– А ты как хочешь?
– Пойдите в тот, что в Рыбном тупике.
– А чего так?
– Меня там по весне били крепко. Три дня лежал.
– Хорошо. Я иду в Рыбный тупик. Как туда попасть?
– Это вам в слободку нужно.
– Какую слободку?
– Сейчас расскажу.
52
Ярсель открылся путникам из-за реденькой рощи, сразу за поворотом. Высокие крепостные стены, вереница возов – к воротам, вереница – от ворот. Город стоял удачно, и в нем велась большая торговля, однако слободки были отстроены не везде, с той стороны, откуда Клаус с Ригардом подходили к городу, дымили лишь две кузни и несколько красилен, стоявших над бурым от красок ручьем.
– Вот он каков, город Ярсель, – произнес Ригард, когда они прошли через ворота мимо дремавшего внутри доспехов стражника.
Никакого обыска, как в Слимбурге, здесь не оказалось и в помине, а значит, место здесь было тихое.
Приятели вошли в город по улице с пробитой в мостовой колеей, где движение было особенно плотным.
– Здорово! Мне здесь уже нравится! – весело сказал Ригард.
– Мне тоже. Вроде как дома, правда?
– Точно. Мне также показалось, чем-то наш Денвер напоминает.
Ригард тотчас приметил хорошую собой горожанку с румяными щечками и длинными ресницами.
– Смотри какая… – прошептал он, толкая Клауса локтем. – Эй, красавица, давай познакомимся!
Он полагал, что девушка отшутится или смутится, однако она смело подошла к нему и, ослабив на корсете шнурок, ответила:
– Может, и познакомимся, если не пожалеешь восьми крейцеров…
– Дорого очень, – покачал головой Ригард.
– А если дорого, дома сиди, возле маменьки, – зло прошипела красавица и поспешила прочь.
– Вот он каков, город Ярсель, – повторил Клаус слова приятеля и засмеялся.
Ригард лишь покачал головой.
– Жрать хочу, сил нет терпеть, – пробормотал он.
– А вот булочная, – кивнул на вывеску Клаус. Под ней, отдыхая, стоял краснолицый пекарь. – Свежий хлеб есть, хозяин?
– У нас всегда свежий, господа хорошие, – ответил тот. – Чего изволите, магдебургская булка подойдет? Две на полкрейцера?
– Неси, будем рады…
Булочник шмыгнул в лавку и вскоре вернулся с двумя длинными хрустящими булками, такими аппетитными, что Клаус без сожаления расстался с полукрейцером.
«Бом-бом-бом-бом-бам…» – донеслось с площади, когда часы на ратуше пробили пять часов.
– Нам нужно на торжище успеть, – заметил Ригард, разрывая зубами хлеб.
– Успеем, – ответил Клаус. Он был почти уверен, что они выгодно устроятся на постой, так сильно ему понравился город Ярсель.
На базарную площадь приятели вышли, доедая свой хлеб и едва передвигая ноги после дальней дороги.
Шуму на торжище было уже меньше, самые шустрые, все распродав, уехали, остались самые тихие да те, кто продавал вторую очередь товара.
– Эх, огурцов хочется, – пожаловался Ригард, вдыхая запах солений.
– Ты же хлеба наелся. Или мало?
– Хлеб – это хлеб. А я хочу солений и мяса.
– А я думаю о том, куда бы на ночлег прислониться.
– В лесу поспим, не впервой. Главное – быть сытым, – продолжал Ригард, намекая на то, чтобы еще потратиться.
– Ты же умеешь еду без денег добывать, – напомнил ему Клаус, примечая мужика, в одиночку грузившего на телегу остатки нераспроданной репы.
– Сейчас обстановка не та. Здесь так не получится.
– Ну и ладно. Давай-ка за мной, сейчас попробуем на ночлег напроситься.
53
Пока Клаус и Ригард думали, как решить проблему ночлега, сержант Короб и рядовой наемник Густав ели соленые огурцы, сидя на телеге соленщика.
– Никого мы здесь не найдем, – уныло произнес Густав. Они слонялись по рынку с самого его открытия и уже перепробовали все – от кислого пива до вареных раков и ранней земляники, однако найти тех, кого упустили в Слимбурге, пока не удалось, хотя все лица на ярсельском рынке уже казались им знакомыми.
– Деньги на жратву и выпивку есть, сиди да жуй, – сказал Короб, который, в отличие от Густава, не переставал стричь толпу цепким взглядом. В прошлый раз он был близок к цели и оплошал перед лицом полковника, поэтому позже сам напросился на поиски, хотя Лефлер уже подумывал отказаться от этой затеи.
Не получив очередного разрешения на передвижение войска по торговым дорогам, Лефлеру пришлось направлять полк окружным путем, по пограничным приморским территориям. Сам он с солдатами решил не идти, предоставив это своим офицерам, а предпочел ехать дальше в составе небольшого личного посольства.
Путь войску на «зимние квартиры» или, если повезет, к новой войне предстоял еще долгий – не менее трех недель. За время этого перехода полковник намеревался отдохнуть после не слишком удачной военной кампании, путешествуя по цивилизованным и обжитым землям королевства.
Поскольку планы Лефлера изменились, он согласился с Коробом и решил попытаться еще раз перехватить беглецов, если вдруг те двинулись в сторону Ярселя.
