Петропавловская судоремонтная верфь — сокращенно ее называют СРВ — одно из крупнейших промышленных предприятий области с большим коллективом индустриальных рабочих.
С невысокого прибрежного холма — на нем стоит здание управления СРВ — во все стороны открывается широкая панорама: высокие здания цехов, доки, энергопоезд, складские и подсобные помещения, здания общежитий, большой рабочий поселок, состоящий из хорошеньких деревянных домиков, акватория верфи, окаймленная синей волнистой линией сопок, — словом, целый мир.
…Четверть века назад на том месте, где теперь возвышаются корпуса цехов, стояли две брезентовые палатки. В одной жили инженеры-строители, в другой пять человек рабочих — авангард стройки. В скором времени строители получили пополнение: приехала молодежь, откликнувшаяся на призыв партии работать по освоению Крайнего Севера. Первое «боевое» крещение строители судоверфи получили при разгрузке парохода со стройматериалами, затертого в бухте льдами. Кирпич и цемент, кровельное железо и гвозди, лес и машины перевозили с парохода на берег по льду на самодельных санях, перевозили в пургу, мороз. Зимой 1935 года началось строительство. На узкой низкой косе с утра до ночи кипела работа. Корчевали деревья, прокладывали дороги, отвоевывали у моря место для строительной площадки. Мерзлую землю долбили заступами, грунт перевозили на тачках. Техники никакой не было: все делалось вручную.
Люди жестоко мерзли в пургу и морозы, мокли под осенними дождями. Но большинство строителей были молоды и все были исполнены веры в будущее. Никакие трудности не страшили их — перед ними стоял героический пример Магнитки, Кузбасса, Комсомольска-на-Амуре, по этим первенцам пятилетки и равнялись строители Петропавловской судоверфи. У поседевших ветеранов, участников стройки (а их немало работает на судоверфи и до сих пор), по-молодому загораются глаза, когда они вспоминают об этих далеких, трудных и славных днях…
Прошло не так уж много времени — и коса стала выше, шире. Появились мотовозы с вагончиками, они подвозили и подвозили гравий, щебень. В середине 1935 года на строительной площадке работало уже больше тридцати бригад. С каждым прибывавшим в Петропавловск пароходом стройка пополнялась новыми людьми. Шли дни, люди работали, учились. Из вырытых котлованов поднимались бетонные фундаменты…
Словом, здесь, на берегу далекой северо-восточной бухты, свершалось то, что свершалось неисчислимое количество раз в разных других краях Советской земли, что всегда составляло и составляет пафос, главное содержание нашей жизни: происходила закладка фундамента будущего. Один за другим вырастали высокие своды механического, кузнечного, литейного цехов, парокотельной. В канун девятнадцатой годовщины Октябрьской революции Петропавловская судоверфь вступила в строй действующих предприятий страны.
…Странно, порою даже как-то непонятно складываются наши представления и впечатления!
Случилось так: первое, что привлекло мое внимание, когда я попал на судоверфь, был усыпанный цветами куст белых роз.
Он стоит в кабинете директора. И, наверное, всем примелькался, как и все, что составляет обстановку этой просторной, светлой комнаты: большой письменный стол, мягкие кресла, часы. Никто, вероятно, и не обращает на него внимания.
Но в моем представлении от этого куста роз протянулись нити к пестрым цветникам и волейбольной площадке на территории судоверфи, к бордюрам зелени вдоль серых стен цехов, в чистый, светлый, отлично оборудованный здравпункт. Даже в комнату мастеров, где каждый мастер имеет свое место, свой шкафчик, свою настольную лампу. К различным стендам и доскам показателей у входа на судоверфь. И уж, конечно, к новым зданиям общежитий (на СРВ построено 15 тысяч метров жилой площади), в двухэтажную рабочую столовую, к строительству Дворца культуры, в кабинет техпропаганды, в библиотеку, в ремесленное училище, выпускающее слесарей-судоремонтников, в школы-десятилетки, в школу рабочей молодежи. То есть ко всему, что в той или иной мере определяет высокую ступень культуры труда — ту ступень, на которой и жизнь и труд неразрывно связаны, на которой они— богатство и радость души человека!..
…В литейном цехе, склонившись над формой с рыхлой коричневой землей, стоит пожилой человек. У него круглое добродушное лицо, коротко остриженные седые волосы. Вытерев руку о черный комбинезон, он протягивает ее для приветствия. Рука крепкая, сильная, как у молодого.
Это ветеран судоверфи Борис Менделеевич Спектор, один из создателей литейного цеха. В прошлом отличный формовщик, награжденный орденом Ленина, он участвует теперь в контроле за качеством продукции. Вышел он на пенсию, уехал было на «Большую землю» — на Украину. Да вот не стерпел разлуки — вернулся на Камчатку. Снова пришел в литейный цех, в котором проработал больше двадцати лет.
— Тут прошли лучшие годы моей жизни. Нелегкие годы. Да ведь дороже всего как раз то, что далось трудом, а не с неба свалилось!..
