— Что? Это она придумала?
Госпожа Мостклер слишком хорошо знала меня еще с тех времен, когда я была резвой пансионеркой. Она знала, что я могла сбежать от Аларика, но отказаться от него, сидя рядом, глядя в лицо... На это моих сил не хватило.
Аларик кивнул:
— Да, она придумала. Признаюсь, я не возражал, хоть и был уверен, что все бесполезно. Но я слаб, — повторил он. — Госпожа Мостклер написала, что ты будешь здесь в начале июля. Я решил увидеть тебя хотя бы для того, чтоб услышать окончательное "нет" и больше ни на что не надеяться. — Он грустно улыбнулся. — Меня учили, что навязываться женщине, которая не хочет тебя видеть, дурной тон. И что мужчины должны быть гордыми. Наверное, я выгляжу жалко…
Я покачала головой. Уж точно не более жалко, чем женщина, подглядывающая за семьей любимого в окно второго этажа.
— Аларик, неужели ты не видишь, какой я стала? Я видела смерть, я сама несла смерть. Мне приходилось отворачиваться от существ в беде, которых я не могла спасти, потому шла к другой цели. Работая на тех, кто мне платил, я могла жонглировать другими существами, и не всегда знала, все ли фигурки останутся целыми. Я и сейчас не знаю.
— Я вижу, Лори, но совсем другое. Тем утром, когда мы снова встретились, твои друзья рассказывали мне про "капитана Цинтию". Эльф, дварфо и орк — мне представилось, что некая суровая госпожа командир держит в железном кулаке эту разношерстную компанию. Я был уверен, что встречу прожженную циничную даму, которая смотрит на мир как на скопище дерьма. Прости, что я так прямо. Впрочем, ты наверняка еще не и такое слышала.
Я хмыкнула. О да.
— Когда мы увиделись и пошли в лес, я цепенел от ужаса как никогда в жизни. Мне не было так страшно, даже когда я сделал глупость и задержался в дальнем селе без охраны, а кто-то из местных решил, что закрыть лица тряпками и пощипать барона будет неплохой идеей. Тогда я знал, что предпринять. Но что бы я делал, если Лори, которую я люблю, настолько изменилась?
— Аларик, я изменилась.
— Но не так. Лори, по делам баронства я сталкиваюсь с самыми разными существами. Я встречал тех, кто потух навсегда после пережитой беды. Я видел и тех, кто выбрал жизнь, где свету и вовсе нет места. И те, и другие видят вокруг только уродство, гнусь и мерзость. Все светлое для них — лишь прикрытие для неприглядной оборотной стороны. У всякой красоты они ищут изъяны. Светлые стороны души они считают слабостью, наивностью и гордятся, что избавились от этого недостатка. Они уверены, что смотрят на мир, как он есть, а на деле заблудились на его изнанке.
Я опустила глаза:
— Аларик, но именно через это я и прошла. Похоронив Нимнадила, я возненавидела весь мир. Я плохо помню те дни. Возможно, мне и не стоит их вспоминать.
— Ты прошла по тьме и вернулась обратно. Ты вернула свой свет, а может, зажгла новый. У зла нет власти над тобой. Я не знаю, достоин ли я тебя, но я люблю тебя, может быть, даже сильнее теперь. Ты мне нужна, Лори, ты мне очень нужна, именно такая.
Я не знала, что ему ответить, а Аларик не знал, что еще мне сказать.
Мы помолчали, и он вздохнул:
— Лори, в твоем распоряжении гостевая комната. Утром мой экипаж доставит тебя в гостиницу, если... — Он посмотрел мне в глаза и с видимым усилием спросил: — Лори... Я тебе нужен?
Такое короткое слово "нет", но я так и не смогла его произнести. Я могла убегать от Аларика, но от себя не убежишь.
Я пыталась найти слова, но ничего не получалось. Я пыталась сказать что-нибудь уклончивое, но не могла произнести ничего.
Ничего, кроме признания:
— Нужен... Но, Аларик... Разве мы можем быть вместе?
— Можем. Как мне убедить тебя?
— Не знаю, — я не могла выдержать его взгляд, и опустив голову, еле слышно пробормотала бокалу: — Я не знаю, возможно ли это.
Мне казалось, что теперь он не выдержит и отступится. Аларик зря считал свою настойчивость слабостью. Он вышел на бой с моими демонами, а я ничем не могла ему помочь. Не представляю, какими словами можно разогнать бесчисленные сомнения, которые поднимаются на поверхность, словно пузыри из трясины, и лопаются, отравляя путников смрадом. Мои страхи, будто болотные духи, выплыли на поверхность, и я в панике искала путь к отступлению. Мне нельзя оставаться…
Аларик предпочитал разговорам действия. Он поставил свой бокал на столик и отправил мой туда же, поднял меня из кресла и притянул к себе.
С первым поцелуем нахлынули воспоминания, будто и не было десяти лет. Все барьеры рухнули, все бастионы сдались, болотные духи забились в щели. Где-то далеко-далеко билась мысль: неужели он хочет видеть такую женщину рядом, касаться меня такой... Но он видел, он касался, и горячая волна смыла сомнения, растворила, как не бывало.
Блуза упала около моих ног, рубашка Аларика чуть дальше. Куда улетело все остальное, я не видела.
Аларик умел убеждать.