– А потом мы куда пойдем? – спросил Густав и, припав к кувшину, долго пил воду, утоляя жажду.
Сержант молчал, продолжая наблюдение.
– Я говорю… – Густав вытер рукавом рот и отставил кувшин. – Я говорю, вот повели войско за горы, значит, большого кругаля давать придется. Это ж им недели три топать, правильно? Они ж едва живые в этот Крайль притащатся.
– Устанут – отдохнут. А в Крайле работа будет.
– Откуда знаешь?
– Полковник говорил.
– А если не будет работы?
– Пойдем ганузцев грабить.
– Ганузцев в прошлом году грабили, а потом их степняки пожгли и людей в полон утащили. Там теперь грабить нечего.
– Тогда на Орт пойдем.
– Орт – это уже земля орков, сержант… Они людей на кострах жарят.
– А ты не попадайся, тебя и не зажарят. А золота у орков не меньше, чем у ганузцев. У них там рудники до самого моря.
Густав помолчал, рассеянно поглядывая по сторонам и пребывая во власти своих мыслей.
– Степняки, конечно, не сахар, но мы с ними не раз сходились, и бить их очень даже можно, но как с орками? Ты-то ходил на орков?
– Нет, не ходил, – нехотя ответил Короб. – Но два моих земляка ходили на орков еще с капитаном Лансером. Слышал о таком?
– Слышал. Только Лансер на орков в королевской охране ходил, при поддержке двух лордов и королевской гвардии. И орков в чистом поле били, а на Орт надо через горы и леса переться, где в каждой долине новая война.
– Не скули, может, еще в Крайле работа будет.
– Где она, наша работа? – Густав вздохнул и взял с деревянного блюда очередной сморщенный огурец.
Внезапно сержант распрямился и так схватил Густава за колено, что тот едва не подавился.
– Кто ищет, тот находит, дурилка ты глиняная… – прошептал Короб, ухмыляясь.
– Ты чего?
– Не ори, дурилка. Вон видишь, между хомутами в ряду телега стоит?
– Где репу, что ли, продавали?
– Там не репа теперь, там наша охотничья удача.
– Да о чем ты?
– Кто с мужиком разговаривает, видишь?
Густав присмотрелся и ахнул:
– Они самые! Вот удача!
– Не ори, – снова одернул его сержант, привлекая внимание соленщика.
– Больше ничего брать не будете?
– Сегодня ничего, приятель, мы лучше завтра придем, – пообещал сержант, спрыгивая с телеги.
– Мы их что, прямо сейчас убьем? – спросил Густав, когда они двинулись к беглецам.
– Как же, убьешь ты их, – возразил сержант, поправляя под простой курткой кинжал. – Полковник сказал – никакой самодеятельности. Сегодня их выследим, а завтра встретим его благородие с отрядом и все разом накинемся. Тогда уж не уйдут.
Густав с сомнением покачал головой.
– Чего не так? – сердито спросил Короб.
– Если разом накинемся, нам с тобой ничего не останется, а у них, наверное, денежки водятся…
Сержант задумался. По сравнению с этими пижонистыми юнцами они с Густавом выглядели как бродяги. Если бы снять с тех одежду, можно было приодеться по-человечески.
– Победителей не судят, Короб, – начал подзадоривать его Густав. – Супротив нас они как дети малые.
– Так-то оно так, только там у лошадиного загона трое стражников и на выходе еще двое…
– Подождем, пока они за город выберутся. Смотри, видать, с мужиком-то о работе договариваются или о ночлеге.
– Нет, Длинный, – принял решение Короб. – Приказано проследить, значит, проследим, а дальше все вместе навалимся. – Выдержав уничижительный взгляд Густава, он добавил: – Диспозицию нужно выполнять, понял, дурилка глиняная?
54
Крестьянин с сомнением посмотрел на двух слишком уж по-городскому одетых юнцов и переспросил:
– Чего ты хочешь?
– Я говорю, может, у вас работа какая найдется? Мы можем и репу вашу погрузить, и что-то еще сделать…
– А-а, да какая тут работа? Всего пять мешков.
Клаус огорченно вздохнул, глядя, как мужик сам корячится, забрасывая мешки с нераспроданной репой обратно в телегу.
– Тут работы нет, а вот в деревне…
– Так мы можем и в деревне! – спохватился Клаус, подталкивая локтем Ригарда.
– Да, дяденька, мы и в деревню с вами поедем! – подхватил тот и, подбежав к мужику, помог ему забросить самый большой мешок.
Мужик поправил на телеге груз, отряхнул со штанов пыль и, взглянув на Ригарда, а потом на Клауса, сказал:
– Так вы, городские, денег потребуете, а денег в деревне нет. Вот, половину продал, а половину назад везти придется.
– На ночлег пустите и покормите, вот и вся плата. Ну, разве что еще корочку хлеба с собой в дорогу, вот и весь расчет, – стал дожимать его Клаус.
– Ну чего же, раз так, садитесь на телегу, и через два часа будем в Хониге. Деревня наша так называется.
– А что у вас за работа?
– Да землю рассыпать. Я колодец новый выкопал, землю в горку собрал и все никак не соберусь вдоль ограды растаскать. Уже и травой все поросло, а руки не доходят.
– Таскать в корзинах или в ведрах? – уточнил Клаус, усаживаясь на мешки с репой.