— Плохо, что нет определенности.
— Плохо.
— Я все думал, может, тебя на уголовный розыск поставить, а тут вижу такое настроение…
— И настроение, и скелеты. Если бы в шкафу, а то ходят, бродят.
— Тебе нужно успокоиться и определиться. Кстати, а почему ты просто опер?
— Тут решили, что мне рано на старшего.
— Поздно. Но лучше так, чем никогда. Пойдешь на старшего. Представление на майора я с собой заберу, через месяц приказ будет.
— Хорошо.
— Что там у тебя с Оксаной, говоришь?
— Ничего.
— А Востров из-за чего тебя хотел убить? — с усмешкой спросил генерал.
— Был пикантный момент.
— Оксана, говорят, в Москве?
— В Москве.
— Вот и ты к ней поезжай. Отпуск по личным обстоятельствам возьмешь. Недельки на две. Ты все равно сейчас в подвешенном состоянии.
— Хорошо. — Юрьев пожал плечами.
Он действительно находился в подвешенном состоянии. Обвинение с него вроде бы и сняли, но к службе еще не допустили. Пока проведут расследование, примут решение. Может, его вообще на аттестационную комиссию направят для последующего увольнения. Тогда и майора завернут. А если нет, то он вернется, будет служить дальше.
Хотя ему все равно, что произойдет завтра. Лишь бы только за решетку не отправляли.
С кухни пахло жареным мясом, а в прихожей стояли женские полусапожки.
Неужели Рита?.. А если она с Мишей?
Рука Юрьева потянулась к кобуре, но остановилась на полпути. Не было у него при себе оружия. Пистолет пришлось сдать, да еще и составить длинное объяснение, в том числе и по расходу патронов.
На кухне он увидел Оксану. Волосы убраны на затылок, передник поверх платья. Она стояла у плиты и жарила мясо. Никто больше не умел делать это так же вкусно.
— Привет! — Она как ни в чем не бывало подошла к нему и подставила щеку для поцелуя.
Возможно, это был психологический прием с ее стороны. Сама она его не целовала, но хотела, чтобы он повелся на это. Максим подумал так, когда уже попался на провокацию. Он нисколько не пожалел об этом. Щека у Оксаны сладкая, со свежестью мяты, а запах — мурашки по коже.
— Я думал, ты в Москве.
— Да вот приехала.
— Сама?
— Нет, с Востровым.
— Ты напрасно шутишь. Ситуация непростая. Ты наследница Вострова, но там целая очередь. На его денежки и братва претендует.
— Он завещания не оставил.
— Но ты его законная жена.
— Он очень богат.
— Думаю, тебе перепадет жирный кусок.
— Это будет решать суд.
— Братва может решить вопрос до суда. Нет человека — нет проблемы.
— Вообще-то я думала об этом.
— Думать тут мало.
— Ты мне поможешь? — Оксана умоляюще посмотрела на него, капризно оттопырив нижнюю губку.
— Не знаю.
Максим вспомнил, о чем ему говорил Помазов. Танаков смог поставить под себя Губанова, который сейчас занял место Вострова. Свидетелем этой неприятной сцены был Шаповалов.
Тот мог организовать Юрьеву разговор с Губановым. Короткий, но содержательный. Максим должен был сказать этому фрукту, что если с Оксаной что-то случится, то жизни ему не будет. Но капитану жутко не хотелось лезть в этот вопрос с наследством. Почему Востров не лишил Оксану права на свое состояние? Ведь было же за что…
— Почему?
— Будет лучше, если ты откажешься от этого чертова наследства.
— А как же моральный ущерб? Я что, даром легла в койку к этому скоту?
Эти слова плеткой хлестнули по душе Максима. Он не вздрогнул, но плечи опустил, повернулся к Оксане спиной и ушел. В комнате опустился на диван, закрыл глаза и шумно выдохнул.
Юрьев очень устал. Он довольно давно сбежал из этого дома и только что сюда вернулся. А ведь мог бы пропадать сейчас за решеткой, лежать в морге или где-то в лесу. Не жизнь у него, а сплошная нервотрепка. Еще и Оксана со своими проблемами навалилась.
Она тихонько вошла в комнату, подсела к нему, положила ладони на плечи.
— Я звонила Помазову, он сказал, что с тобой все в порядке, сегодня будешь. Я очень обрадовалась. Только ты можешь мне помочь.
— А Помазов? — с невольной ревностью в голосе спросил Максим.
— Я хочу, чтобы только ты помогал мне.
— Поэтому приехала сюда?
— Да, к тебе.
— Зачем ты вообще появилась тут?
— Нужно решать вопрос с наследством. Нам не помешали бы два-три миллиона зеленью.
— Нам?
— Мы же договорились быть вместе.
— После того как я убил Вострова, — с усмешкой сказал Юрьев.
— Ты его не убивал.
— А надо было бы. Он мне угрожал. Да и тебе тоже.
— Да, он все узнал. Какой ужас!
— Братки тоже знают. Вряд ли они считают тебя достойной наследницей.
— Что мне делать?
— Я могу поговорить с их главным. Он оставит тебя в покое.
— Правда?
— Только ты должна отказаться от наследства.
— Должна?!
— Нам оно не нужно.
— Не нужно?.. Ты сказал «нам»!
— Здесь у нас ничего не будет. Мы уедем в Москву и начнем все заново.
— Ты меня простишь?
