— А почему вы поехали с Койрой? — спросила Малления. — Вы ведь неспроста так поступили, я права?
— Неожиданно у меня появилась возможность ближе познакомиться с волшебницей, чтобы выяснить, не можем ли мы склонить ее на нашу сторону и привлечь к подготовке восстания. Если бы я увидел, что Койра предана Светложару, то вскоре оставил бы ее. — Он вновь поклонился. — Но очень быстро выяснилось, что вас никак нельзя назвать ярой сторонницей дракона, и потому я остался, чтобы наблюдать. Все складывалось как нельзя лучше, и я это чувствовал. — Молодой человек посмотрел на Идо. — Когда я встретил вас во время той стычки с альвами, Малления, у меня словно пелена с глаз спала. Потаенная Страна идет к свободе. Или к падению. Я хотел добиться первого и предотвратить второе.
— Я надеюсь, что Потаенную Страну ждет свобода, — заявила Койра, бросая на Седьмого страстный взгляд. — Кто сможет воспротивиться нашему союзу?
Он улыбнулся в ответ.
— Отлично! — Боиндил потер руки. — У нас есть все, что нужно. Если Родарио сообщит о наших намерениях своим друзьям, а Малления своим, то поднимется буря. А мы сможем сосредоточить все силы на юге, правда, книгочей?
Тунгдил потер лоб, осторожно коснувшись шрама, взгляд его карих глаз стал пустым. Судя по всему, Златорукий не прислушивался к разговору.
Бешеный хотел растормошить друга, но тут его перебили.
— А как же Сизарот? — осведомился Барскалин. — Я его знаю. Это он занимался жадарами, и он не отступит, пока не отомстит за смерть сестры. Если альв узнает, что Малления и Койра еще живы, то в тылу останется могущественный враг, готовый уничтожить нас одного за другим.
— Хм… Скорее он будет ждать нападения дракона, — возразил Харгорин. — Я давно знаю Дзон-Аклан. Они на все готовы ради своего города и постараются предотвратить его разрушение. По слухам, Дзон-Аклан хотят создать там новое королевство альвов. Сизарот будет исходить из того, что Светложар пришлет в королевство альвов разведчиков, чтобы выяснить, что же все-таки произошло.
— Это возможно. — Барскалин кивнул.
— И если бы Эльрия в кои-то веки захотела совершить что-то хорошее, она могла бы утопить того черноглазого. — Настроение Боиндила становилось все лучше. — На тот случай, если он еще где-то здесь.
Тунгдил резко дернулся и со стоном повалился на стол, вцепившись рукой в волосы. Из-под его пальцев потекла кровь.
Гномы вскочили на ноги, обнажив оружие. Они предполагали, что на них напали, но Бешеный увидел, что у Златорукого просто открылся шрам.
— Помогите отнести его в комнату, — приказал Боиндил Харгорину и Барскалину.
— Может быть, я могу помочь? — предложила Койра. — Заклинание исцеления…
— Нет, никакой магии! — воскликнул Боиндил. Он не мог предугадать, как отреагирует на это доспех. — Старая рана. На корабле Тунгдил ударился головой, старый шрам разошелся. Я зашью рану, а завтра на рассвете мы выступим в путь.
Трое гномов вынесли книгочея из зала таверны в комнату и уложили на кровать.
— Спасибо. — Бешеный вежливо выпроводил Харгорина и Барскалина.
Дверь закрылась как раз вовремя.
Златорукий открыл глаз, и Боиндил вновь увидел загадочную вращающуюся спираль вокруг мертвого черного зрачка.
С тихим всхлипом рана затянулась, и в тот же миг кости черепа с хрустом деформировались, лицо Тунгдила вытянулось. Теперь его черты напоминали альвийские.
— Во имя Враккаса! — простонал Бешеный.
Не сводя глаз с друга, гном отпрянул на два шага и схватился за рукоять молота. Казалось, Тунгдил во что-то превращается.
Из-под золотой повязки на глазу потянулись тонкие черные линии, потом они озарились тьмой, взрезая кожу. Из множества ранок хлынула кровь, и, когда ее капли оросили доспех, все руны на нем вспыхнули, да так ярко, что Боиндилу пришлось зажмуриться.
Когда он вновь открыл глаза, его товарищ выглядел так же, как и до обморока: ни ран на лице, ни разошедшегося шва, ни черных линий.
Бешеный осторожно подошел к кровати.
— Что же мне с тобой делать, книгочей? — прошептал он, сглотнув. — Всякий раз, когда я думаю, что могу доверять тебе, происходит что-то, что вновь разжигает мои сомнения.
Подтянув к себе табурет, гном уселся рядом с другом, решив, что стоит дежурить здесь всю ночь.
При этом он не смог бы сказать, кого охраняет: Тунгдила от какого-либо зла или же своих друзей от Тунгдила.
Боиндил ехал за Златоруким, глядя на склоны гор. Хотя со стороны казалось, что гном внимательно следит за происходящим, на самом деле Бешеный думал о той ночи, когда Тунгдил преобразился. Это было кошмарное зрелище.
Друзья не говорили об этом, а отряд поверил в сказочку о внезапном приступе слабости. «От чего же он страдает? Его обуял демон? Или это проклятие?» Голоса сомнения вновь затянули почти забытую песню.
По приказу Златорукого путники двигались по старой тропе, ведущей в узкую долину. Напротив возвышалась багрового цвета гора.
