– Извольте сюда, ваше благородие, – поклонился офицеру привратник. – Тут господин Вернер должны быть.
Жандарм, скривившись, легонько постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь, но только лишь для того, чтобы через секунду выскочить оттуда как ошпаренный.
– Это что за, мать вашу так, бардак там творится? – изумленно воскликнул он.
– Не могу знать, ваше благородие! – четко отрапортовал старик и осторожно заглянул в комнату.
Открывшаяся его взору картина была настолько фантастична, что привратник в недоумении протер глаза, однако наваждение и не думало проходить. Петр Карлович в расстегнутом мундире лежал на софе и, казалось, спал, а рядом с ним сидел на корточках абсолютно голый Сурмин и, бессмысленно улыбаясь, пускал пузыри.
– Всякого повидал, но такого! – покачал головой Вельбицкий.
– Должно, нечистая сила, – сокрушенно вздохнул старик.
Только что отпустившая очередную клиентку Анна Виртанен собиралась было вернуться к работе, когда раздался требовательный стук в ее дверь. Сначала она подумала, что это опять заявилась мадам Ряполова, отчего-то боявшаяся звонить в новомодные электрические звонки, на затем вспомнила, что батареи давно пора было поменять, а Дмитрий и Семка в последнее время были чем-то слишком заняты. К тому же вряд ли гадалка стала бы стучать так громко и требовательно. В общем, хочешь не хочешь, а пришлось идти открывать.
– Дмитрий, вы? – удивилась она, увидев Будищева.
– Можно нам войти? – ответил он вместо приветствия и, посторонившись, пропустил какого-то молодого человека, а вслед за ним Семена.
– Да, конечно, – удивленно отозвалась Анна.
– Что это у тебя звонок молчит?
– Спроси у своего ученика, когда он собирается поменять элементы?
– Понятно. Виноваты – исправимся.
– А кто этот ваш друг?
– Не узнала? – хмуро усмехнулся Дмитрий.
– Господи! Стеша?!
Переодетая в мужское платье девушка вместо ответа часто закивала.
– Приютишь? – спросил Будищев.
– Конечно. Но что случилось?
– Да вот, из лечебницы пришлось срочно забирать. Не спрашивай почему, а то я материться начну при детях.
– Что вообще была за идея отправить ее в госпиталь?
– Ну, ты же знаешь, в каком она была состоянии.
– И что, сразу в бедлам?
– Аннушка, пожалуйста, не надо сейчас!
– Если бы ты хоть немного думал, прежде чем делать, этого бы не случилось! А если своего ума не хватает, то посоветуйся с другими.
– В следующий раз обязательно так и сделаю. А сейчас помоги бедной девочке.
– Почему вы не отвезли меня домой? – тихо спросила Стеша, не обращая внимания на их перепалку.
– Погоди, милая, – тут же переключилась на нее портниха. – Сейчас ты немного отдохнешь, а потом поедем к тебе домой.
– А как же батюшка? Ведь он скоро с работы придет…
– Опять, – помрачнел Дмитрий.
– Батюшка, – беспокойно продолжала девушка. – Где батюшка? Он же… Его же…
Видимо, вспомнив, что случилось, она всхлипнула и зажала рот руками. Расстроенная Анна обняла ее и попыталась успокоить, но сделала только хуже. Та начала вырываться, из глаз ее покатились слезы, и казалось, что эту истерику не остановить. Но тут в дело неожиданно вмешался молчавший до сих пор Семен. Бросившись вперед, схватил Стешу за руки и, глядя ей в глаза, начал быстро повторять:
– Нет его, слышишь?! Нет адмирала! Совсем нет! Умер он! Вот!
Та сначала будто не понимала, о чем ей говорят, но скоро ему удалось достучаться до ее разума, и истерика, как по мановению волшебной палочки, прекратилась.
– Что? – запинаясь, спросила она.
– Все хорошо, Стешенька. Нет его больше. Теперь все хорошо, все ладно будет!
– Правда?
– Правда!
– Фух, – выдохнул Будищев. – Семка, психиатр доморощенный, ты меня до кондрашки так доведешь.
– О чем это он говорит? – настороженно поинтересовалась Анна.
– Я тебе потом объясню, – попытался выкрутиться Дмитрий, но портниха не дала ему ни единого шанса.
– Нет, вы сделаете это немедленно, просто в соседней комнате! Делать было нечего, пришлось плестись вслед за ней, проклиная про себя болтливость ученика. Впрочем, Анна была женщиной неглупой и, очевидно, и так догадывалась о многих вещах. Просто до сих пор они ее мало касались, а вот теперь настала пора расставить точки над i.
– Мальчик говорил о покушении на великого князя Алексея? – напрямик спросила она.
– Скорее, о его безвременной кончине, – не стал юлить Будищев.
– Это его экипаж сбил Стешу?
– Более того, он сам им правил.
– Вы как-то причастны к этому?
– Кто – мы? И к чему причастны?
– Перестань! Ты прекрасно понял, что я имею в виду.
– Никоим образом. Великого князя убил студент по имени Григорий Назимов. Во всяком случае, именно его схватили с револьвером неподалеку от места происшествия.
– Ты с ним знаком?
