Выйдя из зала, он остановился и снова перечитал текст, принятый помощником по телефону, сверху над текстом было написано: «Декларация». «Прекращает свое существование», – прозвучали в нем, как произнесенные кем-то чужим, последние ее слова. «Прекращает… свое существование…»
Он молча отдал листок помощнику и пошел по коридору. Зайдя к себе в кабинет, он целенаправленно прошел к рабочему столу, сел в кресло – и обнаружил, что не знает, для чего он сел за него, не знает, что делать. Чего никогда с ним за этим столом не случалось.
Тогда он снял трубку и нажал кнопку вызова домашнего телефона.
– Я слушаю, – тотчас, словно ждала у телефона, сняла там трубку жена.
– Зови их к шести часам, – сказал он. – К шести я приеду.
– Что у тебя? Что они? – спросила она тревожно.
– Жить будем, не беспокойся, – сказал он. – Все, больше не могу, занят очень. – И положил трубку.
Положил – и на миг странное видение овладело им: он стоял на некоей пыльной, разбитой проселочной дороге, крутившейся среди полей, озер, лесов и холмов, но он не видел ее, он лишь знал откуда-то, что стоит на такой дороге, а видеть ее не мог: он был незряч, слеп абсолютно и не понимал, что ему делать.
Миг, который длилось видение, был короче секунды, долей секунды, это была молниевая вспышка – и все исчезло, и еще мгновение спустя он уже сомневался, было с ним что сейчас или нет.
Он нажал кнопку переговорного устройства и приказал секретарю вызывать к себе всех своих помощников и сотрудников. Следовало обсудить, как им всем жить теперь дальше. Жизнь не кончалась.