Мои руки дрожали, когда я вытаскивала его, почувствовав кончиками пальцев масляный металл. Я понятия не имела, как им стрелять.
Я даже не знала, заряжен ли он. Когда мы познакомились, я так долго надоедала Колину, говорила, что обязательно должна научится защищать себя саму. Он отмахнулся от этой идеи. Теперь, когда моё мнение подтвердилось, это должно было принести больше удовлетворения, но звуки из соседней комнаты становились всё хуже. Я слышала, как Колин стонет и кашляет, влажный звук, не предвещающий ничего хорошего.
Может он работает точно так же, как фотоаппарат: направить и выстрелить. А может и стрелять не придётся. Я действительно очень надеялась, что не нужно будет стрелять.
Никто ничего не заметил, когда я прокралась в гостиную. Я ухватилась за пистолет, как видела по телевизору и направила его на более здорового из двоих парней, на того, кто как раз пинал Колина по рёбрам.
— Оставьте его в покое.
Даже в моих ушах голос прозвучал слабо, незначительно посреди всего этого насилия, но его было достаточно, чтобы заставить мужчин повернуться ко мне. Они уставились на меня. Колин лежал с разбитым лицом на полу. Из рваной раны над глазом текла кровь, но не смотря на всё это, он ухитрился одарить меня гневным взглядом.
— Прекратите немедленно, — потребовала я, и, хотя я не могла использовать магию, я всё же опиралась на неё, чтобы не позволить голосу оборваться от волнения. Присутствие магии напомнило мне, что я была больше, чем видели эти мужики, больше, чем видел кто-либо, и понимание этого позволяло мне непреклонно целиться. — Не прикасайтесь к нему больше. Встаньте вон туда. — Я движением головы указала в сторону двери. — Встаньте туда и не двигайтесь, в противном случае я застрелю вас, клянусь Богом!
Здоровый мужик повернулся ко мне.
— Ты племянница Билли? Боже мой, Доннелли, да у неё даже нет приличной…, - он сделал непристойный жест, показывая грудь.
Я перебила его.
— Эй! Лучше тебе не оскорблять девушку с пистолетом в руке!
Тот, что поменьше подал голос:
— Дитя, убери это, пока не причинила себе вреда.
— Вряд ли. Колин, ты в порядке?
Он застонал, но стон вскоре перерос в кашель.
— Мо…
Я встала перед ним на колени.
— Тебе нужно в больницу?
— Не в больницу, — выдохнул он. — Ты же должна была спрятаться.
— Мне не понравился этот план.
Здоровяк сделал шаг вперёд, и я направила ствол пистолета на него.
— Я правда застрелю тебя. И даже не буду об этом сожалеть.
Он сделал ещё один шаг.
— Детка, ты никого не застрелишь. Ты на это даже не способна.
Я напрягла локоть, так, чтобы пистолет не дрожал, когда вставала.
— Ах нет? Я племянница Билли Греди, ты тупица! Ты только что причинил боль тому, кого я люблю, — я переместила пистолет и встала, широко расставив ноги, как видела делает Колин. — Ты постепенно начинаешь замечать семейное сходство?
Он побледнел.
— Конечно. Мне жаль. А так же… э…, - он беспомощно помахал руками. — То замечание.
— Мы ведь только сделали то, что требовал от нас Билли, — заскулил второй.
— Где он сейчас? В «Морган»?
Они обменялись взглядами.
— Да.
Я выдохнула и нащупала в кармане куртки мобильный. Лена взяла трубку после второго гудка.
— Послушай, мне нужна твоя помощь.
Пистолет был слишком тяжёлым, чтобы держать его дольше только одной рукой. Я зажала телефон между ухом и плечом и снова обхватила его обоими руками.
— Помощь с домашней работой по математике или чтобы незамеченной выскользнуть из дома?
— Колин ранен, а у меня есть дело, о котором я должна позаботится прямо сейчас. Если я дам тебе его адрес, ты сможешь приехать сюда и оказать ему помощь?
Она очень долго молчала.
— Как тяжело ранен?
— Ранен, — сказала я. — Но он не любит больницы.
— Куда ты хочешь пойти?
Я одарила громил Билли моей самой солнечной улыбкой.
— Навестить моего дядю.
Глава 47
Если и есть что-то хорошее в том, когда становишься очевидцем того, как из твоего телохранителя или вернее будущего парня выбивают душу, так это то, что после этого он не в состояние остановить тебя, когда ты отправляешься отомстить. Лена весит, наверное, всего около пятидесяти килограммов, но у Колина были такие сильные боли, что даже она cмогла держать его под контролем.
Я даже не пыталась отнести его в спальню, но Лене и мне удалось положить его на диван. И даже это было очень утомительным предприятием, осложнённое тем, что я не хотела выпускать их рук пистолет. Я показала ей, где стоит коробка из-под обуви с реквизитами для перевязки.
— Если тебе покажется что-то странным, позвони мне. Если ему станет хуже, вызови экстренную помощь. Я скоро вернусь.
— Ты собираешься ехать с ними? — спросила Лена писклявым голосом. — Это ужасно глупо.
— Они работают на моего дядю. Я уверена, что они не допустят, чтобы со мной что-то случилось.
