Я бросила взгляд на Колина, который спал на диване, размышляя, сказать ли ей, что хочу остаться на ночь. Но даже с помощью магии, я не смогла бы так сильно изменить мою мать.
— Я останусь здесь ещё ненадолго, — сказала я. — Потом вернусь домой.
— Я подожду с ужином, — сказала она. — Я с нетерпением жду, когда ты придёшь домой, милая.
Глава 49
На следующее утро Лена ждала меня в школе недалеко от входной двери. Было слишком холодно, чтобы оставаться во дворе, а Колин всё ещё лежал дома и присылал каждый час ворчливую смс, чтобы удостовериться, что со мной всё в порядке. Мы пошли в кафетерий, заняли столик и сделали вид будто занимаемся.
— Как дела у Колина?
— У него очень плохое настроение.
— Хм, так же, как и всегда? Он был ужасно зол, когда ты вчера ушла. Мне чуть ли не пришлось сесть на него, чтобы не дать следовать за тобой.
— Я уже предполагала нечто подобное. Спасибо, что ты за ним присмотрела.
Она наклонилась вперёд и подперла подбородок руками.
— Твоя семья и правда так ужасна, как все говорят, верно?
Я посмотрела ей в глаза. Она уже знала ответ.
— Ещё хуже.
— И твой дядя натравил на Колина тех типов, потому что вы что-то друг с другом замутили?
— Он не слишком обрадовался.
Сложно сказать, что Билли тревожило больше — мои отношения с Колиным или тот факт, что мы взбунтовались против него. В обоих случаях результат был одним и тем же.
— Знаешь, в некоторых семьях за такое просто выдают домашний арест.
— Как бы было здорово, — сказала я.
— Твой дядя устроил пожар, я права?
Я прикусила нижнюю губу и кивнула.
— Зачем ему это?
— Прежде всего из-за страховки. И чтобы оказать на меня давление.
Я не стала упоминать ни Экономова, ни жёсткий диск, завёрнутый в газету, который находился в моей сумке и ждал момента, когда я передам его Дженни.
— Он хочет, чтобы я на него работала.
Она пренебрежительно махнула рукой.
— Этого ещё не хватало!
Я молчала.
— Ты издеваешься?
— Ты никому не должна об этом рассказывать. Особенно Колину!
— Ты ненормальная, — сказала она. — Зачем тебе к чёрту… О-о. Из-за Колина.
Я открыла металлический язычок банки с колой лайт.
— Значит, ты работаешь теперь на своего дядю, а он взамен, оставляет твоего парня в живых. Однозначно, Рождество будет отличным.
— Похоже тебя это не особо потрясло, — сказала я. — Почему?
Ей было неловко, она избегала моего взгляда и раскрошила свою булочку.
— Ты моя подруга, — сказала она после долгого молчания. — Разве не так поступают подруги? Они поддерживают друг друга в сложные времена.
— Видимо так.
Я подумала о Верити и о том, что встала на её сторону только тогда, когда было уже поздно. Мне было интересно, смогу ли когда-нибудь поддержать Лену так же, как она помогает мне.
— Спасибо.
— Единственное, что я всё ещё не понимаю, это Люк. Что с ним? Как он вписывается в общую картину?
— Люк не имеет ничего общего с моей семьёй, — ответила я. — Это работа… так сказать. Что-то, что я делаю, чтобы оказать услугу Верити. Мы не… — я помахала рукой, потому что сегодня мне было слишком тяжело подбирать подходящие слова, которые бы описали то, кем являемся друг для друга Люк и я.
— Но вы оба выглядели так, будто…, - она повторила моё движение рукой. — На балу.
Я прикусила губу.
— Это была ошибка.
— О, — она хотела ещё что-то добавить, но потом замолчала. — Итак… французская монархия.
Я моргнула из-за такой внезапной смены темы.
— Что?
— Разве вы не должны быть на уроке, девочки? — спросила Ниобе позади меня. — Первый урок уже начался.
Мы собрали книги и пробормотали извинения, но Ниобе подняла руку. — Вообще-то, я бы хотела поговорить с тобой в моём кабинете, Мо.
Лена состроила гримасу, когда уходила.
— Дай угадаю. Меня хотят видеть Кварторы.
— Наверняка хотят, но я желаю поговорить с тобой не по этой причине.
Мы молча направились в её кабинет, и она открыла дверь заклинанием, вместо ключа. Я почувствовала заклинание, точную форму магии. Побочный эффект, как я полагала.
Внутри на низком стуле сидела Констанция с покрасневшим носом и влажными щеками.
— Привет, — сказала я и присела на другой стул. — С тобой всё в порядке?
Она вытерла лицо рукавом.
— Ниобе сказала, что ты исправила магию.
— Да.
— Она сказала, что это было очень опасно.
— Что ж, это не было прям насколько ужасно. Главное, что теперь они должны помочь тебе.
— Только потому, что ты их заставила, я права? Иначе бы они оставили меня на произвол судьбы.
Я кинула взгляд из окна на остатки снега, который всё ещё лежал на заброшенных цветочных горшках и статуях во дворе.
— Я не знаю. Я не совсем понимаю ход их мыслей.
— Но ты им помогла.
Она схватилась за край стула так крепко, что костяшки её пальцев побелели.
— Я хотела всё исправить. Они нуждались в моей помощи, а я в их.
