Сидел в засаде, ожидая удобного случая? Ни я, ни кикиморы, ни бабай его не заметили. Вот кто мастер морок наводить! Меня постепенно начинал охватывать страх. Хоть Витюня и назвал меня Сокровищем, я не ощущала в себе никаких суперспособностей, оставаясь обычной ведьмой-свахой. А сейчас мне приходилось противостоять представителям древней расы, которые обладали большими знаниями и значительно превосходили меня в силе.
– Мы предлагаем вам жить среди нас, – продолжал Гермес. – Это решает все проблемы. Представьте: в меню – амброзия и нектар, из полезных процедур – солнечные ванны и дождевой душ Шарко, роза ветров в подарок от заведения, интересная культурная программа. А?
Я усмехнулась, раздумывая, что ответить. Если отвечу отказом, то, возможно, проявление агрессии и результат схватки непредсказуем. Если соглашусь, то удастся ли перехитрить самого Гермеса?
– Да, заманчиво, – проговорила я, – но мне бы на Амура взглянуть. Удостовериться, так сказать, что он присутствует в детском саду при санатории «Олимп».
– Конечно, – хитро улыбнулся Гермес и поднял правую руку, чтобы указать мне путь.
Там, куда он указывал, возникла идиллическая картина: купидоны летали друг за другом, между колоннами и чашами с воскурениями, как стая воробьёв, и смеялись.
– Вы можете пройти к ним, – сказал Гермес.
А я уже сорвалась с места, не дожидаясь его разрешения. Резвящиеся малыши были словно в отдельном отсеке, как в прозрачной клетке. Когда я и моя команда вошли внутрь, клетка захлопнулась, но я решила не поддаваться панике. В любом случае, требовалось сначала найти Амура, а потом уже думать о возвращении. Между тем, я смотрела на купидонов и не могла найти отличий. Он были абсолютно одинаковые. И как мне найти моего?! Наверное, от стресса голова налилась жаром и тяжестью. А может быть, это Венец дал о себе знать? Интересные у него подсказки, как игра в стиле «холодно-горячо»!
Я решила проверить эту идею, приближаясь то к одному шаловливому сорванцу с луком, то к другому. Кажется, догадка была верной, но истинного «горячо» я не ощутила, хотя обошла всех купидонов. Рядом с одним, правда, эффект почему-то был заметнее, но не настолько, чтобы понять, что это тот самый, мой. Кулон моей прапрабабки как-то слишком сильно стал оттягивать мне шею, слегка пульсируя, и я решила остановиться и всё обдумать, тем более что Афродита и Гермес внимательно наблюдали за мной сквозь прозрачные грани отсека.
Стояла я рядом с какой-то античной вазой и вдруг заметила, что тот купидон, рядом с которым ощущалось стабильное «тепло», пролетел у меня перед носом, задев меня крыльями и вызвав новую пульсацию в кулоне. Озорник! Когда всё повторилось снова через некоторое время, я задумалась над тем, что это какой-то сигнал, попытка указать на что-то.
Купидон каждый раз улетал в дальний угол, где никого из крылатых лучников не было видно. Я как бы случайно, будто любуясь вазами, сделала несколько шагов в указанном направлении, и Венец почти сразу же налился небывалой тяжестью и жаром, заставив меня вспомнить о том, что, когда мы с Амуром были рядом, артефакт активизировался и обладал наибольшей силой. Так что же, моего избранника, как в детстве, поставили в угол и скрыли мороком? Я сделала ещё один шаг и вдруг услышала беседу Гермеса и Афродиты, словно стояла рядом с ними. Кажется, Венец расширял мои физические возможности!
– Она никогда его не найдёт! – говорил Гермес. – И останется здесь. Просто, как всё гениальное!
– Я устала! – мрачно ворчала Афродита. – Не могу больше! Вы с Зевсом обещали мне, что когда дело будет сделано, я смогу воссоединиться с любимым, с моим Адонисом, расторгнув вынужденный брак с Гефестом.
– Да, Гефест груб и уродлив, но он сын богини, а твой Адонис – обычный человек! – пренебрежительно заметил Гермес. – Брак с Гефестом выгоднее!
– Ну и что?! – возмутилась Афродита. – Это ты привык всегда заключать сделки и удавишься ради выгоды, поэтому настоящие чувства тебе не понять!
– Ты совсем с ума сошла! Нас поднимут на смех все высшие расы! – строго урезонил её Гермес. – Знал бы, что от пары выстрелов той бездарной ведьмы с тобой произойдут такие изменения, давно бы уговорил Зевса уничтожит весь ковен.
Кажется, высшие говорили о моей прапрабабке! И раз выстрелы имели такую силу, значит, не такой уж бездарностью она была! У меня в патронташе осталась ещё пара старинных патронов – тех самых, что так подействовали на Афродиту. Из вредной и хитрой особы она в моём представлении превратилась в несчастную женщину. Кто бы мог подумать, что богиня любви живёт в вынужденном браке, совершенно лишенная чувства, которое способна сама вызывать в людях! Как сваха я просто обязана это исправить!
Я дождалась, когда Гермес улетел куда-то по делам, используя свои летательные сандалии и шляпу с крыльями. Теперь, когда Афродита осталась одна, надо было действовать! Я подошла к невидимому пока Амуру так близко, что Венец разогрелся до нестерпимой температуры, обжигая мне лоб и, хорошенько прицелившись, выстрелила в Афродиту, стоявшую ко мне спиной, из доставшегося мне в наследство пепербокса. Не знаю, почему Гермес не отобрал у меня оружие. Наверное, предполагалось, что выстрел сквозь невидимую преграду, отделявшую меня от цели, не возымеет силы, но Венец решил иначе. Сердечки, созданные кустарным способом бывшей хозяйкой усадьбы, просочились сквозь преграду, заставив Афродиту вскрикнуть и схватиться за сердце.
