— Неужто строят уже? — будто бы для поддержания разговора поинтересовалась я и краем глаза увидела, как Лавронсо напряженно глянул на дварфу, а потом на меня со значением. Быстро, пока дварфы не удивились его мимике, рявкнула: — Чего уставилось? А вот выучусь на мобиле, и не зыркай мне тут!
Дварфы одобрительно засмеялись.
— Да говорят, где-то в здешних местах и строят, только где, кто ж знает. Нам-то неинтересно, а людишек, кто любопытствовал, чем-то шуганули.
— Это понятно, боятся этой… как ее… курекции, — глубокомысленно выдала я.
— Конкуренции, дура-баба, — зло буркнуло Лавронсо, понимающее, что едва не выдало наш интерес.
— А ты не шуми тут, неопределившееся, — нахмурилась старшая дварфа. — Вот когда взаправдашней дварфой станешь, тогда и голос подымай. Не то живо сейчас к мужикам пойдешь.
Лавронсо, решив спасать положение, заказало еще эля на всех и большой яблочный пирог.
* * *
После ужина мы вчетвером устроились в комнатушке и обменялись добычей: и нашей, и Аларика с Секирд, и тем, что узнал Бейлир и передал заглянувшему к нему “охраннику”.
О том, что где-то в округе люди открывают цех по производству мобилей, судачил едва ли не весь городок. Похоже, Меркаты, как и всякие высшие аристократы из больших городов, недооценили степень любопытства жителей провинции. Если бы, наоборот, поставили цех на окраине города вроде Боулесина, вполне могли бы сохранить производство в секрете. Кому какое дело, что там за железки таскают. Существ вокруг видимо-невидимо, шныряют тут и там, сегодня один, завтра другой. А во все дырки голову совать — мигом без носа останешься.
Другое дело — Идолта. Каждое новое лицо будто магнит для любопытствующих. “Берлиэль” едва не засыпали вопросами, стоило ей шагнуть за порог гостиницы. Хорошо, Хитра сообразила сочинить легенду: росла она, воспитанница, в эльфийском Лесу, и теперь добрая леди Берлиэль показывает ей человеческие земли.
Откуда взялась человеческая девочка в Лесу, никто не спрашивал — ставить под сомнение рассказ и тем портить отношения с эльфийкой жители не рисковали. Многие и эльфов-то раньше не видели. Могу поспорить, они дюжину лет будут к месту и не к месту упоминать “подавала я суп самой настоящей эльфийке”, или “у вас сегодня есть те слойки с клубникой, что я эльфийской леди присоветовала?” или “да-да, именно такой шарфик у нас купила эльфийка три года назад, до сих пор не вышел из моды!”
И конечно, всякое любопытство Бейлира тут же стремились удовлетворять. Чтобы не запомниться интересом к машинерии в окрестностях Идолты, Бейлиру пришлось задавать вопросы самого разного толка, но главное он узнал: два месяца назад в городе останавливались четыре господина из образованных. Местный мастер по ремонту часов и прочей механической утвари утверждал, что разглядел в них инженеров. Три недели назад они появились снова, за два дня обошли все рестораны и приличные таверны — все пять, и вздохнув, что глушь надоела до демонов, уехали верхом по южной дороге.
Обозы с “железками”, конечно, через Идолту не шли, но местные тоже пользуются трактом. Кто-то видел, как сворачивают в сторону, кто-то заметил караван гремящих повозок у дальнего леса. Кто-то спьяну проболтался, что встретил на дороге двух верховых, те завернули его назад и наказали никому не рассказывать. Наивные.
Кто-то, браконьерствуя в чужих угодьях, слышал далекое рычание магроторов.
Кажется, я догадываюсь, что расстроило лорда-похитителя. Наверняка, проезжая через город, он решил встретиться с доверенными лицами, узнать, как идут дела, а вместо этого за ужином и за завтраком услышал болтовню про свое очень тайное производство.
Я довольно улыбнулась, представив физиономию Мерката.
Но одних слухов мало. Если лорды строят мобили, Корону это заинтересует лишь с точки зрения податей, чтоб утаить не вздумали. Нет, нам нужно найти что-то солиднее, а расположение цеха — приятная приправа.
— Не понимаю одного, почему они поставили цех так далеко от Иркатуна. Сюда на карете почти два дня ехать, — удивился Аларик.
— На карете два, на мобиле быстрее, — напомнила я. — Полагаю, только сами Меркаты не любят магмеханики. Их подручные вряд ли отказываются от прогресса, а Меркаты не будут лично каждую неделю цех проверять.
Аларик кивнул.
— И кто тебе, Дерик, сказал, что цех всего один? — задало Лавронсо резонный вопрос.
— Ты прав, — поддержала я дварфо, и меня осенило, — конечно, у них не один цех! Здесь, в большом, который рано или поздно найдут, производят мобили, большие и мощные мобили, но ничего противозаконного. Остальные части Меркаты наверняка оставили в других местах, двух или даже трех, чтоб быстро собрать все воедино в решающий момент.
Против ожидания Аларик приуныл:
— И где же эти места искать…
— Нигде не нужно, — убежденно сказала я. — Корона пусть ищет. Наше дело — добыть сведения, доказывающие, что искать надо. Если рядом с Меркатом обретается засланец местных ночных хозяев, значит, что-то они знают помимо цеха с мобилями. Интересно, что…
— Вот это мы и выясним, — криво ухмыльнулось дварфо.