Как ни странно, мне казалось, будто я оправдываюсь, а это раздражало. В конце концов, я чуть не умерла. Разве этого недостаточно?
— Констанция, — выступила Ниобе, — ты же говорила, что хочешь что-то сказать Мо?
Констанция, казалось, вновь пришла в себя. Она убрала волосы за уши, поправила юбку и сказала с дрожащим подбородком:
— Я хотела поблагодарить тебя. Ты спасла меня, несмотря на то, что я была изрядной злюкой.
«Я тоже скучаю по ней», хотелось мне сказать. Каждый день. Но ограничилась лишь этим:
— Не за что.
Она бросила на Ниобе мимолетный взгляд, а затем больше не сказав ни слова, убежала.
Когда мы остались одни, я спросила:
— Это значит, что ты теперь уйдешь?
— Нет. За Констанцией нужно и дальше приглядывать. Кварторы должны выполнить свою часть договора.
— Это мне кое о чём напомнило, — сказала я и потянулась за сумкой. — Что мне теперь делать с этим?
Она взяла стопку колец, с помощью которых мы заключила договор. Когда я вернулась домой, они, почерневшие и разъединенные, лежали на моей прикроватной тумбочке. От них больше не исходило никакого магического гудения.
— Всё, что захочешь. В тот момент, когда ты выполнила свою часть договора они вернулись в немагическое состояние. Думаю, ты можешь их выбросить.
Она с сомнением посмотрела на зеленную корзину для мусора у своего стола.
— Значит всё и вправду закончилось.
— Напротив. Это было доброе дело, но у него будут последствия, прежде всего в политической сфере.
— Политика меня не интересует.
— Вообще-то должна, учитывая твоё положение.
— Я привязана к магии, Ниобе, но я не стремлюсь вмешиваться в нечто подобное.
Она улыбнулась.
— Ты привязана к наследнику, Мо Фитцжеральд. Ты уже давно во всё замешана, хочешь ты того или нет.
Глава 50
Я как раз выносила мусор, выйдя в проулок позади «Морган», когда появился Люк.
— Новая карьера, Мышонок? — Он произнёс эту шуточку с лёгким колебанием, будто не был уверен в том, посмеюсь я над ней или нет.
Я подняла мешок с мусором и положила в контейнер.
— Трудно получить чаевые, если ресторан сгорел. Кроме того, — я показала на белый саржевый фартук, — здесь униформа лучше
— Даже не знаю, — ответил он и осмотрел меня. — Маленький чепчик всегда казался мне симпатичным.
— Это смурфы симпатичные, — сказала я. — А та вещь была преступлением против моды.
Он коротко улыбнулся.
— Куджо сейчас поблизости? Я должен поблагодарить его.
— За то, что он тебя вытащил? Ты вылечил его после Разрушительного потока. Вы квиты.
— Я сделал это ради тебя, — тихо сказал он.
— Я знаю.
Я стояла и теребила ленточку фартука.
Ярость, которую я ожидала, отказывалась проявляться. Между тем я осознавала, что он стоял перед невозможным выбором. И в конце он выбрал меня.
— Почему ты пытался проникнуть в магию? Это было моей задачей. Почему ты пошёл на риск?
Он пожал плечами и отвёл взгляд в сторону.
— Я надеялся, что это работает в обе стороны, что я могу использовать твои таланты, как ты использовала мои.
— У меня нет никаких талантов.
— Дерзкие уста, большое сердце, упрямее, чем Миссисипи в ширину… Для меня это звучит вполне как несколько талантов.
— Никаких магических талантов. И это было не то, о чём говорилось в пророчестве. Почему же…
— Я боялся.
Он без всякого одушевления пнул груду деревянных поддонов.
— Что у меня не получится?
— Что потеряю тебя.
Я обняла себя руками из-за холода и мягко сказала:
— Я не принадлежу тебе, поэтому ты и не можешь меня потерять.
— Ты предельно четко разъяснила это.
Его слова были полны горечи.
— Ты сказала, что я люблю тебя только потому, что должен. Что пророчество для меня важнее, чем ты.
— И ты хотел доказать обратное, рискуя своей жизнью?
Он посмотрел на меня пылкими золотисто-зелёными глазами.
— Со дня нашей первой встречи ты очень боялась того, что происходит между нами, ты об этом знаешь? Ты думала, что я хотел Вии, волновалась, что мои чувства к тебе — это следствие пророчества, нашей связи или судьбы. И поэтому ты отворачиваешься от меня и утверждаешь, что не можешь мне доверять.
Было бесполезно отрицать это.
— Ты не дал мне почти никакого повода доверять тебе.
Он пожал плечами.
— Но вся суть вот в чём: то, что мы ненавидим в других, это обычно то, что мы ненавидим в самих себе. Поэтому я задаюсь вопросом, не доверяешь ли ты только моим чувствам или своим тоже.
Да он потерял свой эгоистичный рассудок! Он пытался подловить меня. Он был абсолютно не прав и если моё сердце бешено билось, то из-за возмущения, а не из-за страха, что он может быть прав.
— Это сумасшествие.
— В самом деле? А как по мне, так это абсолютно логично. Ты ужасно боишься, что все то, что ты ко мне испытываешь — это что-то, к чему тебя принудили. Ты ничто не презираешь в этом мире так сильно, как то, когда тебе говорят, что ты должна делать. Не важно кто это: твоя мать, дорогой Бог или судьба.