— Спасибо, Витя, за информацию. С ларьком-то поаккуратнее будь, а то возьмут тебя ОСБешники за мохнатые шарики.
— Итак, — размышляя вслух подытожил результаты Родин, — что мы имеем? Имеем мы три очень интересные квартиры. Любая из них потенциально может иметь причастность. Ладно, вечером с Варкуном съезжу и сам проверю.
Больше всего, конечно, подходит квартира Липатовых: как следует из рапорта, муж был в бане с друзьями, вернулся под утро. Вполне подходит: пришёл домой, застал любовника, скандал, на улице догнал, убил и дальше всё по сценарию. Но Родин понимал, что это сильно просто, чтобы быть правдой. В таких случаях действовал уже другой закон, так называемый закон подлости. По этому закону, как всегда, виноватым окажется тот, кого меньше всего подозреваешь. Стук в дверь прервал размышления Родина. Он открыл дверь, это были Варкун и Молочников.
— Вы что так быстро? — поинтересовался Родин.
— Серёга, ты чего, шестой час вечера уже, весь день убили, ты спал что ли?
— Да нет, мозг насиловал, как там наш Пинкертон проявил себя?
— Проявил, а как же, минут 20 мне доказывал, что такого цвета авто как «брызги шампанского» не существует, пока я его мордой не натыкал.
— Ну ничего, у человека есть собственное мнение, уже хорошо. Молочников, вон на телевизоре лежит атлас со всеми расцветками автомобилей, чтоб к завтрашнему дню знал их все наизусть.
Круг сужается
В кабинете Саенко собиралась следственно-оперативная группа в полном составе. Вначале докладывал Веселов.
— Значит так, всех мясников мы установили, их оказалось 11 человек по всем точкам, ещё 4 уволенных, итого — 15. Тех, кто более-менее может подходить под наши параметры, — пять, это мы с запасом берём, остальные и близко не подходят, да и алиби у всех. Из этих пяти один Воробьёв судим за тяжкие телесные, второй — Сизов — за хулиганку. Кстати, оба дерзкие, ведут себя вызывающе, и у обоих нет алиби. Да, эти двое — бывшие мясники, давно не работают. Ещё один, тоже бывший, адекватный, спокойный, не меньжуется, фамилия такая известная, ещё мыс так называется, — Веселов наморщил лоб, потёр виски и наконец произнес: — Вспомнил, Дежнёв! Вот у него алиби такое, как бы сказать хлипкое. Говорит, познакомился с девушкой, повел её в ресторан «Бастион», отдыхали там до четырёх утра, потом поехали к нему. Короче, вроде бы всё понятно, и в тоже время ничего не понятно. Оставшиеся двое — нормальные семейные мужики, оба были дома. Хотя кого я тут утешаю, можно и от них чего угодно ожидать.
— Юра, ты всё сделал? — обратился Саенко к Мурину.
— Да, фоторобот сделали, на телевидение отвёз, сегодня вечером запустят. За сутки двое потеряшек — оба не наши.
— У тебя что-то появилось? — обратился Саенко уже к Родину.
— Пока не знаю, вечером съезжу на адрес, ещё кое-что уточню, потом видно будет.
— В общем, как всегда, ты что считаешь, мол, что на месте плохо отработали? Конечно, куда им против суперсыщика Родина.
— Да не в этом дело, Коля, что ты в позу встаёшь сразу, сам же знаешь — иногда по несколько раз обход делаем. Ты лучше скажи, ОПОшников ещё с адреса не сняли, дом под наблюдением?
— Нет, конечно, на хрен мне второй труп, с одним-то засада полная.
— Хорошо, я захвачу тогда с собой фотографии этих пяти у Веселова и закину попутно нашим филерам.
— Ну и что, каков у нас итог? — обратился ко всем Саенко.
— Что браток, каков итог? обмишурился чуток? А чуток сей потянет лет так этак на пяток! — процитировал Филатова Веселов.
— Не знаю, как там насчёт лет пяти, а вот народным хозяйством уже реально попахивает, — заметил Саенко.
— Командир, держи хвост пистолетом, прорвёмся. Вот чую, что мы где-то рядом уже ходим.
— А мне что сейчас шефу докладывать, что мы чуем? Так он мне быстро объяснит, что чуют ребята-голуби задним местом, причём объяснит это, не стесняясь в выражениях.
— Да, вот что значит начальство. Секс утром, в обед и вечером, аж завидно.
— Веселов, уточни в ОПО, если борта есть свободные, готовь задние на скрытое за этими тремя мясниками. Так, вроде бы всё, разбежались.
Когда вышли из кабинета, Веселов подошёл к Родину.
— Представляешь, Серёга, разговариваю с одним из этих, пятнадцать лет мясником работает. Спрашиваю, мог бы ты человеку голову ножом отрезать, и сколько времени тебе надо было бы? А он так просто отвечает: «Человеку не знаю, а свинье перочинным ножом за 10 секунд отрежу». Блин, аж мурашки по коже пробежали.
— А я тебе что говорил, они как будто в прошлой жизни палачами были. Своеобразные люди, интересно, о чём они говорят, когда компанией встречаются, надеюсь не о том, кто сколько свиней, коров разделал.
Родин вышел из кабинета, направился к себе, в кабинете был Варкун, оформлял бумаги по проведённым мероприятиям.
— Родион, заканчивай, — сказал Родин.