Я вздохнула. Не спать мне этой ночью.
— И не вздумай, — без слов поняло меня Лавронсо. — Ты портрет свой на столбе видела? За такие деньги они любую хоть сколь похожую бабу сначала к стражам поволокут, а потом уже разбираться будут, та или не та.
— Ты же само говорило — я не похожа.
— Это ты не похожа, когда в таверне с ложкой сидишь, а когда станешь в мужских штанах кренделя выписывать, станешь очень даже похожа.
— Кто поволочет, кто — они? — удивился Аларик.
— Местные ночные воротилы. Если есть у того головореза начальник, то среди них обитается, а скорей всего их главный. Город небольшой, двум ночным хозяевам тут не развернуться, — пояснило дварфо.
— Ты давно от ночных хозяев не бегал? — напомнила я.
— Тем более прощупаю, вдруг кому на западных черное досье нужно.
— Рискованно.
— Не рисковей, чем бабе к ним соваться.
— Один пойдешь? — удивилась я.
— Нет. Со мной, — ответил Аларик, и Лавронсо, чтоб его, такого знающего, демоны пнули, кивнул.
Меня уговорили провести эту ночь в комнате вместе с Секирд, а дварфо с перекрашенным бароном отправились к ночным воротилам.
Глава 32
Я пролежала с четверть часа, потом сняла сорочку, надела темно-серую рубаху и черные штаны, которые принесла с собой из Стрекозы. Сверху накинула очень старый и очень потрепанный кусок ткани, изображавший не то накидку, не то плащ, и резко обернулась назад, перехватив зеленую руку.
На что рассчитывало Лавронсо, когда просило Секирд меня остановить? Если бы я не умела спиной чувствовать опасность, у меня было бы на пару шрамов больше. Даже не насторожись я от шороха за спиной, такого шороха, будто кто-то пытается двигаться тихо, все равно легкий и очень знакомый сладковатый запах рассказал бы мне о намерениях подруги.
Перехватив Секирд за запястье, я выдернула из ее руки пропитанный зельем лоскут. Секирд вырвала руку. Я усмехнулась:
— Вы с дварфо такого низкого мнения о моих способностях?
— Я хотела тихо, а надо было быстрее, — мрачно произнесла Секирд.
— Неужели ты думаешь, никто никогда не пробовал быстрее?
Обиженная девушка забралась назад на лежанку.
Достав краски для лица, я выбрала крохотную склянку с черной пастой. Любой человек с даром почувствовал бы, как от нее несет магией, но мне нужна такая крошка, что распознает только очень, очень сильный и обученный маг, а таких в местах вроде Горчичников не водится. А если водится, будет интересно узнать, зачем.
Я обмакнула самый кончик самой тонкой кисточки и нанесла крохотный штришок на тыльную сторону руки. И еще один. И еще. Через четверть часа такой работы у меня на руке красовался знак одного из воровских кланов столицы. На свету зачарованная для стойкости сурьма мало похожа на татуировку, но в полутьме и так сойдет. Завернув коробочку с приспособлениями для обмана в панталоны я сложила ее назад, в комок вещей. Подвязав волосы спрятала их под видавшую виды шляпу непонятной формы, которую она приобрела после неоднократного пребывания в заплечном мешке. Я оторвала полосу от куска полотна, купленного взамен рассказа о рычащих за лесом магроторах, и сложила ее на манер шарфа, который навернула так, чтоб прикрывал нижнюю часть лица.
Осмотрев себя в крохотное зеркальце, я осталась довольна.
— Я с тобой, — донеслось со второй кровати.
— Нет, Секирд. Иначе мне придется еще и тебя охранять.
— Меня не надо охранять! Я была с вами в лесу!
— Здесь будет намного опаснее, и даже на помощь не позовешь. Пожалуйста, останься, — мягко попросила я. — К тому же, если мы до утра не вернемся, кто-то должен объяснить Бейлиру, что произошло, чтобы он перевернул Горчичники вверх дном.
Секирд буркнула “ладно” и повернулась лицом к стене.
— Дверь за мной запри, — усмехнувшись, посоветовала я.
* * *
Лезвие ночного грабителя прочертило дугу и глухо брякнуло о булыжник. Слова “кошелек или жизнь” он договорить не успел. Слегка его придушив, я шепотом просвистела:
— Не стоит со мной связываться.
Перед носом бандита быстро мелькнул рисунок на руке. Любитель чужого издал нечленораздельный звук, но я уже шагнула в тень, оставив незадачливого налетчика посреди улицы.
Теперь осталось только проследить, куда он пойдет — за новость о том, что город посетили столичные коллеги, местный ночной хозяин хоть медяк да отвалит.
Когда дварфо с “полугоблином” отправлялись на дело, у меня мелькнула было мысль поделиться с ними секретом, но увы, столичная “элита” воровского мира допускает в свои ряды только чистокровных людей.
Клочковатые тучки с неровными прорехами то норовили притушить половинку луны, то прикрывали блестящей вуалью, то позволяли светить во всю силу, и нервный лунный свет подрагивал на щербатой мостовой, которая, по мере приближения к Горчичникам, превращалась в слежавшуюся глину с редкими вкраплениями брусчатки. Вскоре ветерок донес крики и смех.