– Я старался.
– Увлекаетесь стрельбой?
– Типа того.
На лице офицера появилось выражение задумчивости. Волна террора, поднявшаяся в последнее время, была у всех на устах, и человек, перевозящий большое количество огнеприпасов и оружия, не мог не вызвать подозрений. Таким образом, долг службы призывал поручика доложить жандармам об этом странном моряке. С другой стороны, он только что пережил железнодорожную катастрофу, во время которой проявил редкое мужество и самоотверженность. Это железнодорожник успел выяснить наверняка и теперь не мог не восхищаться героическим поведением юнкера. И вообще, не будет ли донос уроном офицерской чести?
– Дмитрий Николаевич, – позвал Будищева Щербак. – Подошел поезд, присланный из Москвы за нами. Вы поедете?
– Конечно, – отозвался Дмитрий и, обернувшись к сидевшему рядом с безучастным видом Шматову сказал: – Федя, хватит советь, собирай хурду и выдвигаемся.
– Ага, – встрепенулся тот и с сомнением посмотрел на кучу коробок с патронами. – Вот только куда их столько, стрелять-то теперича не из чего…
– Поговори мне, – огрызнулся Будищев. – Сам знаешь, что патронов много не бывает. Так что найди какой-нибудь мешок и…
– Простите, а куда вы направляетесь? – не выдержал поручик.
– В Красноводск к Скобелеву.
– Что же вы сразу не сказали? – возмутился тот, разом разрешив свои сомнения, после чего обернулся к унтеру и крикнул: – Эй, Юхнов! Выдели двоих, пусть помогут господину юнкеру с вещами!
– Благодарю.
– Право, не стоит. Это самое малое, чем я могу помочь вам. Удачи!
– И вам.
Солдаты, выделенные им в помощь, быстро доставили коробки к поезду и, козырнув на прощание, спешно ретировались. Состав, присланный для пострадавших, состоял из вагонов третьего класса, но сейчас им было не до комфорта. В сущности, вокруг были все те же лица, только потрепанные и озабоченные. Правда, теперь они смотрели на странного моряка и его нескладного спутника с нескрываемым уважением.
– Не желаете? – щелкнул портсигаром Недоманский.
– Я не курю, а вот у Фёдора, поди, уже уши опухли.
– Да, разумеется, – кивнул капитан и протянул курительный набор Шматову.
– Благодарствуйте, вашбродь, – смутился парень и, стесняясь, вытащил тонкую папироску.
– Бери ещё, братец, – поощрил его офицер.
– Дмитрий Николаевич, где вы собираетесь остановиться в Москве? – внезапно поинтересовался Щербак.
– Не знаю, – пожал плечами Будищев, – я как-то не собирался здесь задерживаться.
– Но вам, как минимум, нужно привести свою форму в порядок.
– Ну, это не проблема. А вы что-то хотели?
– Ну, – состроил загадочную физиономию доктор. – Не только я.
– В смысле?
– Экий вы, право, – засмеялся эскулап и, доверительно наклонившись к собеседнику, пояснил: – Графиня Милютина весьма впечатлена вашим геройством и хотела бы продолжить путешествие со столь надежным и решительным человеком.
– О как!
– Её спутницы вполне разделяют мнение Елизаветы Дмитриевны, – поспешил подлить масла в огонь Щербак. – В особенности одна молодая особа, которая и сейчас тайком смотрит в нашу сторону.
Услышав это, Дмитрий невольно повернул голову и встретился с восторженно сияющими глазами Люсии Штиглиц.
– Почему бы и нет? – пожал он плечами. – Снаряд в одну воронку все равно два раза не падает…
– И я тоже так думаю! – заулыбался врач.
Санкт-Петербург и Москва, новая и старая столицы великой империи, раскинувшейся на одной шестой части суши. Первая строгая до чопорности, торопливая, чиновная, дворянская, застегнутая на все пуговицы и перетянутая четкими линиями перспектив. Вторая же немного безалаберная и разухабистая, непривыкшая к порядку в своих маленьких улочках и кривоколенных переулках…
К строительству Московской окружной дороги ещё даже не приступали, хотя разговоры о её необходимости велись давно. Так что путешественникам, чей путь не оканчивался в первопрестольной, следовало про ехать через весь город насквозь, чтобы добраться до другого вокзала. А поскольку дело это не быстрое, да и как там с расписанием – тоже не ясно, пережившие крушение путники стали искать место, где можно переночевать и осмотреться. Проще всего было тем, у кого в Москве были родственники или хорошие знакомые. Люди в древней столице – не чета холодным петербуржцам. И примут, и обогреют, и пожалеют, особенно если узнают о злоключениях.
Госпожа Милютина так и сделала, благо в родне у Елизаветы Дмитриевны недостатка не было. Сестры милосердия, кроме малышки Люсии, которую взяла с собой графиня, нашли приют в одной из многочисленных обителей, каковых немало в Москве. Нашлись свои и у Щербака с Недоманским.
Будищев же, критически осмотрев себя и Шматова, решил, что так дело не пойдет, и направился с товарищем искать гостиницу попроще и подешевле. Таких, впрочем, тоже было в избытке.