– Близко – нет, просто видел пару раз.
– Тогда откуда ты все это знаешь?
– Так случилось.
– Сюда могут прийти жандармы?
– Могут. Но доказательств у них никаких.
– Кому это интересно в России?!
– Не бойся. Если что, говори: «Знать не знаю, ведать не ведаю!» Тем более что это правда.
– Ну, ладно. Тут ничего уже не изменишь. Что будет с девочкой?
– Не знаю, – помрачнел Будищев. – Надо увезти ее в какое-то тихое место. Глядишь, и поправится. Время все лечит.
– Как тебе вообще в голову пришла такая дикая мысль, как упрятать ее в бедлам? Ты что, не знал, что там творится?
– Знал, конечно. Просто обычно изгаляются над теми, за кого некому заступиться. Над сиротами, одинокими или простыми людьми, которые и не подумают жаловаться. А тут целая графиня попросила девочку пристроить. Кто же знал, что там такой беспредел творится.
– Но зачем?
– Защитить хотел. С сумасшедшей какой спрос?
– О господи! – изумленная Анна с сомнением посмотрела на него. – Тебе самому в это заведение надо.
– Есть маленько, – не стал спорить Дмитрий.
– Вот что, Митенька! – решительно заявила порт ниха. – Давай договоримся. Если тебе когда-нибудь придет в голову «защитить» меня, ты ничего делать не будешь! Ладно?
Тут их беседу прервал осторожный стук в дверь.
– Что случилось? – тут же отозвался Будищев, обрадовавшийся возможности прекратить неприятный разговор.
– Тут такое дело, – просунул нос в щель Семка. – Из мастерской Пашка прибежал. Сказывает, госпожа Берг приехала и тебя спрашивает.
– Извини, мне пора, – попытался попрощаться с портнихой Дмитрий, но от госпожи Виртанен оказалось не так просто отделаться.
– Кто такая эта Берг?
– Моя невеста.
– Бедная девочка, – покачала головой Анна. – Ладно, иди. Хотя мне до смерти интересно, как ты будешь ей все это объяснять!
Генерал Дрентельн с некоторой грустью оглядел свой кабинет. Не то чтобы он ему слишком нравился, равно как и должность, которую он занимал в последнее время, но все же слишком многое было пережито в этом сердце Стукалова приказа. Но все, что Господь ни делает, – все к лучшему! Государь только что подписал указ об учреждении Верховной распорядительной комиссии[178], во главе которой должен был стать граф Лорис-Меликов, назначенный одновременно министром внутренних дел и шефом Отдельного корпуса жандармов. Самого Александра Романовича, по его просьбе, переводили в Одессу, где он должен будет исправлять должность генерал-губернатора и командующего войсками Одесского военного округа.
– Все, что Господь ни делает, – все к лучшему! – повторил вслух генерал.
– Ваше превосходительство! – отвлек его от размышлений адъютант.
– Что? – обернулся к нему генерал.
– Штабс-капитан Вельбицкий просит его принять.
В тоне, с которым говорил офицер, явно сквозила некоторая непочтительность, пополам с обеспокоенностью. Впрочем, это можно было понять. В Одессу генерал его с собой не возьмет, да тот и сам вряд ли захочет поменять столицу на провинцию, а вопрос, пожелает ли иметь такого сотрудника Лорис-Меликов, оставался открытым. В общем, у кабинетного жандарма было слишком много своих забот, чтобы помнить о субординации перед бывшим начальником.
– Просите, – ровным голосом отозвался Дрентельн.
Погруженный в следствие Вельбицкий, судя по всему, еще не знал о пертурбациях в высоких кабинетах. А может быть, ему, как профессионалу, не было до них никакого дела. Во всяком случае, доклад он начал совершенно обычным тоном.
– Ваше превосходительство! Следствием неопровержимо установлено, что злоумышленник, покушавшийся на жизнь его императорского высочества великого князя Алексея Александровича, на самом деле является студентом Санкт-Петербургского университета Назимовым Григорием Михайловичем. В настоящее время мы выясняем круг его знакомых, могущих быть его сообщниками в этом преступлении.
– Вы все-таки думаете, что он был не один?
– Совершенно уверен, ваше превосходительство! Хотя негодяй и твердит о своем твердом намерении убить великого князя и о том, что он – одиночка, в остальных показаниях путается.
– Например?
– Не сразу назвал место, откуда взялся стрелять. Не знает расстояния, а также несколько других малозначительных, на первый взгляд, деталей. Кроме того – вот.
С этими словами Вельбицкий выложил на стол сверток с двумя пулями.
– Что это? – заинтересовался Дрентельн.
– Этой пулей, – пояснил жандарм, – был убит его высочество. А вот эта – выпущена из найденного при злоумышленнике револьвера.
– Разный калибр?
– Так точно.
– Интересно, что же это за стрелок такой?
– Есть одна идея, ваше превосходительство.
– Слушаю вас.
– Вполне вероятно, что настоящий убийца стрелял не из револьвера, а из американского карабина системы Генри или Винчестера. Прицельная дальность у них выше, а патроны такие же, как у револьверов.
– В таком случае, – задумался генерал, – на месте происшествия должны были остаться гильзы. Их нашли?