— Ни-и-ик? — протянул я, начиная беспокоиться за психическое состояние девушки.
Ника подняла на меня очень серьезные глаза и не терпящим возражений тоном сказала:
— Ищи что-то необычное.
Я растерялся:
— Что именно?
— Что угодно. То, что не вписывается в общий ландшафт. Что-то чужеродное. Что-то не отсюда. Что-то, что привлечет твое внимание.
Я секунду подумал, а потом молча ткнул пальцем в труп Чингиза.
— Да нет же! — Ника поморщилась и махнула рукой. — Черт, да я сама быстрее справлюсь!
И, подпрыгнув на месте, Ника натурально побежала по спирали, с каждым шагом увеличивая ее радиус! Она цепко всматривалась глазами в каждый камешек, мимо которого пробегала, а некоторые прямо на бегу ногой выворачивала из земли и бегло осматривала.
Спустя каких-то двадцать секунд радиус ее спирали достиг уже пяти метров, и на пути Ники стали попадаться крупные и огромные камни, которые уже не то что вывернуть из земли было нельзя — их и обойти не всегда было легко. Возле них Ника притормаживала и шла пешком, внимательно осматривая поверхность. Обойдя вокруг скалы, она снова ускорялась и бежала до следующей, где повторяла все по-новой.
Мне надоело наблюдать за ней где-то через пять минут. Она как заведенная бегала по кругу, периодически скрываясь за крупными скалами, теряясь из виду и выныривая снова — подчас в самых неожиданных местах. Чувствуя, что резьба, на которой крепилась к туловищу моя голова, скоро сорвется, я плюнул на это дело и просто сел на землю, дожидаясь, когда же вселившийся в Нику сайгак устанет.
Я снова оглядел горизонт, снова убедился, что дарги не спешат к нам и ненадолго погрузился в себя, не закрывая глаз и продолжая контролировать окружение. Я увидел, что плотность праны в моем организме увеличилась еще больше, и она уже не напоминала дым, а, скорее, была похожа на жидкость с малой плотностью, вроде масла. Она все еще пыталась клубиться, но уже делала это более толстыми клубами, стремящимися отделиться от основной массы и свернуться в шарики.
Интересно, сколько я теперь стрел смогу достать?
Прошло двадцать минут, за которые радиус поиска Ники должен был по расчетам вырасти уже метров до пятисот, а она все не возвращалась. Я подождал еще, а потом встал и только собирался отправиться на ее поиски, как она появилась сама. Выскочила из-за ближайшего камня, раскрасневшаяся, светящаяся от радости, спотыкающаяся на ходу — так быстро бежала! Подлетела ко мне, чуть не сбила с ног, схватила за руку и потащила за собой!
— Скорее! — выдохнула она, волоча меня за собой как на буксире. — Кажется, я нашла агат!
Глава 17
Агат?
Агат это такой полудрагоценный камень, если мне не изменяет память. Вроде халцедона, яшмы, янтаря. Даже не то чтобы сильно красивый — в основном, серо-белый, слоистый. А в не обработанном виде так и вообще с простым булыжником спутать нетрудно. Сомневаюсь, что здесь найдется обработанный агат, но даже если предположить, что Ника с какой-то стати разбирается в камнях и способна отличить один булжыник от другого, почему такая невзрачная вещь, как агат вызвала у нее такой приступ эмоций?
Но даже не это главный вопрос. Главный вопрос — почему ей категорически надо, чтобы на злосчастный агат посмотрел еще и я? Вот уж кому точно дела нет до камней!
Объяснить бы это еще самой Нике.
Но она явно не хотела слушать объяснений. Она вообще не хотела ничего слушать. Она хотела тащить меня прочь, развернув спиной к рельсам и тем самым увеличивая расстояние до них с каждым шагом. Как бы не потерять их из виду, ведь Ника явно не собиралась останавливаться! Если мы сейчас окончательно лишимся единственного, пусть и сомнительного ориентира, шансы сдохнуть в этой пустоши с девяноста пяти процентов подскочат до всех девяноста девяти!
В итоге Ника остановилась только метров через пятьсот, не раньше. Затормозила возле нескольких особенно огромных острых скал, наклонно торчащих из земли, будто неправильно выросшие клыки в челюсти, развернулась ко мне, и, с восторженным придыханием заявила:
— Вот!..
Я бегло осмотрел окружение. Ничего в нем не напоминало агат даже отдаленно. Мы стояли в окружении нескольких скальных отломков, каждый размером с небольшой дом.
— Что именно «вот»? — спросил я, закончив с осмотром и не найдя ничего не то что похожего на агат, а даже ничего, что привлекло бы мое внимание.
— Ты дурак? — вздохнула Ника. — Ты не видишь?
— Нет. — честно признался я. — Что именно я должен видеть?
— Ох…
Ника закатила глаза, подняла руку и несколько раз стукнула кулаком по особенно бесформенной скале, торчащей из земли, почти параллельно поверхности.
Именно возле этой скалы Ника и остановилась, приведя меня сюда.
Скала отозвалась глухим стуком.
Несмотря на то, что не должна была отозваться вообще.
— Агат! — довольно заявила Ника, еще раз для верности стукнув. — Теперь видишь?!
