Молодые агенты приблизились к «Скорой», чтобы выполнить этот ритуал. В этот момент появился Сэм Коули. Протиснувшись сквозь толпу, он подошел к Чарльзу.
– Чарльз, позвольте пожать вам руку. Невероятно!
– Я слышал, мы зацепили двух девушек.
– Ничего страшного. Задели вскользь. Им даже не придется обращаться в больницу. Их уже перевязали, и они дают показания нашим ребятам.
– Замечательно.
– Чарльз, понимаю, вы, наверное, измучены как физически, так и морально. Я хочу, чтобы вы покинули этот цирк, вернулись на работу, составили доклад, после чего отправились домой и отдохнули пару дней. Сходите на бейсбол, пропустите стаканчик, прокатитесь на «русских горках» в парке или на дирижабле на Всемирной ярмарке, посетите большой музей. Или просто выспитесь. Я не хочу видеть вас до среды.
– Так точно, сэр.
– И я должен сообщить вам, что директор бесконечно рад. Я как раз разговаривал с ним по телефону, когда началась стрельба. Мы слышали выстрелы. Следующие несколько минут прошли в небывалом напряжении, пока не пришли известия. Но на самом деле я беспокоился напрасно. Как я уже говорил, на этот раз у нас был настоящий стрелок.
– Я только хочу знать: он был вооружен? Я выстрелил до того, как увидел пистолет, но Джонни сунул руку в карман определенно не для того, чтобы почесать комариный укус.
– «Кольт» тридцать восьмого калибра, компактная модель, на боевом взводе, снят с предохранителя. Еще полсекунды – и Джонни смог бы выстрелить в вас или в какую-нибудь бедняжку, переживающую за Гейбла.
– Хорошо. Отрадно это сознавать. Порой такое случается, и все же я не сторонник стрельбы в безоружных.
– Не волнуйтесь, Чарльз. Сегодня вы спасли сразу несколько жизней – свою собственную, Хёрта и Холлиса, людей в толпе и всех тех, кого Джонни мог бы убить, продолжая заниматься своим ремеслом. И, возможно, вы спасли Отдел расследований Министерства юстиции.
Глава 26
Гленвью, штат Иллинойс
23 июля 1934 года
Сон был просто прекрасный. Чудесным осенним днем Лес гулял в парке вместе с Хелен, Ронни и Дарленой. Тут были и Джей-Пи, Толстяк, Джимми Мюррей и другие. Затем приехал на велосипеде Джонни, со своей подругой Билли Фречетт. Увидев своих друзей, они замахали руками, спеша к ним. Солнце светило ярко, но не пекло, искрилась вода в ручье, сосны наполняли воздух ароматом хвои, и все были счастливы. Появился даже придурок Гомер со своей подружкой-шлюхой, которую никто терпеть не мог, но Гомер в кои-то веки вел себя пристойно, и его шутки даже были смешными.
И вдруг все исчезло. Кто-то тряс Леса. С трудом открыв глаза, он увидел лицо склонившейся Хелен и по его выражению понял, что стряслась беда.
– Э…
Лес силился прояснить мысли и зрение. Постель была такой теплой, ему хотелось свернуться калачиком, погрузиться в ее уют, найти в ней защиту. Он не хотел просыпаться. Не хотел слушать то, что должна была сообщить ему Хелен, и как-то на это реагировать. Однако он не мог никуда от этого деться.
– Лес! Лес, вчера вечером убили Джонни! Застрелили его в центре города на выходе из кинотеатра. Это во всех газетах и по радио!
– О господи… – пробормотал Лес.
– Федералы. Они пристрелили его, как собаку. Он даже не достал свой пистолет!
Порывисто усевшись в кровати, Лес сбросил босые ноги на холодный пол, надеясь наполнить себя электричеством. Как ни странно, это известие его нисколько не огорчило, он только ощутил смятение. Что все это значит? Что происходит? Кто проболтался? Быть может, в эту самую минуту федералы уже окружают этот дом? Сколько у него осталось времени? Сегодня вечером он собирался увидеться со своими ребятами; что, это придется отменить? Его мать вообразит, что он тоже убит? Именно так у нее сейчас работает рассудок. Где Толстяк и Джей-Пи? Что насчет большого дела с поездом из Рок-Айленда? Что…
И тут накатилось горе.
Оно навалилось тяжелым грузом, причинив боль. Лес поразился тому, как же ему стало плохо. Джонни больше нет! Как такое могло случиться? Он же не далее как позавчера встречался с ним. Джонни – больше чем жизнь, с улыбкой для всех, приносящий удачу, двадцать очков для неудачника, хладнокровный под градом свинца, умный, когда нужно что-нибудь спланировать, умеющий силой своей личности удержать всех вместе… Казалось, огромная дыра разверзлась в небесах, засасывая все в пустоту, и Лес чувствовал, что у него не хватит сил залатать ее, спасти то, что осталось.
– Я говорил ему быть осторожным. Но Джонни полагал, что все его очень любят и никто его не заложит. Если федералы его ждали, значит, его предали. Идиот! Он должен был жить как король бейсбола, вместо того чтобы вечно быть в бегах! Какой-то мелкий клерк увидел его и позвонил в Отдел, приехали федералы и накормили его свинцом!
Хелен крепко обняла Леса, стараясь унять боль. У нее не слишком получилось, но Лесу было приятно чувствовать мягкое тепло ее грудей, ощущать, что отдаст ему все, что в ее силах, и никогда его не подведет. Ради нее и детей только и имеет смысл жить в этом мире.
