Широ уже вовсю поглощал свою порцию, сидя на кровати со сложенными крестиком ногами. В руке у него вместо вилки, которая, кстати, была в комплекте с ужином, или хотя бы ложки, была зажата пара черных длинных тонких палочек, которыми он ловко подцеплял еду и закидывал ее себе в рот, успевая одновременно второй рукой ковыряться в планшете. На меня он не обратил внимания — только коротко мазнул взглядом, когда я вошел, и дальше принялся елозить пальцем по экрану.
Я прошел на свою кровать, которую еще даже не застелил мельком виденным в шкафу постельным бельем, сел на голый матрас, взял свой поднос-судок и открыл крышку.
Пять отделений. В одном, самом большом — гарнир, сейчас это был простой отварной рис. Рядом отделение поменьше — кусочки какого-то мяса в соусе. Три совсем маленьких углубления — в одном нарезанный полосками болгарский перец, в другом — смесь нарезанного кубиком киви и клубники, и в третьем — крошечнай плитка шоколада, буквально два на два квадратика. Никаких палочек в комплекте не шло — откуда Широ их взял? С собой, что ли, привез?
Взяв вилку, я принялся за еду. Оказалось приготовлено весьма недурно, хотя на мой вкус, не хватало соли и специй, но здесь как раз ничего удивительного — это же рассчитывается на массового потребителя. Если бы они еще и соль клали в комплект дополнительную — вообще было бы здорово.
Соль нашлась. С обратной стороны плоской крышки обнаружился прикрепленный белый пакетик без обозначений. Аккуратно попробовав его содержимое и убедившись, что это то, что нужно, я от души посолил то, что не успел доесть, и наконец насладился пищей по полной.
Остался лишь вопрос куда девать поднос?
Украдкой я наблюдал за Широ, который, — не удивительно! — доел раньше меня. Он поставил поднос на свою тумбочку, причем поставил крайне аккуратно, будто пытался попасть в конкретное место. Осмотрев свою тумбочку, я понял, что так оно и было — на ней действительно был очерчен тонкий контур области, по размеру идеально совпадающей с подносом, ну, может, чуть-чуть побольше. Поэтому, доев, я закрыл судок крышкой, и аккуратно поставил его так, чтобы он не вылезал за границы этой области.
Судя по тому, как спокойно Широ улегся после этого ковыряться в планшете дальше, на этом уборку посуды можно было считать законченной.
Оставшееся время до отбоя я провел с пользой. Достал постельное белье и расстелил кровать, развесил по шкафу одежду, и остаток времени лежал на кровати, переписываясь с Никой. Через некоторое время разговор снова, как и всегда до этого, зашел о реадизе, и она скинула мне методичку по теории реадиза для студентов первого курса. По ее словам, подобную нам и так раздадут, скорее всего, прямо завтра, но, если нечем заняться прямо сейчас, то можно и почитать.
Этим я и занялся. Правда оказалось, что это натурально методичка по реадизу, которая начиналась с тех самых времен, когда реадиз только-только появился в мире вместе с даргами. Подробно описывалась его история, включая вехи становления, все изначальные Линии, в том числе и ныне вымершие, погибшие в стычках с даргами…
Через час чтения моя голова уже трещала от всех этих дат и фамилий, а собственно до дизайна реальности я так и не добрался.
В итоге, когда в комнате трижды моргнул свет, предупреждая о скором отключении, я так и не продвинулся в изучении реадиза. Осталось только уповать на то, что завтра мне объяснят поподробнее.
После того, как свет моргнул еще раз — теперь уже дважды, с тумбочки исчезли наши подносы из-под еды. Просто испарились за ту короткую секунду, пока лампа не горела. Теперь понятно, почему решили обойтись без столовой — если едва и появляется тоже таким же образом, а что-то мне подсказывает, что так оно и есть, то это намного удобнее целого отдельного помещения на кучу людей.
К тому моменту, когда свет окончательно отключили, мы уже были готовы ко сну. Помня слова Ники о том, что завтрашнее пробуждение будет неожиданным и очень веселым, и предполагая все что угодно — от ведра холодной воды на голову, до воя сирены, я позволил себе отключиться даже раньше, чем погас свет в комнате.
Но проснулся я вовсе не от воя сирены. И даже не от ведра воды.
И даже не утром.
Глава 7
Сначала я даже не понял, что меня, собственно, разбудило. Это был какой-то дребезжащий глухой звук, будто муха в деревянном коробке билась. Нет, целый рой мух — настолько мелким и раскатистым был этот звук.
Продрав глаза и повертев головой, я смог определить, откуда этот звук исходит. Оказалось, его издавал мой телефон, лежащий на тумбочке рядом с кроватью. Именно он вибрировал, лежа экраном вверх, и светя в потолок дисплеем.
Широ на соседней койке завозился, и что-то недовольно пробубнил. Хорошо хоть вообще не проснулся — к счастью, в телефоне установлен автоматический переход на вибро-режим в ночное время. Если бы он сейчас завопил своим рингтоном на весь корпус, думаю, проснулся бы не один лишь Широ.
Я схватил телефон и посмотрел на дисплей, там светился какой-то незнакомый номер. Часы показывали чуть больше двух часов ночи.
