывать со мной такие подлые штучки. Хотя, с другой стороны, это позволило полиции вырвать меня из клешней разбушевавшейся шпаны с их предводителем Хананом. Тут уже и не поймёшь, хорошо это или плохо. Но, при любом раскладе, я получил крепкий щелчок по носу, как мент, утративший профессиональный нюх. И глупо оправдываться тем, что мент я уже бывший и не обязан всё время находиться в полной боевой форме.
Штруделя сейчас на месте нет, зато на глаза мне попадается наш с Лёхой бывший начальник отдела – капитан Феликс Винтерман. В отличие от Лёхи, быстро преодолевшего все карьерные ступеньки до майора и начальника городского полицейского управления, Филя – так мы его ласково звали между собой – полностью застопорился на своей прежней должности начальника отдела по расследованию убийств и сумел перескочить всего лишь одну ступеньку, с лейтенанта до капитана.
С ним у нас отношения были традиционно холодные и почти официальные, потому что я нередко доставлял ему массу неприятностей своей независимостью и несоблюдением протоколов, без которых, сами понимаете, для мелкого карьериста служба в полиции – не служба. Правда, после того, как меня отправили на пенсию, он несколько оттаял, подобрел и стал относиться ко мне с некоторым пиететом, но не более того. Так жалеют уличных собачек с перебитыми лапками и хитромордых просителей милостыни на паперти.
– Приветствую, господин капитан, – пожимаю его пухлую ручку с тщательно подпиленными ноготками, – как жизнь? Не укатали сивку крутые служебные горки?
– Всё нормально, – кисло улыбается он, – упираемся потихоньку. А тебе как живётся на пенсии? Старички на лавочке у подъезда ещё не задолбали своей политической активностью?
Острота явно неудачная, но он счастливо хохочет в полный голос. Ему и раньше шутки не часто удавались.
– Куда ваш великий шеф полиции делся?
– Был с утра, а потом поступил вызов от какой-то женщины. Думали, что самый рядовой, каких десяток на день поступает, и отправили по адресу патрульную машину. А там какая-то нештатная ситуация, поэтому потребовалось подкрепление, а следом за ним и всё начальство туда рвануло.
– Криминал какой-то, небось? Море крови и расчленён-ка, разбросанная на три гектара?
– Тьфу на тебя, чернушник! Не сглазь! Нет там никакого криминала. Был бы убой, меня бы с отделом уже давно подняли на крыло и первыми отправили на место преступления. Разговаривал бы я сейчас здесь с тобой… Говорю же, что ситуация нештатная, потому начальство крылышки расправило и полетело разбираться. А в детали меня никто не посвящал… Позвони Алексу и поговори с ним сам – вы же друзья закадычные. Может, он и ответит.
– Не буду беспокоить, – отмахиваюсь, – мне только хотелось узнать, есть ли что-нибудь новое по моим делам.
– Да вроде бы ничего, хотя я не в курсе, – пожимает плечами Винтерман и глядит на часы. – Тут меня за главного оставили, так что извини, не могу тебе много времени уделить. Но ты всё равно не забывай нас, заходи, когда скучно на пенсионерской лавочке станет, – он снова громогласно хохочет и без особого восторга прибавляет: – Мы тебе всегда рады…
На улице жарко, а ближе к полудню синоптики вообще обещали пекло. Мелкими перебежками несусь через двор полицейского управления к машине и сразу врубаю кондиционер на полную катушку. А он, подлец, привычно барахлит – кашляет и выдаёт первые прохладные струи воздуха с очень неприятным запахом горелой резины. Минут через пять запах улетучится, и я, если выживу в этой газовой камере, буду ехать в относительном комфорте. Если можно назвать комфортом сорок за бортом и тридцать с лишним внутри салона автомобиля.
Ничего, и так доберусь до Шауля Кимхи, лишь бы всё задуманное удалось.
По дороге опять начинаю терзаться сомнениями: может, всё-таки стоило поднапрячься и сообщить Штруделю о том, что я вновь нарушаю самим собой установленное табу и отправляюсь в путешествие во времени? Но тогда он потребовал бы незамедлительно выложить полный расклад по причинам, сподвигшим меня на этот героический шаг, и мне было бы довольно трудно убедить его, не открывая главной интриги, в том, что это крайне необходимо и не терпит никаких отлагательств. Может быть, так и вправду следовало бы поступить. По крайней мере, не таким беззащитным чувствовал бы себя в будущем путешествии. Реальной помощи, конечно, Лёха оказать не сможет, однако, сами понимаете, когда кто-то тебя ждёт, беспокоится и хотя бы морально поддерживает, это совсем другое дело. Сил прибавляет, что ли, и уверенности…
Дверь квартиры Шауля Кимхи распахивается, едва только подхожу к ней.
– Ну, наконец! – глаза его лихорадочно блестят, и сразу заметно, что он полон решимости творить добро, а морально-этическая сторона вторжения в прошлое наверняка после долгих размышлений и колебаний им успешно положена на лопатки. Хорошо, что всё это произошло ещё до моего появления, и дополнительных разъяснений и уговоров не требуется.
В комнате Шауль организовал для нашего предстоящего действа самую настоящую медицинскую палату. Рядом с диваном, на котором будет некоторое время покоиться моё бесчувственное тело, уже установлена неизвестно откуда взявшаяся аппаратура для медицинской диагностики, стойка с навешанными готовыми капельницами, ещё какие-то приборы непонятного назначения. На мой удивлённый взгляд Шауль невозмутимо отвечает:
– Помню, с каким трудом ты выходил из гипноза раньше. Поэтому не хочу сейчас рисковать. Всё-таки я ещё и врач отчасти. А ты уже, извиняюсь, не юноша, и с тобой, неровен час, что-нибудь может случиться. Не хочу брать дополнительный грех на душу – их на мне и так чересчур много…
– Ну, спасибо, друг! – посмеиваюсь. – Умеешь ты приободрить человека в трудной ситуации!
Но далее Шауль веселиться не собирается. Лицо его становится серьёзным, и он спрашивает:
– Помнишь мою просьбу? Прежде, чем начнём, мне необходимо убедиться, что у тебя благие намерения, и ничего необдуманного и опасного совершать в прошлом ты не собираешься.
– Ты мне всё ещё не доверяешь?
– Не в этом дело. Хотя, наверное, и в самом деле, не очень доверяю… Раньше, в наших экспериментах с профессором Гольдбергом, я хоть чётко знал, какова твоя цель и что ты будешь в этом прошлом делать, потому что ты отправлялся решать не только свои, но и наши общие проблемы. Тогда, по крайней мере, всё для меня было ясно и понятно. Сейчас ты собираешься разыскивать похищенного сына. И это мне тоже понятно. Первая твоя попытка нырнуть в прошлое, чтобы предотвратить похищение, нам не удалась. И это очень плохо. А что на сей раз ты хочешь предпринять? Какую альтернативу нашёл?