Вид этих земель навеивал на Боиндила воспоминания.
Долина то сужалась, то расширялась, и в пяти местах сужения Первые установили заграждения, толстые стены с воротами, которые можно было открыть, лишь используя руническую магию. Боиндилу и Тунгдилу в окрестностях этой долины пришлось спасаться бегством от альвов Синторы и Кафалора. Тогда гномы искали у Первых кузнеца и повстречали Балиндис Железнопалую, которая стала королевой Пятых.
Все эти сооружения исчезли, вместо стены возвышались деревянные заграждения, за которыми поблескивали шлемы и наконечники копий. Судя по всему, там устроились свинорылые.
— Там, наверху, — Златорукий указал на горы, — находился вход в королевство Первых.
— Теперь его нет, он был разрушен вместе с гномьей крепостью. Дракон уничтожил все, что напоминало о детях Кузнеца. — Родарио указал направо. — Вон там, за теми валунами, находится огромная пещера, в которой устроил логово Светложар. Именно оттуда драконники попадают в систему подземных туннелей гномов.
— Наверное, это были старые ворота для вылазок, — предположил Бешеный. Он попытался сосчитать противников. — Мне кажется, там двадцать стражников. Все орки.
— А зачем им больше? — Слин не сводил глаз с неба. — Кому придет в голову забираться в драконью обитель?
— Гномам, — отрезал Боиндил. — Наши предки справлялись с чудовищами, справимся и мы. — Он повернулся к Тунгдилу. — Ты хочешь въехать туда при свете дня?
— Нет. Пускай жадары покажут, чему они научились у альвов. — Златорукий посмотрел на Барскалина. — Вы очистите одни ворота за другими и откроете их только тогда, когда все стражники будут мертвы. Выясните, как нам пробраться к входу, чтобы нас не заметил дракон.
— Если мы собираемся ограбить его сокровищницу, то не стоит ли тихонько прокрасться туда, вместо того чтобы убивать всех орков и привлекать внимание? — возразил Родарио. — Так ведь Светложар может напасть раньше, чем мы рассчитываем.
— Орки погибнут тихо, и пройдет некоторое время, прежде чем драконники узнают об их смерти. — Златорукий указал на Харгорина. — Мы обсуждали это по дороге и решили, что следует разделиться, как только ограбим сокровищницу. Жадары отправятся с нами, а Харгорин поведет эскадрон по другой дороге на юг. Несколько гномов из Жаждущих отправятся гонцами в королевства гномов и попросят другие племена оказать нам помощь в войне с Лот Ионаном. — Он повернулся к Родарио. — Они также передадут письмо Седьмого потомкам Невероятного.
«Хорошо, что мы встретились. Нам никогда бы не удалось отыскать столько гонцов». — Боиндил был рад, что Жаждущие уедут.
— А в оговоренный день мы встретимся с ними перед Синими горами.
— К середине весны приготовления должны быть завершены, как наши, так и короля Эфатона. Тогда-то все и начнется. — Тунгдил посмотрел на громады гор, поблескивавшие красным в лучах солнца.
— Я так и не понял, как нам удастся скрыться от Светложара, если он нас унюхает, — не унимался Родарио. — И я не хочу слышать в ответ, что я всего лишь актер, который не разбирается в военной тактике.
Малления и Койра поддержали его.
— Но ведь именно так и есть, — презрительно прошипел Харгорин.
— Вначале дракон не поймет, что произошло. Он подумает, будто речь идет о проделках повстанцев, и предоставит разбираться оркам. Только потом он обнаружит, что часть сокровищ пропала, — объяснил Златорукий. — К тому моменту мы должны преодолеть по меньшей мере половину пути к землям Лот Ионана. По меньшей мере! Мы будем скакать с утра до вечера и менять лошадей, как только животные устанут. Нам не справиться с этим без форы. Если же он нас догонит… — Он посмотрел на Койру. — Нам придется уничтожить Светложара. Но так у нас не будет важной фигуры, которую мы могли бы использовать для ослабления Лот Ионана. Завидев приближение дракона, мы попытаемся сбежать.
— Вы многого от меня ждете. — Королева сглотнула.
— Именно так. У меня нет выбора. К тому же отвагу можно проявить только в бою, а не в разговорах о войне, которые ведутся в уютном кресле у камина. Если вам не хватает мужества, лучше скажите сразу, чтобы я мог изменить план.
— Конечно, нам удастся победить и дракона, и мага. — Койра чувствовала себя уязвленной. — К моменту нашего прибытия у Лот Ионана не останется сил на сопротивление, ибо я уверена в том, что наш план сработает.
Небо затянули тучи, за ними скрылось солнце, на землю упали первые капли. Дождь барабанил по металлическим доспехам, воздух наполнился перезвоном.
Развернув пони, Тунгдил понесся прочь от въезда в долину.
— Вон там пещеры. Разобьем лагерь и дождемся возвращения жадаров.
Им действительно удалось укрыться в пещере до того, как дождь превратился в настоящий ливень. Потоки воды смывали остатки снега, уничтожая следы копыт.
Гномы и люди расположились в глубокой пещере, намереваясь отдохнуть перед бегством от Светложара и орков. Накормив пони, Боиндил оглянулся на Жаждущих. Харгорин отбирал гонцов, которые завтра должны были отправиться в путь, чтобы передать послание Тунгдила Эфатону, членам движения Сопротивления и гномьим племенам. «Теперь нас уже ничто не остановит».