– Я уже заткнулся, ваше благородие.
– Пока что я тебе этого не сказал, но имей в виду, что хозяин может оставить твой вопрос без ответа.
– Так точно, ваше благородие, – ответил Ригард, отсалютовав Галлену, как сержант стражи на городском празднике.
Клаус улыбнулся. Он помнил эти праздники, когда на площади перед ратушей собирался едва ли не весь город. Играли свирели, стражники в начищенных кирасах проходили перед горожанами строем, а бургомистр после боя барабанов в полной тишине зачитывал поздравительный слог лорда Ортзейского. А потом начинались гулянья.
В Ярсель они вошли в обеденный час. По тому, как вздыхал Ригард, Клаус понял, что приятель жалеет о выброшенном по приказу Галлена окороке.
В городе их хозяин из седла не выбирался и ехал ровно, предпочтя дорогу в обход рыночной площади, хотя через площадь ехать к «Белому быку» было ближе.
Приятели шагали молча. В их жизни появилась первая основательная опора, и они ждали утверждения в должности слуг и помощников кавалера Галлена. Рядом с ним они чувствовали себя в полной безопасности.
Наконец троица добралась до гостиницы, Клаус с Ригардом остались довольны ее внешним видом. Солидность этого заведения свидетельствовала о платежеспособности их хозяина.
Во дворе стояли добротные экипажи, запряженные сытыми, ухоженными лошадьми. Навоза нигде видно не было, за этим следил мужик с метлой, который махал ею не останавливаясь. Однако не успел Галлен проехать ворота, как из конюшни выскочил Бурт и бросился под ноги Карандеру. Лошадь испуганно шарахнулась, а кавалеру пришлось натянуть поводья.
– Бурт, это ты? – удивленно воскликнул он. – Я думал, тебя убили!
– То и было, ваше благородие, вот, посмотрите!
Бурт задрал рубаху и продемонстрировал какое-то перепачканное кровью тряпье.
– С такими ранами выживают, – сказал Галлен.
– То-то и оно, ваше благородие, – произнес Бурт, опуская рубаху. – А потому позвольте просить расчету, поскольку на такую службу мы не договаривались.
– Ну хорошо, тем более что твое место уже занято.
– Я прошу вас обойтись со мной честно, ваше благородие, и выдать мне за страдание и верную службу один талер золотом.
Сказав это, Бурт весь напрягся, готовый к тому, что его огреют ножнами, однако Галлен ничуть не удивился. Он достал из кармана какие-то монеты и переспросил:
– Ты сказал, талер золотом?
– Именно так, ваше благородие.
– Ну так я дам тебе шесть крейцеров, и будем в расчете.
– Ну, или так, – с готовностью согласился Бурт, довольный, что обошлось без зуботычин.
Галлен ссыпал монеты в грязную ладонь Бурта и въехал во двор, а Клаус с Ригардом вошли следом. К их хозяину подскочил конюх и, приняв коня, получил в награду крейцер.
– Хозяин-то наш щедрый, – заметил Ригард.
– Вроде того. А вот мне интересно, зачем он этого полковника гоняет?
– А тебе какое дело? Главное, чтобы платил исправно и кормил. Вон как он монетами разбрасывается. Такой не обидит.
– И все же хотелось бы знать, что нас ожидает, – сказал Клаус.
– Нас ожидает сытая жизнь, – уверенно заявил Ригард. – Денежки станем откладывать, будет чем мамаш порадовать.
– Посмотрим.
73
Не обращая внимания на грузившиеся в экипажи купеческие семейства, которые прибыли в гостиницу прошлым вечером, Галлен снял рваную шляпу и, подав ее Ригарду, помыл лицо и руки водой из бочки.
Ригард с Клаусом сделали то же самое, ловя на себе взгляды симпатичной девочки лет двенадцати, сидевшей в экипаже.
– Ишь ты, какая глазастая, – отфыркиваясь, заметил Ригард.
– Маленькая еще, – строго сказал Клаус и, вытерев лицо рукавом, стал подниматься на крыльцо следом за Галленом.
В гостевой зале за высоким бюро стоял приказчик.
– Добрый день, ваше благородие, – произнес он, выжидающе глядя на постояльца.
– Я своего слугу рассчитал, теперь у меня служат эти двое.
– Понял, ваше благородие, – кивнул приказчик и окинул молодых людей быстрым взглядом.
– Сейчас мы пойдем обедать, – сказал Галлен, – а потом пусть подадут нам три кувшина теплой воды.
– Будет сделано, ваше благородие.
Кавалер толкнул дверь в зал рестаранта, Клаус с Ригардом блаженно потянули носами. В заведении было чисто и пахло хорошей едой.
Галлен занял тот же столик, что и в прошлый раз, чтобы видеть входную дверь и выход на кухню. Его новые слуги сели рядом, Клаус справа от себя пристроил дубинку.
«Чтобы под рукой была», – заметил Галлен, с одобрением отмечая действия своих помощников.
Вышел кухонный приказчик. Увидев трех посетителей, он расплылся в улыбке:
– Добрый день, господа, что будете заказывать?
– Неси, что найдется – мясо, бульон, кашу… А то ждать не хочется.
– Сей минут все доставлю, – поклонился приказчик, довольный тем, что ему не указали, сколько еды, а значит, можно принести много.
Не прошло и минуты, как он появился в сопровождении двух кухонных рабочих с красными от печного жара лицами. Все трое были нагружены подносами, и вскоре весь стол был заставлен чашками с горячей едой.
