Отучившись в ЦПШв, я думала, что меня уже ничем не удивишь, но тут был особый случай. Не каждый раз по яблоневой аллее гуляют взаправдашние Афродиты. Как она сюда попала?! Как нашла нас?! Неужели невр всё-таки передал ей информацию, пока Фейор воспевал Матильду?!
– Остановитесь, дорогие мои! – вкрадчиво произнесла Афродита, и все ракшасы и ведьмы мгновенно остановились, будто окаменев.
Сразу с козырей зашла: божественные слова любви, сказанные божественным голосом, могли подчинить кого угодно.
– Мне нужен только мой внук! – продолжала Афродита.
В её сахарных устах это звучало мягко и нежно, но под мягкостью таилось что-то холодное, мрачное и острое, как раздвинутые и покрытые шипами дуги замаскированного под пушистым снегом капкана. На кого он был расставлен?
– Я хочу оградить Амура от опасности и дурного влияния! – невозмутимо продолжила Афродита. – И, кстати, как несовершеннолетний он не имеет права голоса и нуждается в опеке!
– Я почти совершеннолетний! – возмутился Амур, продолжая держать на прицеле свою древнегреческую бабушку. – Через несколько минут мне уже исполнится восемнадцать тысяч лет!
– Что?! – поразилась я. – Сколько-сколько?!
Ну и порядки на Олимпе! До совершеннолетия – как до этого самого Олимпа пешком! А самое страшное наказание – это послать к древнегреческой бабушке.
– Там летоисчисление происходит несколько иначе! – успокоил меня младший бог любви.
– У вас там, как в районах Крайнего Севера, год за два идёт? – пошутила я.
– Да, за два, – согласился Амур, а потом уточнил: – Столетия, и большинство этих столетий я провёл в состоянии мелкого купидона, повзрослев только после побега. Так что я почти твой ровесник.
– Вон как! – побормотала я.
Вот это подробности открываются! Нельзя сказать, чтобы меня как-то расстроил или озадачил возраст моего избранника. В конце концов, возраст свах тоже представлялся мне понятием относительным, а правило «Любви все возрасты покорны» было злотыми буквами высечено на стене Школы ведьм. Правда, Афродита, кажется, была не в курсе по этому вопросу!
– Мурик! Домой! – чётко произнесла она.
В небесах послышался какой-то отдалённый гул, от которого у меня замерло сердце. Что бы это могло быть?!
– Анфиса! Берегись! – крикнул Витюня.
В его руках возникла та самая праща, которую я видела у домового во сне, когда он защищал мою прапрабабку. Но от чего он её защищал? Я думала, что от стрел малышей-купидонов, но, кажется, всё было серьёзнее и страшнее.
А дальше всё происходящее, имевшее колоссальное судьбоносное значение для меня, будто намертво спрессовались вместе, уложившись в один краткий, жуткий и прекрасный миг. Амур внезапно обнял меня и припал к моим губам в страстном поцелуе, будто пытаясь урвать у судьбы хотя бы кусочек счастья и одновременно прощаясь с ним.
Это был необыкновенно сладкий и страстный поцелуй, от которого, как мне показалось, у меня помутилось сознание. Голова вдруг стала горячей и какой-то невыразимо светлой, словно все нейроны мозга превратились в звёзды. Вот сейчас, во время этого поцелуя, я вдруг осознала всю силу моего чувства к Амуру и желание быть вместе с ним всегда. Амур внезапно оторвался от моих губ и прерывающимся голосом произнёс:
– Анфиса, я люблю тебя! Будь моей женой!
У меня отвисла челюсть. Вернее, я, конечно, мечтала о таком предложении от него, но сейчас, когда мы оба были на пределе нервного возбуждения, оно прозвучало для меня как знамение свыше, как зов и чёрт знает что ещё такое! Я не успела ничего ответить, потому что окна внезапно заволокло паутиной. Её сплели пауки, брошенные Витюней с помощью пращи.
Я силилась разглядеть противника, который хочет напасть на нас, но мне даже в кошмарах не могло привидеться то, что случилось дальше. Раздался раскат грома, и пространство пронзила огромная, светящаяся, горячая стрела упавшей с небес молнии. Паутина, внезапно затвердев, несколько замедлила и смягчила её удар, а Амур отодвинул меня в сторону, чтобы на излёте принять его на себя.
Я вскрикнула от ужаса, осознав, что могу сейчас потерять его навсегда! Неужели на Олимпе так гневались, что решили уничтожить… кого – меня или его?! Оказалось, что замысел был гораздо более изощрённым, потому что молния предназначалась для других целей. Коснувшись тела Амура, она будто запустила какой-то химический процесс внутри, и я и глазом не успела моргнуть, как Амур уменьшился в размерах и стал милым, щекастым и кудрявым малышом, который, в последний раз взглянув на меня, шелестя крыльями, полетел к Афродите. Наверное, в таком состоянии он не мог противиться её божественному зову.
– И его невеста тоже может последовать за ним! – ласково, но при этом повелевающе, сказала Афродита.
