И она снова посмотрела на тело солдата.
Что ж, как минимум Чел умудрилась спастись, судя по всему. Это уже неплохие новости, пусть даже шансы встретиться с ней у нас примерно нулевые.
Наверняка кто-то еще выбрался из академии. Совершенно очевидно, что в управлении не предполагали такого мощного и слаженного отпора, какой дали заговорщики, и поэтому много кто умудрился сбежать из оцепления, которое было связано боями. Да, управление прислало сюда Иллюзионистов, и, через время все те, кто не сбежал, действительно будут либо уничтожены, либо схвачены, но это то время, каждую секунду которого ни в чем не виновные студенты и преподаватели оказывались все дальше и дальше от академии.
По крайней мере, в это хотелось верить. Хотелось верить, что у всех этих заговорщиков мозги промыты достаточно качественно для того, чтобы все они сейчас были на передовой, сражаясь с войсками людей. Что среди них не найдется малодушных дезертиров, которые снова растворились в небольших кучках нормальных реадизайнеров, чтобы выставить напоказ свою гнилую натуру позже, в безопасной обстановке.
Хотелось верить…
— Значит, ты сама не в курсе, что происходит? — внезапно спросила Ника у Амины.
— Понятия не имею! — так яро, что даже сомнения не возникло в ее честности, ответила Амина. — Я была у бабу… У поды Ратко, мы пили чай, и тут в дверь постучали, она пошла открывать, потом короткий разговор, я даже не видела с кем, а потом — раз, и я уже снаружи административного блока, на самом козырьке второго этажа! Даже не знаю, как там очутилась, бабушка что ли телепортировала?! Не знаю! Видела, как ее выводят из блока, видела, как выводят других преподавателей… Люди с оружием, вот такие же вот!
Она снова кивнула на солдата.
— И что, все шли спокойно? — уточнил я.
Амина на секунду задумалась, а потом кивнула:
— Ну да. Просто шли. По своей воле. Я дождалась, когда все уйдут, и потом вспомнила про левитацию. Кое-как спустилась с козырька, и побежала в лес.
— Почему в лес?
— А куда еще? — удивленно посмотрела на меня Амина.
— В общежитие, например. — я пожал плечами.
— А я и пошла. — Амина пожала плечами тоже. — Только по пути начали стрелять, а еще вокруг кто-то начал реадизить… И тогда я испугалась и побежала в лес.
Что ж, логичная реакция — бежать оттуда, где стреляют туда, где не стреляют. Тут все понятно.
Непонятно другое. Почему преподаватели шли с солдатами спокойно и по своей воле? Неужели среди них нет ни одного заговорщика? Поверить в это было решительно невозможно, и, к сожалению, на ум просился совершенно другой вывод.
Преподаватели, в отличие от студентов — обученные и подготовленные реадизайнеры. Они позволили увести себя в одно место, где, объединившись, напали на свое охранение, которое наверняка хотя бы частично да утратило бдительность, уверенные, что самое сложное позади. И, если студенты брали лишь числом, да и то едва-едва, то слаженная атака нескольких взрослых и сильных реадизайнеров могла разом уничтожить не один десяток солдат.
Хотел бы я посмотреть на их рожи, когда по их душу придет парочка быстрых как стрелы Иллюзионистов, когда они поймут, что их хваленый реадиз просто-напросто ничего их не делает.
Хотел бы, но не не суждено. И хрен с ним. Сейчас цель все та же — оказаться подальше отсюда.
— А вы, вы в курсе, что происходит? — не отставала Амина. — Что за заговор, почему сражаются, что происходит?!
— В курсе. — ответил я. — Но сейчас об этом говорить не следует. Идем с нами, поговорим по пути.
— А куда идем? — подозрительно покосилась Амина. — Вернее, куда идете вы? Я не уверена, что мне есть смысл идти с вами.
— Не хочешь, не иди. — я кивнул в сторону зданий академии. — Только там жара закончится не скоро. А мы планируем свалить от нее как можно дальше, и в идеале — переждать ее. Пока все не утихнет.
— Тогда я с вами. — кивнула Амина. — Такой расклад мне нравится. Только вот что делать с ним?
