до конца. Тогда можно получить пульсирующую сферу, континуум бытия-сознания.
§ 71. На напряжении достроение мира, восполнение, завершение и дополнение ситуации, построение реальности, которой не было, версус наличная (символы, задающие строй мысли и понимания versus изобразительные элементы). Амплификация «возмущений» и лишь на этой основе завершенная последовательность (символическое время и пространство). Но сопротивление реальности (самостийной и самозаконной). Снова на напряжении разложение наличного мира, раскалывание порядка, раскалывание и преодоление мира. Из осколков мира, из изобразительных элементов, развязанных из своих обычных и естественных связей, осколков «реальности» строится картина мира (не обязательно всего мира, так… картинка). Тексты, то есть имеющие смысл материальные образования и композиции из них. Они характеризуются избыточностью (динамизирующей) versus изобразительность, включают обязательно конструкции, не имеющие никакого реального аналога. Тело квазиобъекта представляет собой алфавит, то есть всегда конечный список смысловых единиц и правил их композиции. Снова сопротивление реальности любым своим представлениям, в том числе и самопредставлениям. Это как бы ответ сферы сознания-бытия на наши вмешательства (ответы, в принципе поддающиеся пониманию, интеллигибельные). (Но нужно для начала различить, выработать понятие, в котором можно было ухватить и мыслить факт такого сопротивления, — то есть различить фактические отношения и представления о них. Этот шаг впервые сделан Марксом в своей области.)
§ 72. Но вернемся к сопротивлению (и флуктуациям). Создание экспериментальной, испытующей макроструктуры, усиливающей его, — это может быть как самоусилением, таким и усилением другим со стороны; во всех случаях две разные природы, новый принцип, то есть в машине времени что-то должно быть другой природы, чем реплицируемые ею (уже на ее собственных бесконечных основаниях) вещи. Внесение избыточности или же экспериментальная динамизация, осуществляемая живыми, сознающими существами. Условие перехода к новому порядку, интегрирующему большее число фактов и тому подобное, то есть развитие. Асимптотически исчезающие флуктуации ведут к радикально новым чертам (порядок из амплификации беспорядка), новым структурам и симметриям (с нарушениями на предшествующем уровне — например, симметрии между поступлением информации и ее извлечением, симметрии «я», времени и тому подобное). Последние могут быть инкорпорированы лишь через сферу (то есть через сверхпространство по отношению к символическим эстезисным пространственновременным протяжениям). То есть факт развития требует этого понятия или постулата (динамическое условие, в отличие от превращенности и кинематического формализма, лежит в интенсивности в указанном выше смысле, в сцеплениях и кристаллизациях, в накоплении и работе невидимых следствий и борьбе с ними усилием полного действия, верхушка волны которого и несет на себе «существование» вещей, их дление в воспроизводстве). Вселенная пульсирует, там, где макровзгляд видит пребывание, на деле пульсация. Основания (свободного действия, свободного явления) должны быть бесконечными. Но подставляются они на место натуральных всегда конечным образом.
§ 72а. Есть принципиальный разброс явлений (индивидуальное). Но невозможность контролируемо представлять изменения условий повторяющихся массовых явлений (результатом каковой и является их статистика) имеет не гносеологический лишь смысл, но и онтологический, касается элементарных процессов, индивидуальных явлений (физика показала, что последнее имеет смысл, лишь если термин «явление» означает «нечто + способ извлечения информации о нем», то есть относится ко всему целому ситуации наблюдения). Это ясно из постулата понятности в пункте 4 «Трактата». Хотя мы ничего не может сделать здесь такого, чтобы нечто обязательно подумалось там, и, по определению, производителен лишь труда производства силы — в одной экземпляре (готовое мы лишь усваиваем, а не производим); не задается ли исторический индивид тем, что на изменения условий накладывается избыточность и пароксималь- ность в интервале отсроченного действия — как бы контролируя неравное равнодобавленным?). Хотя невероятно, чтобы это подумалось (при вынуждениях инерции, дискретности времени, хаосе субъективности и индивидов), тем не менее думается и зачинает все более вероятные состояния порядка (что прямо обратно росту энтропии). И статистикой закона больших чисел описать этого нельзя. Необъяснимая устойчивость: столь сложно организованное и при этом устойчиво воспроизводящееся явление-многообразие не может производиться случаем и селекцией в слепом разбросе. Необъяснимы как устойчивость, так и множественное строение устойчивого. Если не придерживаться, конечно, чисто менталистского взгляда, предполагающего неуловимые акты «нормального восприятия», чистой мысли, обучающейся подчинением себя усваиваемым извне идеальным значениям, сущностям, нормам и ценностям. К тому же, нет основания или причины для свободного действия и случайно само собой оно произойти не может (ср. § 70, 94): в том смысле, что инертный ход вещей в себе вполне основан и не содержит причины, чтобы было иначе (в том числе и неизвестной причины). Случайно, «само собой» произойдет