– Пожалте, господа, – пригласил их неопрятный лакей, едва не разорвав рот от зевка. – Комната светлая, чистая, не пожалеете.
Номер, мягко говоря, роскошью не поражал. Неровные стены были оклеены бумажными обоями ядовито желтого цвета и непонятным рисунком. Из мебели металлическая кровать со скрипучей сеткой, продавленный диван у противоположной стены и посреди комнаты круглый стол, да пара венских стульев, весьма отличающихся друг от друга. Для вещей постояльцев предназначался громадных размеров шкаф со сломанной дверкой, а за ширмой был умывальник. На этом удобства кончались, но Дмитрий был человеком непривередливым, а про Фёдора и говорить нечего.
– Шик! – не то одобрительно, не то осуждающе отозвался юнкер и вопросительно посмотрел на служителя. – Клопов хоть нет?
– Как можно-с, – возмутился лакей. – У нас тут серьезное заведение!
– Значит, есть, – резюмировал Будищев и сунул провожатому пятачок.
– Благодарствуйте, – поклонился тот, сразу же став любезнее. – Ежели что понадобится, так только свистните. Я завсегда рядом.
– Опять дармоедов кормим, – проворчал Шматов, как только они остались одни. – Это же надо, цельный пятак…
– Ну не могу же я тебя голодом морить, – ухмыльнулся в ответ приятель.
– Чего делать-то будем? – спросил Федя, начисто проигнорировав намек.
– Ну, для начала надо мыльно-рыльные процедуры провести. А то мы с тобой выглядим не то погорельцами, не то бандитами с большой дороги. Честно говоря, не представляю, как нас вообще в гостиницу впус тили!
С этими словами он открыл саквояж, чудом переживший их ночные приключения, и начал раскладывать его содержимое на столе. Толстая тетрадь в клеенчатой обложке. Писчие принадлежности. Потертое портмоне с бумагами, а также все три револьвера, как казенный, так и купленные за свои кровные. Последним на свет божий был извлечен несессер с опасной бритвой, помазком и прочими приспособлениями для мужского туалета, от мыла до большого флакона с вежеталем. Через полчаса отмытые и посвежевшие друзья были готовы к покорению Москвы.
– Теперь что?
– Тебя приодеть, да мою форму в порядок привести. В Москве, как и везде, принимают по одежке.
– А провожают?
– Пинками под зад. Так что нечего засиживаться.
– Тогда идем. Только зачем меня одевать, я и так вроде…
– Вот именно, что вроде, – оборвал возражения старший товарищ. – Раз официально ты – мой слуга, значит, нужна ливрея. А то какой же ты камердинер без парадного лапсердака?
– Камер чего? – не понял его Шматов.
– Понятно, – хмыкнул Будищев. – Значит – кучер!
– Кучер дело хорошее. При конях…
– Пошли давай!
За час они обошли несколько близлежащих лавок готового платья, а также старьевщика и портного. Результатом этого променада стали два больших чемодана с бельем и прочими вещами взамен утерянных во время катастрофы для Дмитрия и все необходимое для его слуги, сиречь Фёдора, поскольку тот сбежал вслед за товарищем, в чем был.
С формой было несколько сложнее. Если мундир ещё как-то можно было очистить и заштопать, то штаны и некоторые другие детали гардероба пришлось заказывать заново. А потому Будищев, чтобы, по его выражению, не изображать форму номер восемь (что нашлось, то и носим), переоделся в купленную тут же «гражданку». Вид, конечно, получился не тот, что в шикарном костюме, сшитом заботливой Гесей, но все же вполне приличный.
– Куда теперь? – со вздохом поинтересовался порядком утомившийся Шматов.
– В оружейную лавку.
– А зачем?
– За надом, Федя!
– Ага, – покладисто согласился тот. – Надо так надо. А зачем?
– Вот, блин. Ну как тебе объяснить, дружище… На войну мы едем, значит, надо подготовиться!
– Понятно. Ты в Питере уже подготовился…
– Тьфу на тебя, паразит!
Оружейные магазины Москвы в целом не уступали питерским. Разве что приказчики в них были не такими пафосными, а вот ассортимент находился вполне на уровне. Наличествовали образцы из всех стран, имевших более или менее развитую оружейную промышленность. А также все виды стрелкового и холодного оружия, созданного для охоты, спорта или умерщвления себе подобных. Вот только на это раз следовало купить готовое оружие, поскольку фабрика Барановского осталась в Питере, а искать мастера для переделки не было времени. Да и денег, честно говоря, оставалось не так много.
И вот теперь Дмитрий придирчиво рассматривал один за другим представленные ему образцы и после некоторого раздумья отставлял их в сторону. Наконец, приказчик – простоватый на вид мужичок с ранними залысинами на некогда кудрявой голове, не выдержал и прямо спросил, какого рожна господину покупателю надобно?
– Винтовка с оптическим прицелом, мощным патроном и хорошим боем, – озвучил требования Будищев.
– И более ничего? – даже немного издевательски переспросил продавец.
– Ещё чтобы недорого, – не остался в долгу Дмитрий.
– А, ну тогда понятно!
– Ладно, пойдем мы, – махнул было рукой переодетый юнкер, но приказчик остановил его.
– Погодите немного. Кажется, есть у меня кое-что на примете.