Я нахмурился и пошел вокруг скалы, закладывая дугу побольше, чтобы рассмотреть ее во всех подробностях. Скала торчала из земли так, словно была окаменевшим земляным червяком циклопических размеров, который начал было вылезать на поверхность, сдох по пути, да так и окаменел. Только для червяка непонятное образование было слишком правильного, какого-то прямоугольного, пусть и со скругленными углами, сечения.
Впрочем, для скал такое сечение характерно еще меньше. Скалы они такие… Случайные. А эта штука больше походила на что-то рукотворное, что просто находится здесь так давно, что уже успело обрасти землей, на которой в свою очередь выросла трава и даже какие-то попытки кустарника. Природа не терпит ничего ровного, ничего симметричного, ничего правильного. Природа хаотична и случайна, особенно такие вещи, как скалы, и, тем более, скальные отломки. Само по себе название «отломок» крайне редко подразумевает, что конец этого образования будет тупым, а не острым.
А эта псевдо-скала нависала над землей как раз тупым, словно обломанным концом. Но на самом деле его никто не обламывал. Просто это никакая не скала, это что-то рукотворное.
И я убедился в этом, когда практически подошел к тому месту, где скала заканчивалась. Я прошел мимо колеса.
Огромного, когда-то бывшего высотой в мой рост, сейчас напрочь сдутого колеса, наполовину погруженного в землю. Рядом с ним было еще одно такое же, тоже сдутое намертво, но засевшее уже не так глубоко — всего на четверть глубины. А все, что выдавалось вперед дальше колеса, на добрых три метра — было огромной кабиной.
Я дошел до конца скалы, сделал еще двадцать шагов, и только после этого развернулся, глядя на огромную машину спереди.
Она и вправду была огромна. Метров шесть в ширину и три в высоту только в районе кабины, а где-то дальше она еще и увеличивалась в габаритах, будто распухала, становясь похожей на кеглю для кегельбана. Половину высоты морды занимала огромная решетка радиатора, защищенная мощными силовыми бамперами, над и под ней располагались несколько огромных фар, даже, скорее прожекторов. Над всем этим виднелось узкое лобовое стекло кабины, явно не предназначенное для того, чтобы обеспечивать большую обзорность, уж скорее сделанное для того, чтобы в получившуюся щель, будь стекло разбито, было как можно труднее пролезть.
Машина торчала из земли, будто ее ухватили за заднюю ось и затащили в нору огромного крота. Перед был нелепо задран, левое переднее колесо из первой пары висело в воздухе, в то время как оба правых наоборот были закопаны в землю.
Судя по тому, что я видел, под землей находилась еще как минимум половина этой гигантской, многотонной махины. А то, что осталось на поверхности, явно лежит здесь не первый год — краску кое-где ободрало ветром и песком до голого металла, на котором уже выступили точечки ржавчины, во все возможные и невозможные впадины нанесло грунта, из которого проросли растения, а с того боку, где колесо висело в воздухе, под днище намело целую кучу песка, которая в дальнейшем продолжала расти и завалила собой боковой борт машины.
Да, если не присматриваться, особенно спереди, это действительно было похоже на бесформенную, торчащую из земли под непонятным углом, скалу.
Впрочем, если знать, что это машина, ее положение становится еще более непонятным.
Ника подошла ко мне и встала рядом, тоже глядя на глазеющую в небе бронированную морду.
— Удивительно, правда? — выдохнула она.
— Не то слово. — признался я, хотя и не испытывал ее благоговения. — Что оно здесь делает? Что это вообще? Я таких раньше не видел.
— Это же агат! — снова завела старую песню Ника. — Ты что, из деревни?
— Ника, агат это камень! А это, — я ткнул пальцем, — Хренов тягач на несколько тысяч лошадиных сил!
— Все же ты из деревни. — вздохнула Ника. — Агат это аббревиатура. Автономный Гарнизонный Атакующий Транспорт. АГАТ. Ну, не вспомнил?
— Ника, я и не вспомню! — я взмахнул руками. — Давай как всегда, с самого начала, что за АГАТ?
— Ты же сам видишь — машина. Большая машина, которая пропала пять лет назад.
— Ага. Ну, машина, дальше что? Почему ты реагируешь на нее как на торт с зефирками?
— Не люблю зефир. — Ника оттопырила нижнюю губу.
— Ника!
— Ла-а-адно. — протянула Кровавая, возвращаясь к теме разговора. — АГАТ был очень амбициозным проектом пять лет назад. Тогда в обществе поднялся интересный вопрос — могут ли технологии людей, хотя бы в теории, противостоять даргам без привлечения реадизайнеров? Технологии развивались, оружие становилось все мощнее и убойнее, и, в конце концов, это вылилось в проект АГАТ. Предполагалось тестовое создание одной такой машины, которая станет заменой караванов экспедиционных групп. АГАТ это бронированный автопоезд из двух прицепов и тягача, который являет собой небольшой движущийся город, по сути. В нем есть запас воды и еды не несколько суток, медкабинет, душевые и туалеты, разумеется, спальные места на двадцать пять человек, а именно столько составляет его экипаж, оружейную, мастерскую для починки оружия, само собой, кухню и прочая и прочая и прочая. Не говоря уже о внешнем оружии самой машины, способной нести очень весомые калибры, даже покруче того, что ты навидался в фурах экспедиционных групп. Добавь сюда мощнейшее бронирование, охренительную силовую установку на