С ним согласились все, даже ракшасы, одна лишь Афродита громко возмущалась, потому что по древним правилам несовершеннолетних не допускали на турнир, значит, Амур автоматически исключался из числа претендентов, а возвращать его во взрослое состояние она то ли не могла, то ли не хотела. Ей пришлось удалиться под издевательский хохот ракшасов и недовольный ропот прочих женихов. Когда Афродита и купидоны растворились в воздухе, я почувствовала, что вот-вот расплачусь. Кто придумал все эти правила?! Для чего мне вообще женихи, если я хочу быть только с Амуром и ни с кем другим кроме него?!
– Не нервничай, Сокровище! – услышала я весёлый голос Шеши у себя в мозгу. – Я всё устрою.
– Как?! – спросила я.
– Очень просто: я всех победю, ну, то есть выиграю турнир, а потом откажусь от награды в пользу моего друга Амура! – пояснил Шеша.
– А ты сможешь их всех одолеть?! – с сомнением спросила я, но на душе стало светло и радостно. – И как же твой дед? Он будет недоволен.
– Обижаешь! Герой я или нет?! – возмутился принц нагов. – А дед, я уверен, меня поймёт. Он, знаешь, какой мудрый?! Ты только сама тоже не зевай. Как мы сражаться начнём, сразу за Амуром спеши!
Шеша замолчал, потому что турнир уже начался. Проходил он по типу рыцарских турниров Средневековья. В первом круге каждый сражался с каждым, потом по тому же принципу сражались победители первого круга, и так до момента, пока не останется только один. То есть у меня было достаточно времени, чтобы что-то предпринять. Афродита, естественно, отправилась к себе на Олимп. Ей это раз плюнуть, она богиня, а как быть мне? Где этот Олимп искать? Я снова собралась воспользоваться заклинанием «Мушка», позволяющим найти жениха, когда Витюня схватил меня за руку.
– Ты так всё дело загубишь, Фиска! – прошептал он. – Где это видано: идёт турнир женихов, а невеста другого искать собирается у всех на виду в обход правил?!
– Да каких правил?! Я не знаю никаких правил, и знать не хочу! – в тон ему шёпотом ответила я, но с Витюней нельзя было не согласиться.
Если я хочу спасти Амура, надо действовать аккуратно.
– Я с тобой пойти не могу: моё отсутствие сразу заметят, – продолжал домовой. – Мы с Кики останемся, будем внимание отвлекать. Невеста же должна присутствовать на жениховском турнире, чтобы вдохновлять на подвиги!
Теперь я поняла его план. Через несколько мгновений все увидели, как Витюня, смахивая скупые мужские слёзы вышитым платочком, ведёт под руку блондинку в алом доломане и лабутенах. Правда, шла эта блондинка как-то не совсем твёрдо, слегка вихляясь туда-сюда, но разгоряченные жаждой побед и сокровищ женихи и зрители списали всё на волнение, от которого у любого ноги будут подкашиваться. На самом деле Кики, набросившая на себя морок, ходила на каблуках первый раз в жизни, поэтому без поддержки домового ей не удалось бы и шагу ступить.
Обо всём этом я думала, когда летела по воздуху на нартах, которыми управлял бабай. Сёстры-кикиморы тоже сидели рядом со мной, весело перекидываясь с нашим лохматым и зубастым каюром забавными четверостишьями. Ветер в лицо и раздумья пошли мне на пользу. Я успокоилась и пришла к выводу, что заклинание поиска не требовалось. Венец ведь уже показал мне, куда надо направиться: конечно, в тот самый дом на Берсеневской набережной, в квартиру номер семнадцать. Неподалёку от дома были припаркованы стоящие друг за другом «Лексус», «Чери амулет» и «Лада». Для довершения композиции рядом бабай аккуратно пристроил наши сани, запряжённые химерами-собаками, а потом кикиморы накинули на них морок, изображающий микроавтобус.
Я решительно двинулась к подъезду, а вся моя шатия-братия последовала за мной. Несмотря на оживлённый поток людей вокруг, нас никто не видел, потому что мы мастерски отводили глаза всем прохожим.
– Как-то мрачно в городу, лучше в поле и в саду! – недовольно ворчали кикиморы у меня за спиной.
И я вполне могла их понять, ведь мне тоже не нравилась городская суета. Бабай молчал, изредка таращась на проходивших мимо девиц и подсчитывая их уши. Судя по выражению его лица, ни одна из встречных-поперечных его не впечатлила, а вот кикиморы явно приводили лохматого ушелюба и ведьмоведа в восторг. Помнится, Александр Сергеевич Пушкин восхищался маленькой женской ножкой, а бабай – большими ушами, и в этом, пожалуй, тоже была своя поэзия и романтика. Войдя в дом, мы остановились у двери с надписью «XVII».
Бабай как главный взломщик погрузил один из своих когтей в замочную скважину, осторожно поворачивая туда-сюда. Замок щёлкнул, и дверь открылась. Я ожидала увидеть дорические колонны, поддерживающие своды огромного зала, как в моём недавнем видении, но вместо этого за дверью обнаружился тёмный коридор, по которому шаркающей походкой шла какая-то женщина в домашних тапочках.
– Кто там?! – с опаской спросила она, а потом заголосила, как сирена: – Воры!