– Да ты и впрямь быстро обернулся! – похвалил приказчика Галлен и, отпустив тугой пояс, пододвинул к себе чашку с бульоном.
– У нас скоро обеденный час, будет несколько господ из города – они всегда здесь ужинают. А потому к этому времени мы заготавливаем много.
– И что, эти господа много кушают?
– Весьма изрядно, ваше благородие. Купцы, они и во всем любят основательность. Принести вина или пива?
– Мне принеси вина. Полбутылки красного.
Приказчик снова убежал, а Галлен попробовал бульон и, взяв хлеб, стал крошить его в тарелку.
– Я так тоже люблю, только стеснялся, – признался Ригард, потягивая бульон из ложки.
– Не стесняйся, так все делают, когда бульон горячий.
– Так солдаты делают и моряки, – заметил Клаус, тоже кроша свой хлеб в тарелку.
– Откуда знаешь?
– У нас возле Денвера река, а по ней галеры с моряками ходят. Я с ними много разговаривал и из котелка кушал, – сообщил Клаус и вздохнул, вспоминая реку, костер и бесконечные, завораживающие рассказы бывалых путешественников.
Появился приказчик, поставил перед Галленом бутылку из зеленоватого стекла, а рядом высокий фужер из стекла белого.
– Ступай, я сам налью, – сказал Галлен. Приказчик ушел.
– У бургомистра в Денвере тоже из стекла пьют, – заметил Ригард.
– А ты почем знаешь? – спросил Галлен, пробуя вино.
– Моя мамаша там кухаркой служит, а я ей помогал. Когда в Денвере жил.
– Стало быть, и готовить умеешь?
– Ну, не то чтобы очень… – пожал плечами Ригард и взял с блюда баранье ребрышко. – Чего попроще умею, а так больше по поставкам помогал. Мясо купить, зелень в деревне.
– А что за наука мясо покупать, чего там мудреного? – подначил Ригарда Галлен, чтобы больше узнать о своих слугах.
– Ну, это дело весьма мудреное, ваше благородие. Вот, к примеру, из чего мы супчик едим?
– Из говядины. Из хорошей говядины.
– Это правильно. Но я бы сказал, из бычка, которому и года нет.
– И ты это по вкусу понял?
– Так точно. И по запаху. А еще надо кролика от кошки отличать, если битым весом покупать, и собаку от овцы. В этом деле, ваше благородие, премудростей много, за один час всего не расскажешь.
В гостевой зале послышались топот и громкие голоса. Клаус тотчас схватил дубинку, а Ригард коснулся под курткой кинжала.
Галлен улыбнулся. Такие слуги ему подходили.
Дверь распахнулась, и в рестарант стали заходить новые посетители: пятеро торговых людей в шерстяных кафтанах похожего покроя и одинакового бордового цвета. Они принесли запах глиняных красок, прогорклого жмыха, соснового бруса и зерновых амбаров.
Не прекращая разговора и гремя по полу подкованными башмаками, они прошли к дальнему столу у окна и сели. Сразу стало тише.
– У тебя, Ригард, мать кухарка, а у Клауса – прачка. Но одежда на вас дорогая, да и из дома вы сбежали. Что, обокрали кого-то?
Приятели переглянулись, словно советуясь, стоит ли все рассказывать хозяину. Впрочем, никакой вины за собой они не видели, ну, разве что проступок, совершенный по глупости.
Клаус взял льняную салфетку и вытер с подбородка жир.
– Мы случайно подсмотрели, как полковник Лефлер и его солдаты обоз грабили. Они нас тоже заметили, но уже когда убегали.
– Это я от вас уже слышал, а что было потом? – спросил Галлен, переходя к пшенной каше с таким количеством коровьего масла, что оно покрывало все блюдо.
Приятели снова переглянулись.
– Потом мы решили обыскать убитых… – едва слышно проговорил Клаус.
– Ага, мародерничали, значит?
– Мы никому хуже не сделали, они и без нас были убиты. Вот у одного купца и нашли кошелек с несколькими золотыми.
– Габинчийской чеканки, – догадался Галлен, пробуя кашу.
– Габинчийской, – кивнул Клаус. – Наши дружки брать монеты не стали – испугались, а мы с Ригардом не побрезговали.
– А купцы те имели грамоту с приглашением от самого лорда Ортзейского.
– Мы об этом ничего не знали, ваше благородие! – с горячностью заверил его Ригард. – Мы бы тогда поостереглись!
– Ладно, дело прошлое, – пожал плечами Галлен. – А что было потом?
– Потом мы с Ригардом, каждый по отдельности, купили себе одежду, попировали в трактирах, ну и, наверно, из-за этих монет показались стражникам главными злодеями…
– Как будто это мы обоз пограбили! – с обидой произнес Ригард и с хрустом перекусил ребрышко.
– И как же вы сбежали?
– Ночью за нами пришли, а мы – бежать. Прорывались как могли, а они нас и алебардами рубить хотели, и из арбалетов стреляли, – продолжал Клаус.
– Да, – подтвердил Ригард. – Даже вспоминать страшно.
– Потом у реки неожиданно встретились и решили бежать из города, другого выхода не было.
– Понятно, – сказал Галлен. – И, сказать откровенно, вашей вины я в этом не вижу. Ну, может, немного глупости и жадности. А вина, конечно, на наемниках.