Вот еще один из старых рабочих судоверфи — мастер инструментального цеха Владимир Иванович Клименко. В юности он увлекся астрономией, поступил в университет. После первого года обучения группу студентов послали на Камчатку — на путину. И с той поры этот край навсегда вошел в душу Владимира Ивановича. Кончилась путина, а возвращаться в университет расхотелось. «К чему заниматься небесными делами, когда и на земле дел много!» — шутит старый мастер, рассказывая об этом своем решении. Остался во Владивостоке, работал слесарем по ремонту судов. На Камчатку приехал во второй раз в пятьдесят первом году. Сошел с парохода — и не узнал мест, где побывал в юности. Одни сопки выглядели так же, как раньше. В порту много судов, всюду видны леса новостроек. Начал Владимир Иванович работать на судоверфи, стал со временем мастером. Основное в его отношении к работе — высокая требовательность к себе.
Этому он учит и своих учеников. О работе говорит со спокойной гордостью мастера:
— Слесарь должен все уметь. И мысль у него должна работать. Без мысли какой слесарь? Я как уполномоченный в цехе по рационализации собрал тридцать четыре предложения. Все дельные. Да ведь не все их подают. У кого выучки маловато, кто узко знает свою специальность, те помалкивают. Работают вроде и неплохо, а мыслей не хватает. Нужно так сделать, чтобы человек приходил в цех, как в свой дом, где все ему известно: чего недостает, что нужно исправить, наладить. И чтобы думал он над тем, что нужно сделать. И придумывал, искал…
На СРВ, в слесарно-монтажном цехе, в ноябре 1958 года была организована первая на Камчатке бригада коммунистического труда под руководством Николая Руденко.
Ныне весь коллектив судоверфи включился в борьбу за звание предприятия коммунистического труда.
Николай Буглаев, слесарь из бригады Руденко, так рассказывает о своей бригаде:
— Было нам поручено срочно прочистить клапаны и иллюминаторы на судне, готовом выйти в море. Работа ниже нашего разряда, да и оплачивается плохо. Но мы взялись за нее без разговоров. Вместо положенных двух-трех дней управились за день. Наша бригада давно хочет перейти на работу без ОТК. Обычно мы теряем на контроле много времени. Прессовка клапанов занимает целый день. А следующий день уходит на производство той же операции в присутствии контролеров ОТК. Дело можно решить просто: выдать бригаде свое клеймо. Ответственности не боимся: работаем на совесть!..
«Здесь работает ударник коммунистического труда» — такая надпись красуется на станке токаря инструментального цеха Виктора Игнатьева.
Он пришел в цех восемь лет назад после демобилизации из Советской Армии. Трудно ему было: не умел читать чертежи, не знал станка. Но у человека была крепкая закалка. Решил все преодолеть — стать мастером своего дела. Присматривался, как работают опытные токари, слушал их советы. Прочитал много технических книг, терпеливо изучал станок. Овладев мастерством, стал искать новых путей. И находил. Ключ с «трещеткой» не такой уж сложный инструмент, но он увеличивает производительность труда в десять раз, удобен при монтажных работах в труднодоступных местах. Новым ключом, придуманным Виктором, на судоверфи пользуются все. Недавно он предложил приспособление для проточки на токарном станке сферы поршневых пальцев. Приспособление сокращает время на обработку примерно в двадцать раз. Вот так он и завоевал почетное звание ударника коммунистического труда. Завоевал упорным трудом, горением творческой мысли.
Именно это — неуспокоенность творческой мысли — наиболее характерно для передовых людей, передовых коллективов судоверфи.
Замечательные умельцы, новаторы — рабочие, мастера, инженеры, техники — придумывают, изобретают, ищут, как лучше использовать производственные мощности, модернизируют оборудование, механизируют трудоемкие процессы, стремятся к удешевлению ремонта судов.
По предложению группы инженеров-рационализаторов намечено перевести паровые молоты на воздушные. По предварительным подсчетам, это даст 750 тысяч рублей экономии.
Коммунисты отдела главного механика смонтировали на причальной линии портальный кран, с помощью которого производится выгрузка и погрузка главных двигателей судов в собранном виде. Это не только дает экономию, но и сокращает сроки ремонта.
Фрезеровщик механического цеха Марфин внес предложение по восстановлению изношенных зубьев шестерен траловых лебедок, что уже широко практикуется на судоверфи.
Один из лучших кузнецов судоверфи Мельников предложил штамп, с помощью которого ускорилось изготовление деталей ограждения руля. Штыри к такелажным скобам всегда ковались свободной ковкой. Они, как правило, выходили из-под молота с большими припусками, низкого качества. Кузнецы предложили серию подкладных штампов для изготовления штырей. Довольны и кузнецы, и токари: детали изготавливаются с минимальными припусками на механическую обработку.
Размотка рулонов проволоки производилась в кузнице вручную. Штамповщик Ашкуренко и слесарь Фендриков предложили переоборудовать старый ручной брашпиль под механическую лебедку, приспособив ее для размотки рулонов. Теперь на эту работу уходят минуты и люди освобождены от тяжелого физического труда.