После этого мы быстро закрыли дверь и шумно, как нашкодившие подростки, сбежали вниз по лестнице; бабай даже кубарем скатился, споткнувшись на ступенях. Это была обычная квартира, но ведь я видела, как моя прапрабабка проходила на Олимп через такую же дверь, да и Амур во вторую нашу с ним встречу принимал меня в каких-то других апартаментах, хотя дверь была та же! Правда, и у него, и у прапрабабки был ключ… Почему же я не взяла его у Амура?! Вот бестолочь!
Я расстроилась до слёз и полезла в карман за платком, но, когда я его вынимала, что-то выпало на пол. Кикиморы, хихикая, бросились поднимать и подали мне … ключ от измерений. Я не поверила своим глазам. Ну, точно, тот самый ключ, украшенный синим камнем! Как он оказался в моём кармане?! Наверное, Амур незаметно положил его туда, когда обнимал меня на прощание. Знал, что мне пригодится! Надеялся, что я приду!
– Что за странненький денёк? Кто там едет, невдомёк. Как затейливо мигает тот бегущий огонёк! – высказалась одна из кикимор, дежурившая у окна.
Какой ещё огонёк?! Я тоже подошла к окну и увидела, что к дому подъезжает полицейская машина. Вот ведь незадача! Всё одно к одному! Кажется, женщина, в квартиру которой мы вломились, вызвала полицию. Вот с кем мне меньше всего хотелось встречаться! Мы, конечно, могли отвести взгляды и полиции, если бы не наличие в этой группе блюстителей закона настоящего околоточного.
Так назывался подвид домовых, которых продвинули по служебной лестнице до хозяина околотка (что-то вроде человеческого участкового). Отвести глаза околоточному было сложно. Кроме того, одно присутствие этой сущности уже говорило о том, что его кто-то подослал, чтобы помешать нам войти в эту злосчастную дверь с надписью «XVII». Судя по тому, как околоточный обнюхивал наши сани, ничего хорошего от него ждать не приходилось. Морок на него не действовал.
– Идёмте! – решительно сказала я, снова поднимаясь вверх по лестнице.
Хозяйка квартиры, видимо, дежурившая с внутренней стороны двери, не могла видеть нашего приближения, но слышала очень хорошо.
– Отойдите от двери! – крикнула она. – Я вызвала полицию!
Снизу послышался шум: это та самая вызванная полиция выдвинулась для проведения захвата. Я вставила ключ в замочную скважину и нажала на синий камень, украшавший ключ и, для верности представив Амура, летящего в мои объятия. Дверь заискрилась по контуру, зарябила от натиска неизвестных частиц и распахнулась, открывая нашим взорам впечатляющее зрелище.
Прямо за ней был роскошный зал, находившийся в прозрачной капсуле, подвешенной среди красиво плывущих стай белых облаков. В проём закрывающейся двери я увидела наших преследователей. На вид обычные сотрудники полиции, ну разве что один из них сосредоточенно втягивал носом воздух, отчего его зрачки вытягивались в струнку, принимая вертикальное положение. Нюхач околоточный! Ну пусть себе вынюхивает!Главное, чтобы эти красавцы сани наши не угнали, пока мы на Олимпе будем вопросы решать!
Дверь плотно закрылась и исчезла, сливаясь с окружающим пространством.
– Ну вот теперь все артефакты у нас! – услышали мы знакомый женский голос.
Афродита эффектно возлежала на клинии (античная мебель – прим. автора), повернувшись на левый бок и держа в правой руке гроздь винограда.
– Хотите ягод? – спросила она, снисходительно рассматривая нас.
Похоже, наш визит был частью её плана. Возможно, она придумала всю эту многоходовку, намеренно позволив Амуру бежать, а потом забрав его обратно, для того чтобы в конечном итоге заполучить Венец и ключ от измерений.
– Возраст в сотен сорок пять: баба – ягодка опять! – неожиданно выдал бабай в ответ, возмутив прекрасную богиню до глубины души.
– Угомоните вашего невоспитанного лохматого нахала! – воскликнула она, недовольно полоснув взглядом по нашей кикиморо-бабайской делегации. – Мне вовсе не сорок пять, а только сорок три!
– А если сотен сорок три, ты чужого не бери! – продолжили мысль бабая кикиморы. – Отдавай скорей Амура, если ты не…
Рыжие сёстры задумались, подыскивая походящую рифму.
– Самодура! – подсказал бабай.
– Вы поддерживаете этот лозунг? – холодно спросила Афродита, обращаясь ко мне.
– Ну, в части освобождения Амура – да, – осторожно ответила я, сделав знак моим спутникам вести себя менее вызывающе, потому что облака вокруг капсулы, в которой находился зал, начали наливаться грозовой тьмой, предвещавшей удары молний.
Мы не знали, как действуют законы физики в этом измерении, что делало нас удобными мишенями. А ведь именно удар молнии обратил Амура в купидонное состояние. Допустим, меня защитит броня и артефакт, за которым все тут охотятся, а чем удары молний могут закончиться для кикимор и бабая? Тщетно пытаясь пробудить Венец, я представила, как возвращаюсь с Олимпа в сопровождении мелкого купидона и нечисти детсадовского возраста. Нет, так не пойдёт! Я машинально положила руку на рукоятку пистолета.
– Давайте не будем делать скоропалительных ходов! – сказал в этот момент Гермес, неожиданно материализуясь рядом с Афродитой. – Можно всё обсудить и заключить выгодную сделку.