как раз не свободное явление, закон больших чисел будет производить явления внутри одного класса. Следовательно, за появлением индивидуальных явлений не может стоять машина, бросающая кости. Вероятность равна нулю, и тем не менее все более вероятные состояния (в силу этого же постулата понятности). Познание, то есть появление индивидуальных явлений (каковы, безусловно, познавательные акты и содержания), не может быть продуктом игры в кости. Напрашивается представление, что для того, чтобы случайные процессы могли производить законы, чтобы хаотически и в не выводимой связи появляющиеся индивидуальные построения или конфигурации мысли могли содержать упорядочения (довольно жесткие!) в объективизируемом ряду, должны быть все- таки какие-то направляющие или канализирующие траектории, «самосогласованные пучки» действия (стоит еще раз вдуматься в невероятность согласованности и устойчивости такого чудовищного множества разнородных актов). Нас ждут структуры (в точке, где мы воспринимаем и оцениваем, выбираем и решаем), которые нас «учат», «подсказывают» («природа» как guide). А не чистая статистика и слепой разброс, подвергающийся селекции или перебору. Их действие за нашей спиной, вернее, из-за спины вперед, в так видимое, выбираемое, решаемое, и есть естественное действие. Пространство — потенциалы порождения, генерационные потенциалы и функционалы (вернее, различительное расположение потенциалов). Быть в пространстве (я в этом пространстве, он не в этом пространстве…) = понимать, ибо пространство — условие всякого понимания. Всегда уже расчлененная понятность. Но двойственность в самом сердце сознания (янус-факт или янус- онтология?). Состояния сознания, независимые от сознания, и поэтому описуемые объективно. Качественно различные «действенности» как субстанциональные мировые точки. Таким образом, речь идет о творимом — с предпосылаемой топологией (метрика потом). Это теория одного творящего акта, одного события, события. Вся проблема в том, чтобы показать топологию (вернее, хронотопию) в «порядке порядков», в «законе законов».
Ряд нитей, какие нужно было бы тянуть:
1. «Данность» не есть первично ясное понятие описания работы ума или его истории. Она лишь сторона исторического индивида или «размазана» по нему.
2. Генерированность (а извне — неконструированность или абстрактные эмпирические свойства и предметы); поскольку факты — это янус-факты на границе соизмеримого, а разница представлена в фактах мнимостью, символической «понима- тельной материей».
3. Исторический индивид — физические и сознательные явления (вьщеленность этого как принципа и различения). Наличие «внутреннего» (внутренних продуктов, «собственного» пространства и времени), экранированного по отношению ко всему остальному миру. Таких состояний нет в числе или среди физических действий.
4. Космизм.
5. Внешнее и внутреннее (в смысле отношения к видимому в стороннем или вселенском наблюдении): внешняя непонятность, «космическая чудесность» продуктов, наблюдение поведения с видимыми, слышимыми и так далее знаками-вещами ничего не дает, можно знать словарь и не знать мир, надо с чем-то другим, ухватывающим внутренние продукты, научиться обращаться так же объективно, то есть не обращаясь к неконтролируемым допущениям механизмов, полагаемых в тайниках индивидуального сознания и даже самым индивидом неконтролируемых в его «чувстве сознания»; какой-то иной перевод внутреннего во внешнее с учетом сдвига и топоса.
6. Дихотомия законов и начальных условий в содержании объективного знания, и как выглядит она в феноменологическом срезе знания о знании, в континууме «бытие-сознание»?
7. Наложение организованной машины на их изменения и гармонизацию (связности организации условий производства знания).
8. Действия мира на нас определять с самого начала в континууме «бытие-сознание». Не можем чисто и отдельно выделить ни то, ни другое.
9. Множество сознании в смысле топологии (а не эмпирической множественности). Пространственно временной синтез многообразия, его бытийная хронотопия.
10. «Невидимая» история как среда или протоплазма кристаллизации; следовательно, механизм содержания в точке. Но это именно история, то есть упорядочение ни содержательно, ни аналитично. Лемма к феноменологической теореме.
Короче, если все предшествующее можно резюмировать тезисом: ничто не ведет эволюцию извне, то нужно добавить, что нет и эволюционного вызревания состояния (наличного): а) мы в цепи превращений, а не вне (ср. § 78, 98, 106), б) порядок в мире — о чем знали уже Декарт, Витгенштейн и Гуссерль — не преддан (в феноменологическом смысле). То есть порядок знания и понимания дискретен (по отношению к нашей попытке вывести его из мирового ряда или же из рефлексии). Дискретность (или дискретная выделенность) исторического индивида. Можно ввести лемму к феноменологической теореме (к тому, что упорядочение и не логическое и не содержательное): мы не можем предполагать, что знаем мир, который воздействует на субъекта, то есть знаем его помимо сообщаемого (самим же субъектом), мы в этом же ряду и не можем непрерывно восстановить (явление знания и наблюдения не только не определено полностью в момент явления, но и его определение не непрерывно; а когито такую непрерывность предполагает). Обратимость — необратимость.