— Мы начнем все заново. Это будет значить, что ничего плохого не было. В том числе и Вострова с его наследством.
— Но нам нужны эти деньги.
— Нам нужны деньги, — сказал Максим. — Но не эти.
— Ты даже не представляешь, насколько он богат! — заявила Оксана. — У него под Москвой целый поселок. Там такие дома!..
— И представлять не хочу.
— Но это глупо!
— Зато безопасно. Пойми, Востров — это братва. Там нет четкого разделения на свое и общее. По понятиям, может, и есть, но когда начнется дележ, они тебе глотку за кусок мяса перегрызут!
Оксана пугливо провела пальцами по горлу.
— Мне страшно.
— Но ты все равно приехала. А здесь и братва, и Рита.
— Да, Рита!.. — встрепенулась Оксана. — Сергей сказал, что вы расстались.
— Сергей сказал… — Максим усмехнулся, поднялся, направился к ванной.
— Ты что, ревнуешь?
— Не знаю.
— Что ты не знаешь?
— Ты можешь прилепиться к кому угодно. В любой момент.
— Ты хочешь меня обидеть? — с пафосным надрывом в голосе спросила Оксана.
— Я хочу принять душ.
Он освежился, вернулся в комнату и увидел накрытый стол. Отбивные, салат, вино. Еще Оксана подала к столу себя. Юрьев плюхнулся на диван рядом с ней, и она нырнула к нему под руку. Максим обнял ее, прижал к себе и затаил дух. Ему вдруг захотелось остановить время. Чтобы все вокруг замерло, нигде ничего не происходило, никто никому не угрожал, не подкрадывался к его дому, не врывался в комнату, пока он обнимал Оксану.
— Кушать будем? — тихо спросила она.
— Я голоден как черт.
— В каком смысле?
— Во всех. — Он уложил Оксану на спину.
Она развела полы его халата и спросила:
— Мир, дружба, любовь?
— Да, все самое лучшее — нам.
Женщина расслабилась, но в самый последний момент дернулась, попыталась его оттолкнуть и спросила:
— А Риты точно больше нет?
— Есть. Но не со мной.
— Я тебя люблю, Юрьев, — пробормотала она, качнулась на его волне и добавила: — Ты не торопись. Отбивные я разогрею.
Максим улыбнулся. Он не торопился. У них с Оксаной целая жизнь впереди, можно не спешить. Если, конечно, все будет хорошо.
От машины до ресторана метров десять, совсем немного. Но Максим не был уверен в том, что сможет их пройти. Вдруг ему в затылок ударит пуля, выпущенная из снайперской винтовки? Губанов пострадал от Танакова, но для Максима он далеко не поверженный враг. Для Помазова тоже.
— Ты уверен, что мы поступаем правильно? — спросил Сергей, которому тоже было не по себе.
— Я уверен, что не мы, а нас должны бояться.
У входа в ресторан стоял парень крепкого сложения в черном костюме. Максим должен был бы его обогнуть, чтобы зайти в ресторан плечом к плечу с Помазовым. Но Юрьев и не думал сбавлять шаг. Он пер как танк, в форсированном режиме, демонстрировал неколебимую уверенность в своих силах. У быка сдали нервы, он посторонился.
Губан сидел в темном углу. Причину Максим понял сразу. Тот постарался замазать синяки и ссадины на лице, но все же они проступали. Похоже, Танаков уговаривал его очень убедительно.
За одним столом с Губаном сидели два братка, но с ним должен был остаться только один. Максим выразительно посмотрел на главаря.
— Вова, — тихо сказал Губан.
Бык угрюмо кивнул, поднялся, вышел из-за стола. Только тогда Юрьев и Помазов уселись.
— Поговорим? — спросил Максим.
— О чем? — Губан выдерживал его взгляд вроде бы и спокойно, но все-таки ему не хватало уверенности.
— Ты держишь Западный округ, Шаповал — Восточный. Танаков больше не может быть над вами.
— А кто сказал, что Танаков надо мной? — нервно спросил Губан.
— Уже нет. Но было.
— Не было ничего.
— Танаков замочил Дьяка и Острого. Очередь за тобой.
— Вот только не надо! — разволновался авторитет.
— Будь осторожен.
— Кишка у него тонка.
— А у нас нет. Вспомни, как ты «Щит» разгромил.
— Это что, угроза?
— Это уголовное дело, Губанов. Можно Горбатова раскачать. Вдруг он что-то важное вспомнит.
— Я ни при чем.
— Дело Ухватова не закрыто. У нас появилась масса возможностей посадить тебя, а желание всегда было.
— Чего ты хочешь?
— Где Танаков?
— Не знаю. — Взгляд Губанова уперся в пол.
Он, скорее всего, знал, где находился Танаков. Но Максим понимал, что Губанов его не сдаст. Хотя бы из уважения к самому себе.
— Плохо, что не знаешь и не хочешь с нами дружить.
— Да, дружить я с вами точно не хочу. Но и враждовать нет желания.
— Сиди ровно, не отсвечивай.
— Да мы люди мирные.
— Если с Оксаной Корниловой что-то случится, я тебя закрою, — не повышая голоса, сказал Максим. — На себе узнаешь, как Острый там подыхал.
— А что с Оксаной может случиться? — вскинулся Губан.
Похоже, Максим задел его за живое.
— Она претендует на часть наследства.
— Если претендует, то может и получить.