Я представила, как от прикосновения молнии превращаюсь в мелкую купидониху – упитанную малышку с белыми крылышками! Ишь чего захотела, бабка древнегреческая! Теперь я поняла, для чего вершился весь этот сыр-бор: похоже, древние расы начали разборки за Венец. Афродита, видимо, планировала всё так: мы с Амуром впадаем в детство, а она вся в шоколаде, то есть в Венце. Нет уж, дудки! Витюня тоже немного замешкался, раздумывая над ситуацией, как вдруг откуда-то из общей массы ещё не поверженных ракшасов раздался зычный голос, показавшийся мне знакомым:
– Надо сперва определить, чья она невеста!
– Как это – чья?! – пожала плечами Афродита. – Разве не ясно?!
– А вот так! – ответил голос. – Анфиса Робиновна уже просватана целых пять раз задолго до этого инцидента!
– Это правда! – подтвердила Матильда, а потом добавила, указав на великолепную пятёрку ракшасов: – Женихи присутствуют. Вот! Все в сборе.
– Что значит, «просватана»?! – громко возразила я. – Я сама сваха, законы знаю и никаких согласий никому не давала, тем более вот этим вредным индивидам демонической наружности!
– Согласий не давала, но брачные предложения рассмотреть согласилась, а это уже полдела! – возразили ракшасы. – А облик мы любой принять можем, по желанию будущей супруги. Вот, например!
Они, как иллюзионисты в цирке, хлопнули в ладоши и с криком «Хоба!» провели мгновенное синхронное преображение, в результате которого на поле боя теперь среди толпы демонов стояли пять взрослых копий Амура, причём у одного из них в руках была лира, у другого – зонтик, у третьего на переносице красовались очки, а два оставшихся индивида могли похвастаться шикарными шевелюрами рыжего и блондинистого оттенка.
– Ну как? – хором спросили они.
– Атака клонов! – мрачно пробормотала я себе под нос, покачав головой.
– «Не смотри невеста хмуро,
Выпей литр сиропчика!
Все клонируют Амура
От ушей до копчика!» – выдал Фейор, у которого, кажется, профессионализм возобладал над искусственно созданными чувствами к Матильде.
– Никуда не годится! – громко возвестила я. – И согласие своё по-прежнему никому из вас не даю!
– Засим попрошу всех удалиться! Это частная территория! – включился в беседу Витюня, а Кики быстренько закидала копии Амура корнеплодами.
Битва грозила разразиться с новой силой, когда произошло нечто из ряда вон выходящее. Тьма, окружавшая наш дом, слегка рассеялась, сделав это, видимо, из уважения к прибывшим новым высоким гостям.
Кстати, высокими их можно было назвать в самом прямом смысле этого слова: когда огромная голова одного из них возникла прямо напротив чердака, мне стало как-то не по себе. Судя по потрясающей многорукости, этот индивид был одним из асуров, возможно, даже тем же самым, который пытался поймать нас с Амуром во время воздушной прогулки над городом нагов. В то время я не задумывалась над тем, в честь чего этот асур проявил такую активность, но сейчас у меня уже стали возникать мрачные догадки. А что, если он тоже решил предложить мне одну из своих многочисленных рук и сердце – в женихи набивается то есть? И куда мне такой громоздкий экземпляр?!
Пока я отгоняла от себя рой мрачных мыслей, из рассеивающейся тьмы стали проступать очертания других существ; некоторых из них я смутно помнила по мифам, но не могла точно обозначить их названия. Только образ огромного змея с несметным количеством голов я бы не спутала ни с кем другим. Да это же дед Шеши, царь всея нагов! Ну он-то точно не свататься пришёл! Я с подозрением взглянула на этого потрясающего воображение субъекта и, заметив, что тот тоже не отрывает от меня глаз, решила поздороваться – так, на всякий случай. Но вместо привычных русских слов с моих губ слетело неожиданное и загадочное:
– Намасте!
Вся собравшаяся общественность воззрилась на меня с внезапно возросшим интересом. Бабай даже высказал мнение о том, что таким образом я назначала тайное свидание и сразу обозначала место: «на мосте» дескать! Я и сама была от себя в шоке: ведь слово, которое я произнесла, звучало как наше «здравствуйте», но на чистом санскрите, который я отродясь не изучала! Конечно, в каких-то источниках я встречала утверждения о том, что санскрит – предок русского языка, но эта научная гипотеза не могла объяснить мою неожиданную осведомлённость. Шешин дед оказался очень культурным нагом, к слову сказать, у него даже шок был культурным, и, справившись с этим состоянием, повелитель нагов решил ответить мне в том же духе.
– Намасте! – сказал он.
Его голос будто звучал у меня в мозгу, потому что наги могли общаться телепатически, но за что мне вдруг выпала такая честь?! Хотя самое интересное было даже не в этом, а в том, что я понимала санскрит так, будто всю жизнь прожила среди нагов. Такого эффекта раньше не возникало! Между тем, повелитель нагов говорил мне, что я под защитой и он не позволит никаких незаконных попыток выдать меня замуж в целях завладеть моим приданым, то есть Венцом. Я думала, что он сразу разберётся со всеми ракшасами, асурами и прочими охотниками за Разумом Высших сил, но дед Шеши решил действовать иначе, объявив турнир женихов.
– Перед вами два сокровища: древний могущественный артефакт и хорошая жена. И то и другое сокровище нуждается в бережном отношении и защите, – сказал он. – Неизвестно, какое из них важнее, но достанутся они только самому лучшему из вас. Таково древнее правило, которому всегда следовали все старшие расы.