— Что, если по дороге вас остановит полиция? — она так сильно скрутила свой хвост, что он казался скрученной, блестящей, чёрной верёвкой.
— Кому, как ты думаешь, поверит полиция, этим двоим или несовершеннолетней в школьной форме?
— Ты меня пугаешь, — сказала она.
— Я знаю. Спасибо, что ты мне помогаешь, — я наклонилась и поцеловала Колина в лоб. — Я объясню тебе всё позже, клянусь.
— О, да, определённо, тебе придётся всё объяснить, — ответила Лена. — А теперь положи этому конец, хорошо?
В этот момент я чувствовала себя не очень комфортно.
— Будь осторожна, — хрипло сказал Колин, беря меня за руку. — Билли планирует намного вперёд, учитывает все варианты.
— Я тоже.
Если бы был другой путь, я бы избрала его, но разве у меня есть выбор? Я должна убедиться в том, что как только уйду, громилы не вернутся и не навредят Колину ещё больше. Я должна увидеться с дядей, и мне был нужен кто-то, кому я могла доверять, чтобы он приглядел за Колином. Это был не идеальный план, но всё, на что я могла рассчитывать — не считая пистолета, который я прятала под курткой, когда мы шли к машине этих двоих.
Это была самая длинная и безмолвная поездка в моей жизни. Пальцы рук занемели, потому что я так крепко сжимала рукоятку пистолета. Когда мы доехали до «Морган», я сунула пистолет в карман куртки и послав людей Билли вперёд, последовала за ними.
«Морган» ещё не открылся после пожара — по крайней мере официально — но несколько непоколебимых завсегдатаев сидели вместе за стойкой. Требовался только незначительный ремонт, и я не сомневалась, что бар возобновит работу в течение одной недели. «Слайс» останется закрытым на неопределённый время, и мысль об этом всё ещё немного меня злила.
Я смотрела на лицо Билли, когда он обнаружил своих громил. Холодное ожидание — он отдал приказ и теперь ему нужно было только подтверждение, что его выполнили. Когда он увидел меня, его лицо застыло от ужаса. Я позволила гневу управлять собой и чувствовала себя такой хладнокровной, как выглядел он.
— Мо, — осторожно сказал он. — Что ты здесь делаешь?
— Твои люди привезли меня сюда. Думаю, я не слишком им нравлюсь.
— И почему ты так думаешь?
— Что ж, — я положила пистолет на стол, стоящий между нами. — Наверное, потому что я пригрозила пристрелить их.
— Убери это, — прошипел он. — Ты сошла с ума, дитя?
— Я не дитя, но до сумасшествия зла. Эти два пещерных человека по твоему приказу избили сегодня Колина.
Он одарил меня совершенно безразличным взглядом.
— Он знал, что произойдёт. Я говорил ему, чтобы он не увивался за тобой.
— Мне почти восемнадцать. Не тебе решать, кого я люблю.
— Значит ты влюблена в него, я прав? Это ошибка. Он внутренне сломлен.
— Я помогу ему исцелиться.
Билли презрительно рассмеялся.
— Тоже самое твоя мать говорила о Джеке Фицждеральд — и как всё закончилось? Ты не знаешь, с чем имеешь дело.
— Я знаю о Раймонде Гаскилле, — сказала я. — По крайней мере большую часть. Он мёртв, не так ли? Колин застрелил его.
— Он рассказал тебе об этом?
Я не ответила.
— Что я не могу себе объяснить так это то, что тебя связывает со всем этим делом. Они ведь выросли в Денвере.
Он откинулся назад, скрестив руки на груди и не отрывал взгляда от пистолета.
— Раймонд Гаскилл были громилой. Маленькой пешкой. Наши пути пересекались время от времени. У был занят в Чикаго или летел в Денвер. Через некоторое время знакомишься с людьми. Я знал, что он был плохим человеком, — он пристально посмотрел на меня. — Держу пари, ты полагала, что я настолько ужасен, как только может быть человек. Но Гаскилл был намного хуже. Мне всегда хотелось соскоблить с себя кожу, даже только после того, как пожал ему руку. Я знал, что он использует ребят в качестве боксёрской груши, и подозревал, что он делает с маленькой девочкой. Но у него были связи, очень полезные, поэтому люди наверху закрывали на это глаза.
— Пока социальная служба не забрала детей.
— Сотрудница была новенькой, её легко можно было одурачить. Любой серьёзный социальный работник смог бы доказать, что мужчина был не пригоден. Но когда детей вернули назад, он потерял рассудок. Он в последний раз набросился на них, — Билли пожал плечами. — Это было довольно легко замять. Никто не хотел вести расследование о Гаскилле. У него были связи со многими людьми, которые хотели остаться анонимными. У Доннелли был шок. Девочка — Тесс — всё ещё находилась в коме. В Денвере у них не было будущего. Их бы разделили. Поэтому я привёз их сюда, отправил Колина в военную школу, чтобы он научился дисциплине, подобающе похоронил мать и маленького мальчика и нашёл для Тесс пристанище.
— И Колин пришёл к выводу, что в долгу у тебя на всю оставшуюся жизнь.
— Благодарность, — он сощурился. — Его попытка соблазнить тебя показывает, что он не особо благодарен.
— Он уже давно заплатил свой долг. Он был ребёнком, а ты вбил ему в голову, будто спас его.