Разумеется, следующей, словно по железнодорожному расписанию, нахлынула ярость.
Отдел! Эти ублюдки! Они новички в этом деле; как они так быстро освоились? Ведь показали же себя в «Маленькой Богемии» глупыми клоунами, путающимися в собственных ногах! Лес мысленно представил себе, как федералы обступили беднягу Джонни и всаживают в него пулю за пулей, возможно из «Томпсона», злорадно смеясь. На самом деле он был уверен в том, что это дело рук того долговязого героя, который стоял, подобно каменному изваянию, на Вулф-роуд, в то время как выпущенные Лесом очереди поднимали фонтанчики земли вокруг него, а он хладнокровно вел ответный огонь и даже продырявил Лесу шляпу! Это он! Это он!
– Лес, с тобой всё в порядке?
– Да, всё в порядке, всё в порядке… Просто я потрясен. Милая, поставь кофейник, мне нужно собраться с мыслями. Я заскочу в душ. Где Джей-Пи? Он уже знает?
– Он еще не показывался.
– Хорошо, после кофе нам нужно будет собираться. Мы будем на колесах, пока все это не утихнет…
– Но дети!
– Знаю, милая, я тоже очень расстроен. Но говорю тебе: нам нужно сматываться. Мы отправимся куда-нибудь в другое место, в город, где не так жарко, я проверну большое дело, после чего мы сможем забыть про эту жизнь. Все образуется, вот увидишь.
В 7.20 Лес вышел из душа, а в 7.30 уже надел клетчатый двубортный костюм, свежую белую сорочку и красный фуляровый галстук. Всегда нужно выглядеть как с иголочки! В противном случае какой смысл быть гангстером?
В 7.35 приехал на машине Джей-Пи. Лес выплеснул ему последнюю новость.
– Ты уже слышал про Джонни?
– Всего несколько минут назад, Лес… Господи Иисусе, мы же на днях выпивали с ним!
– Вот как все быстро меняется. За тобой никого?
– Нет. Всю дорогу пустые улицы. Ни одного черного «Форда» с двумя типами внутри. Все чисто.
– Пока что.
– Какие наши шаги?
– Наши шаги вот какие: прочь из города, быстро и куда-нибудь подальше. Трогаемся… в восемь.
– Ты не теряешь времени даром…
– Джей-Пи, мы пока что еще ни черта не знаем о том, что произошло, и я не собираюсь торчать на месте и ждать, что будет дальше. Быть может, это итальянцы выдали Джонни и…
– Самая последняя новость – я только что слышал по радио, в газетах этого еще нет. Джонни заложила какая-то телка, у которой он снимал комнату. Она его застукала, а затем использовала как рычаг, чтобы надавить на иммиграционную службу. Какая-то иностранная дамочка, ее хотели посадить на корабль. Она предупредила ребят из Отдела и надела красное платье, чтобы ее было видно в кинотеатре. Ее уже прозвали «дамой в красном». Это она…
– Я в это не верю. «Фараоны» всегда предлагают какую-нибудь сказку, чтобы все выглядело чистым везением. Они скрывают то, что произошло на самом деле и кто с ними говорил; и до тех пор, пока мы все не выясним, нам нужно затаиться. Ты готов к долгой поездке?
– Конечно, Лес. Я с тобой, ты же знаешь. Я всегда с тобой. Что насчет Толстяка, Кэри и Джимми Мюррея?
– Сейчас каждый за себя. Но они – мелюзга, Отдел не станет тратить на них силы.
– Нам нужно связаться с Гомером и Чарли Флойдом? У них есть имена, они знаменитости. Как и ты, они следующие в списке Отдела на уничтожение.
– Их телефонов у меня нет, и я не могу тратить время на то, чтобы навести справки на этот счет, чего хочет козел Мелвин – прошу прощения, Хелен, – мистер Первис.
– Нельзя так говорить в присутствии детей! – откликнулась Хелен.
– Сквернословие выводит ее из себя, – признался Лес.
– У женщин свои правила. У всех, – сказал Джей-Пи. – Ладно, Лес, ты прав насчет того, чтобы смыться.
– Вот почему я так долго продержался в нашем ремесле. Проклятье, да мне скоро будет двадцать шесть!
Оба рассмеялись, впервые за этот день. Оба были молодые, красивые, и при этом смертельно опасные бандиты. Весь мир их знал, любил, боялся и, что самое приятное, уважал. Неотъемлемой частью их профессии была способность быстро и часто передвигаться, и тот, кому это было не по силам, долго не задерживался – оба прекрасно это понимали. Оба могли закрыться в машине и за один день оставить позади сотни миль, хороших дорог и плохих, мощеных и грунтовых, стирая за собой в порошок автострады Америки и границы штатов. Это также было составной частью ремесла.
– У меня еще остается пять с половиной тысяч долларов из Саут-Бенда, – сказал Лес. – Это позволит нам уехать далеко. А где-нибудь в Оклахоме или Арканзасе мы «срубим» еще деньжат, возьмем какой-нибудь провинциальный банк.
– Понял. Значит, Оклахома? Мы направимся не в Лос-Анджелес или Рино? Это очень дружелюбные города.
– И в Отделе тоже это знают! Нетушки. Мы поедем в Техас. Я положил глаз на кое-что такое, что есть в Сан-Антонио у мистера Лебмана, и вряд ли там будет жарче, чем здесь.
– Хелен не возражает?