— Возьми скрытую видеокамеру, поедем с тремя барышнями пообщаемся. Смотри, тема такая. Я думаю, убийца приходил к одной из них, где мог находиться убитый. Вспышка ревности, и, как итог, голова на заборе. Беседовать будешь ты, внимание на взаимоотношения с мужчинами, смены партнёров и т. д. Сам знаешь. Когда достаточно раскачаешь, показываешь фотографию, смотрим на реакцию.
— Не первый раз замужем, соображу, поехали.
Когда подъехали к 17 дому, Варкун поинтересовался:
— Откуда начнём, Серёга, снизу вверх или наоборот?
— Давай сверху вниз, легче спускаться будет.
Родин позвонил в пятнадцатую квартиру. Дверь открыла женщина лет тридцати пяти, невысокого роста, пухлая и какая-то блеклая. Светлые, почти бесцветные глаза, выщипанные до стрелочек брови, редкие реснички. Родину хватило беглого взгляда, чтоб сделать вывод — мышка серая. За такую не то что голову отрезать, морду бить вряд ли кто станет и за что её муж ревнует? За что, стало ясно, когда из комнаты вышел, а точнее, выкатил на тоненьких ножках лысый пузатенький мужичок. Пухлые губы, вздёрнутый нос, такой не то что человека, комара вряд ли прихлопнет. В целом, на этом можно было и закончить общение, но формально нужно было провести опрос, хотя бы для того, чтоб слух по подъезду пошёл. Родин подмигнул Варкуну, тот всё понял и подмигнул в ответ.
— Господин Липатов, у нас к вам несколько вопросов. Где вы находились до четырёх часов утра?
— В сауне, с друзьями.
— Когда вернулись домой, кто находился в квартире?
— Валя с дочкой, больше никого.
— А почему тогда устроили сцену ревности, что соседи милицию даже вызывали, может всё-таки кого-то застали в квартире?
— Да нет, клянусь вам, у меня это постоянно: как выпью, так ревность какая-то дикая просыпается, причём на пустом месте.
«То, что на пустом, это точно, — подумал Родин, — кому такая моль бледная нужна».
— Значит, пить надо меньше, — констатировал Варкун. — Значит так, до особого распоряжения город без нашего разрешения не покидайте, — серьёзно резюмировал он.
В девятой квартире дверь открыла миловидная женщина лет тридцати. Длинные, шелковистые волосы каштанового цвета, большие глаза, стройная фигура. При этом Родин отметил какую-то неестественную бледность и покрасневшие, слегка опухшие глаза. По всему было видно, что она недавно плакала, интересно по какому поводу? Родин и Варкун вошли в квартиру. Яна, так звали женщину, пригласила их на кухню, предложила чай, кофе. Родин согласился выпить чашку кофе, это давало ему возможность понаблюдать за хозяйкой квартиры в динамике. Пока Яна готовила кофе, Родин отметил, что она как-то скована неестественно, неуверенно, зачерпнув ложечкой сахар, просыпала его на стол, чуть не перевернула чашку. Варкун начал беседу с общих, ни к чему не обязывающих вопросов.
— Яна, как давно вы живёте в этой квартире?
— Седьмой год, до этого жила с родителями.
— Где работаете?
— В автотранспортном предприятии диспетчером.
— Вы замужем?
— Нет.
— Есть ли у вас мужчина, с которым вы постоянно общаетесь?
Этот вопрос как-то вывел женщину из равновесия.
— Зачем вам это знать?
— Яна, давайте всё-таки я буду задавать вопросы, а вы отвечать? Всё-таки есть у вас мужчина?
— Нет, никого нет уже больше года.
«Странно», — подумал Родин, в коридоре под вешалкой он видел мужские тапочки.
— Яна, разрешите в ванную комнату зайти руки ополоснуть, — спросил Родин.
— Конечно, пройдите, вон — вторая дверь налево.
Родин вошёл в ванную, прикрыл дверь и включил воду. Над раковиной висел шкафчик. Родин открыл дверцу. На полочке в стакане стояли 2 зубные щётки, рядом с кремами и скрабами лежал станок для бритья, можно было предположить, что Яна сама пользуется станком, однако тут же стоял мужской лосьон после бритья. В углу на вешалке висели два больших махровых полотенца. Всё говорило о том, что в этой квартире совсем недавно находился мужчина, и отнюдь не случайный прохожий, а постоянный. Почему Яна скрывает это, что заставляет её лгать? И эта бледность, заплаканные глаза. Родин выключил воду и вернулся на кухню. Окинув взглядом Яну, Родин отметил — она действительно красивая женщина, прав был Долгов. Тем временем в девушке произошли серьёзные изменения: лицо порозовело, прошла краснота глаз, движения стали уверенными. Родин тут же обнаружил причину этих перемен. Рядом, на столе стоял наполненный на треть бокал с коньяком. Он укоризненно посмотрел на Варкуна, мол, зачем позволил, как теперь разговаривать.
— Яна, — обратился Родин к девушке, — за вас в школе ребята дрались?
— Бывало, — кокетливо ответила Яна.
«Ну вот, может, не нытьём так катаньем», — подумал Родин и опять подмигнул Варкуну. Тот понял всё с одного взгляда и включил всё своё мужское обаяние. Родин, сославшись на занятость, вышел из квартиры. Он практически уже был уверен, что голова на заборе предназначалась именно Яне. Также было очевидно, что она серьёзно напугана и даже под действием коньяка ни за что не сознается. Тут нужен особый подход, а какой именно, Родин ещё не придумал. Так, в размышлениях он подошёл к