Через несколько мгновений она повернулась и взглянула на меня таким решительным взглядом, что мне стало страшно. Я замерла на месте, ожидая чего угодно: вспышки гнева в виде разящего наповал проклятия или даже вызова какого-нибудь Цербера на подмогу, но вместо этого Афродита сделала красивый взмах рукой, будто отодвигая невидимую завесу и купидон, паривший в углу прямо у меня над головой, стал видимым. Судя по всему, его приковали к стене с помощью золотой цепи, крепившейся на щиколотке правой ноги.
– Уходите, пока я не передумала! – мрачно сказала Афродита.
Ещё один взмах освободил Амура от оков, и тот зашелестел крыльями, радостно нарезая круги в вышине.
– Я хочу забрать двоих, – сказала я, потому что мне пришла в голову одна интересная идея.
– Золотые же слова! Есть Амуры? Дайте два! – захихикали кикиморы, а бабай уронил вазу и бросился собирать осколки, виновато глядя по сторонам.
– Хоть всех! – равнодушно сказала Афродита, повернувшись ко мне спиной. – Мне уже всё равно! Всё бессмысленно! Все эти века, моя красота и сила… Всё!
Её плечи мелко вздрагивали. Кажется, она плакала.
– А вы? – спросила я, осторожно коснувшись её руки. – Пойдёмте с нами!
– Какой смысл? – спросила Афродита. – Адонис мёртв, они его убили. Я хотела завладеть Венцом, чтобы воскресить его, но теперь, насколько я вижу, этот артефакт нашёл хозяйку и подчиняется только тебе.
– Давайте не будем впадать в панику! – сказала я. – Если вы останетесь, вам не миновать наказания, а если уйдёте с нами, все будут думать, что мы сбежали и взяли вас в заложницы. А там посмотрим, как всё сложится.
По правде говоря, я надеялась, что смогу помочь ей с помощью Венца, к тому же никто, кроме Афродиты, не мог так виртуозно управляться с роем купидонов. Бабай разбил ещё пару ваз, создавая следы борьбы, чтобы запутать Гермеса, и мы отправились в путь. Ключ от измерений благополучно перенёс нас обратно. На лестничной клетке дежурил околоточный, но мелкие шалуны купидоны встретили его тучей стрел, и он, разомлев от любви, с радостью пропустил нас.
Вскоре прохожие могли наблюдать такую картину: дорогу переходила разновозрастная группа детского сада, состоявшая из двух рыжих девчонок, одного лохматого сорванца-переростка и энного количества упитанных малышей с игрушками в виде луков и стрел. Группу вела за собой красивая воспитательница, а замыкала блондинка в гусарском доломане. Все ахали, восхищаясь милыми детишками, а мы спешили к саням. Морок, наведённый на них бабаем, был повреждён из-за вынюхиваний околоточного, поэтому теперь у газели виднелись полозья вместо колёс и две лошадиные (вернее, химерные) тягловые силы.
– Когда они повзрослеют? – спросила я у Афродиты.
– Скоро, – буркнула она, постоянно оглядываясь назад, будто опасалась погони.
Купидоны, и правда, росли на глазах, отведав пирожков с мясом, которые я купила для них в первом попавшемся ларьке. Не успели мы миновать городскую черту, как за нами уже летала толпа подростков, периодически стрелявших в прохожих, несмотря на увещевания «воспитательницы». В общем, любви в мире точно значительно прибавилось. Я наблюдала за вившимися рядом двумя купидонами, которых изначально собиралась забрать с собой, и мне становилось страшно, оттого что мой избранник не узнает, не вспомнит меня, а со вторым не сработает моя тайная задумка. Я нервничала, но старалась не подавать виду.
К моему дому мы прибыли в самый разгар турнира женихов, сопровождаемые целой оравой мускулистых красавцев в набедренных повязках. Женихи были настолько увлечены боем, что не заметили этого явления. Зато я заметила, что морок Кики слабеет, отчего волосы невесты стали заметно рыжеть. Витюня под предлогом наведения красоты перед оглашением победителя увёл кикимору в дом и устало улыбнулся, взглянув на нас.
– Ты вовремя! – сказал он, обращаясь ко мне. – Сейчас надо выйти к гостям!
– Подожди! Дай мне с настоящим женихом пообщаться! – взмолилась я.
Витюня кивнул и вытолкал всех любопытных в другую комнату, оставив нас с Амуром наедине. Как только двери комнаты захлопнулись перед носом у всех любопытных, мы бросились друг к другу в объятия.
– Я так тебя ждал! – сказал Амур, бережно прижимая меня к своей могучей груди.
– Значит, ты помнил обо мне? – спросила я.
– Да, помнил. Каждый миг! – прошептал он, и мы слились в долгом мучительно прекрасном поцелуе, который постепенно перерос в бурные ласки.
Я знала, что бабай наверняка подглядывает в щёлку, но всё это абсолютно не волновало нас с Амуром. То, что случилось с нами, стало хорошей проверкой чувств. Теперь мы точно знали, что не можем жить друг без друга! Мы словно были созданы друг для друга, как две половинки одного целого, и наконец, воссоединившись, на пике блаженства чувствовали себя самыми счастливыми во Вселенной.