Кому, мать его, понадобилось звонить мне в два часа ночи? Да еще с незнакомого номера?
Кому вообще в этом мире понадобилось мне звонить? Мой номер знают два с половиной человека — Юля, с которой наши пути разошлись, Ника, Чел, и майор Суджук…
Хм, майор Суджук…
Я ткнул пальцем в кнопку приема звонка и поднес телефон к уху, не торопясь говорить. Если это действительно майор, то он догадается, что я на связи как минимум по тому факту, что закончились гудки.
— Серж? — раздался в трубке странный голос. Он был и похож на голос майора и не похож одновременно, будто искажен. — Серж, это Антон Суджук. Я звоню по зашифрованной линии, но все равно выйди куда-нибудь, чтобы тебя не подслушали.
Я кинул короткий взгляд на вошкающегося на своей койке Широ, два раза стукнул ногтем по телефону возле микрофона, давая майору понять, что я принял информацию, и поднялся с кровати. В одних лишь трусах и футболке, босиком, я вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, но не закрывая на замок.
В коридоре свет тоже не горел, но он и не был нужен — и так можно было разобрать окружение, не говоря уже о том, что заблудиться и зайти не туда было просто невозможно — коридор прямой, как стрела. И в его конце, будто наконечник, располагался блок санузла, состоящий из отдельного туалета на десять кабинок и отдельной душевой, на двадцать.
В душевую-то я и направлялся. В туалете посреди ночи шанс кого-то встретить был, хоть и небольшой, а вот душ посреди ночи кому-то вряд ли пришло бы в голову принимать.
Дойдя до душевой и открыв дверь, лишенную всяких замков и запоров, я еще раз оглядел коридор, убедился, что меня никто не видит, и зашел внутрь. Прикрыл за собой дверь, оставив крошечную щель, и встал возле нее, одним глазом глядя в темный коридор на случай, если кому-то куда-то все же приспичит.
— Слушаю.
— О, вы на связи! — оживился майор. — Я уж думал, помехи какие-то или рассоединило, может. Уж извините, что звоню так поздно ночью, но это единственное время, когда я могу быть уверен, что за мной не наблюдают.
— Не страшно, майор. — вздохнул я.
Это, конечно, было страшно, но наверняка и Суджук мне не на пустом месте звонит. Не такой он человек.
— Я раскопал кое-какую информацию, что может быть вам интересна… А, может быть, вы даже сможете помочь мне в дальнейшем расследованию.
— Что за информация?
— Я выяснил, кем был тот реадизайнер, которого вы нашли внутри АГАТа. Ну или вернее будет сказать — я выяснил, что за реадизайнер мог быть на месте найденного вам скелета. Я поднял архивные сводки по реадизайнерам и выяснил, что через трое суток после того, как пропал АГАТ, когда все поисковые операции были в самом разгаре и когда они раз за разом заканчивались неудачами, вводя в панику всех причастных, клан Чемберс сообщил о том, что один из его членов… пропал без вести! Просто так, ни с того, ни с сего. Перестал выходить на связь, появляться в клан-холле и даже перестал чувствоваться по кровной сети. Понятное дело, что подобное заявление было принято и зарегистрировано, но мыслями практически всего мира на тот момент владел АГАТ, и это заявление было принято, зарегистрировано, и забыто.
— И вы полагаете?..
— Я не полагаю, я совершенно уверен, что это именно тот реадизайнер, которого вы нашли в АГАТе. И что она не пропала без вести, а была целенаправленно послана туда кланом Чемберс для того, чтобы саботировать проект АГАТ. И они подали заявление о ее пропаже тоже не просто так — а потому, что дальше скрывать это было просто нельзя. Подходила ее очередь боевого дежурства в одном из городов, и, если бы она там не появилась, без соответствующего заявления, это вызвало бы массу вопросом. А так — Чемберсы прикрылись пропажей, и сделали это очень вовремя. Как раз тогда, когда это заявление оказалось похоронено под тонной других бумаг.
— И кто же это был?
— Келли Чемберс. Молодая реадизайнерша двадцати восьми лет. Ничем особенным не отличалась, нигде себя особо не проявила. Одна из сотен других, разве что во время своей учебы в академии показывала неплохие результаты, и считалась одной из самых одаренных студенток. Но после академии она как-то пропала из инфополя и не оставила о себе никаких особенных напоминаний.
— Допустим, даже это была она. — согласился я. — Но что нам это даст?
— Кое-что даст. — усмехнулся майор. — Мы ведь в нашем разговоре так и не смогли придти к пониманию того, как она оказалась в АГАТе. Я уже потом об этом подумал сам, откидывая теории одну за одной за их несостоятельностью. Все они казались какими-то нелогичным, неправильными, требовали множества допущений, а то и вовсе вовлечения в процесс других реадизайнеров. Но когда я узнал имя подозреваемого в саботаже проекта АГАТ, я понял, что все это время копал не в ту сторону. Я считал теории неправильными, потому что они требовали для своего исполнения всяких условий разной степени достоверности. Но оказалось, что именно одно из этих условий и нужно было рассматривать.