Глава 52
Я проснулась от того, что кто-то гладит меня по плечу. Открыв один глаз я поняла, что все еще сплю, но мой сон спросил неожиданное:
— Ты дашь мне ключ от номера в гостинице?
Если сну нужен ключ, значит, зачем-то нужен. Это же все равно сон.
— В кошеле на поясе, гостиница "У моста", — пробормотала я, закрыв глаза снова.
Мне приснился ключ, который отпирал передо мной дверь, и за дверью было что-то светлое, радостное, на что я уже не надеялась... И я купалась в этом счастье, и просыпаться не собиралась.
Но все же пришлось. Меня разбудил детский смех и топот маленьких ножек. Я вчера сняла номер в гостинице. Наверное, кто-то из постояльцев приехал с детьми. Я оставила вещи в номере, переоделась и пошла к замку...
Демоны!
Я села на кровати.
Медленно выплывая из сна я цеплялась мыслями за демонов ключ. Оглянувшись, я обнаружила, что я в спальне замка. Одежда лежала в кресле, а на мне не было ничего. Укутавшись в одеяло я добралась до кошеля на поясе, но ключа там не нашлось. Зачем он Аларику? Или мне все приснилось, а ключ я выронила, пока карабкалась по стене?
Я обвела глазами спальню. Куда бы ни падал взгляд, всплывали воспоминания о том, что происходило вчера... или уже сегодня — никто не заметил, когда время перевалило за полночь.
Шкура у камина... Я неосознанно потерла спину, шкура оказалась жестковата.
Широкий подоконник, скомканный плед... Ночью шел дождь, порывы ветра заливали стекло водой совсем близко перед моими глазами... сквозь пелену вспыхивали молнии, и все расплывалось...
Снова молния, лицо Аларика, его обжигающий взгляд, отражение огня в его глазах...
Кресло... Кровать...
Ох... Хорошо, что Аларика нет, я сбегу, и мне не придется смотреть ему в глаза.
Собрав одежду, я кинулась в ванную, заперла обе двери, разобралась с водными артефактами и принялась приводить себя в порядок — и тело, и чувства.
Обуви в ванной я не нашла, пришлось вернуться в спальню, и стало понятно про ключ — у кровати стоял мой саквояж и небольшой сундук для путешествий. Пока я разглядывала вещи, пытаясь решить, что делать дальше, вернулся мой "сон".
— С добрым утром, — он легко поцеловал меня, и я не успела ничего сделать. — Признаться, не знаю, как быть. Спальни баронессы больше нет. Я был уверен, что комната для супруги мне отныне не понадобится, и перенес туда кабинет. Старый был в Малой башне на верхнем этаже, и детям приходилось бегать в поисках меня по замку. Но если ты желаешь, я верну все, как было. Или... нам хватит одной спальни, моей?
О чем он? Я переводила взгляд с Аларика на сундук и обратно. Не дождавшись от меня ответа, он сообщил:
— Храмовник придет в полдень. У нас есть два часа. После завтрака я позову горничную, она обладает опытом в облачении леди.
— Какое облачение, какой храмовник, какая леди, о чем ты? — обрела я, наконец, дар речи.
— Леди — ты. Верней, станешь ею через два часа. Храмовник — из города, я послал за ним экипаж. Облачение... сейчас покажу.
Он скрылся в гардеробной и вернулся с укутанным в полотняный чехол манекеном. Всё стало еще запутанней.
— Госпожа Парфэ сказала, что не могла сделать точно тот фасон без единой примерки, поэтому вшила по старинной моде несколько шнурков, чтоб... как она это назвала... а, посадить по фигуре.
Избавив наряд от полотна он расправил платье из той самой ткани, что я выбрала когда-то, будучи юной и полной надежд девицей.
— Аларик... это же было десять лет назад!
— Да, оно десять лет пряталось за моими сюртуками. — Он довольно улыбался. — Платье, конечно, не свадебное, но за два часа мы вряд ли найдем другое. — Он окинул взглядом мою фигуру. — Кажется, ты не очень сильно изменилась.
— Аларик!
— Ш-ш, не пугай детей, они где-то недалеко бегают. Их очень заинтересовал сундук. — Он подошел ко мне и притянул к себе за талию. — Мне казалось, я был достаточно убедителен этой ночью. Разве нет?
Вечером все казалось нереальным, ненастоящим после моего восхождения по стене, порывов ветра с дождем и вина у камина. Снова всплыли картинки "убеждения", и я опустила взгляд.
— Я не могу так, сразу... может... дай мне месяц или два....
— Лори, тебе мало десяти лет? — спросил он с улыбкой, запустив кончики пальцем в мои волосы, и добавил серьезнее: — Если я представлю тебя детям, пути назад не останется. Им будет тяжело привязаться к тебе и после потерять, когда ты сбежишь. Решай сейчас, любимая. Нас ждут к завтраку, или...
Он замолчал, но я все поняла. Он прав. Нет, я не пожелаю никому той боли расставания, которая глодала меня дважды. Или я решаю остаться навсегда, или я навсегда ухожу. Сейчас.
Я уткнулась Аларику в плечо и пробормотала оттуда:
— Мое прошлое еще долго будет со мной. Иногда я просыпаюсь по ночам от кошмаров.
— Я обниму тебя, и кошмары пройдут, — он крепче прижал меня к себе.
— Порой я веду себя не так, как положено приличной даме, и даже не так, как ожидают от обычного человека.
— Ты не обычный человек, а приличия... демоны с ними.