И она кивнула на Широ, бездыханной куклой валяющегося под ногами.
Я посмотрел на него тоже.
Старый я наверняка прикончил бы его. Это самое просто что можно было бы сделать.
Но это даже слишком просто. Особенно когда прямо здесь же лежит вариант намного хуже для самого Широ. Вариант, который сулит ему то, чего он боялся больше всего и чего он больше всего не хотел. То, против чего пытался воевать.
— Я знаю, что делать.
Мне пришлось несколько раз перевернуть мертвого солдата с боку на бок, пока я не нашел то, что искал — трубку ярко-красного цвета, закрытую сверху плотным колпачком. Точно такую же, какую отбросил раненый мною солдат возле общежития после того, как выпустил из нее красную ракету.
Правда, что с ней делать, я не знал, а никакой инструкции на ракете не было. На помощь неожиданно пришла Амина, которая без слов поняла, что нужно сделать, отобрала у меня ракету, сорвала колпачок, перевернула трубку, и резко повернула ее нижнюю часть, словно шею курице сворачивала.
Трубка хлопнула, и из нее вверх вырвалась ярко-красная вспышка, оставляющая за собой хвост красного прозрачного дыма.
— Ты же этого хотела, да? — посмотрела на меня Амина.
— Именно. — ответил я, глядя на ракету. — Спасибо. А теперь бежим.
— Куда?
— Куда угодно. Но быстро. Очень быстро.
Глава 2
Прежде чем свалить глубже в лес, я все же потратил лишнюю минуту и сделал две вещи. Первая — вытащил из земли оброненный Широ нож и вытер его об его же одежду, как стрелу до этого. Вторая — срезал с бедра солдата ножны, потому что искать, как их снять штатным путем, времени уже не оставалось, а таскать острый клинок без защиты совершенно не хотелось.
После этого мы углубились в лес, оставив за спиной и академию, и Широ, и мертвого солдата. Амина и Ника попеременно поглядывали на меня, будто собираясь что-то спросить, но так и не решались.
Хотя и без вопросов я прекрасно понимал, что они хотят спросить. Они хотят спросить, какой у меня план.
А с планом была беда.
Сначала я думал, что мы сможем через лес выбраться из академии, и, пройдя через кольцо пустоты, добраться до какого-нибудь города. Этот план изобиловал дырами и моментами, которые неплохо было бы прояснить, в противном случае они могли бы плохо закончиться, но шансы на успех были. Выживать в лесу я умел, это не так уж и сложно. Двигаться по лесу — тоже, и даже Ника была не такой уж сильной помехой в этом. За день можно было легко разменивать несколько десятков километров, охотясь по пути при помощи лука, благо зверье вокруг водилось, если верить изредка попадающимся следам на земле. Да, один я шел бы быстрее, но это даже не обсуждается. С ней все равно можно было бы поддерживать приличную скорость — явно более высокую, чем у солдат, которые прочесывали бы лес на предмет сбежавших туда студентов. А то, что они будут его прочесывать — это абсолютная истина. Они как минимум точно видели, что в лес много кто сбежал, и, коль скоро их задача отловить и вывезти из академии максимум реадизайнеров, то и до леса они доберутся тоже. Просто чуть позже.
Если, конечно, они все не полегли во время боя в академии…
В любом случае, мы могли бы уйти от преследования вдвоем.
Но не втроем.
Если Ника худо-бедно наловчилась правильно ступать по лесной подстилке и пробираться сквозь лесные кустарники, просто понаблюдав за мной какие-то полчаса, то Амина в чаще была натуральной коровой. Мало того, что она спотыкалась обо все попадающиеся на пути корни, получала по лицу всеми возможными ветками и проваливалась во все возможные ямки и норки, так она еще и в одежде была совершенно неподходящей. На ней была белая рубашка-поло с короткими рукавами, и белые же шорты по колено, дополненные сандалиями с такой тонкой подошвой, что ее, по виду, можно было двумя пальцами порвать. Разумеется, это все не добавляло комфорта передвижения, и уже через пять минут руки и ноги Амины были покрыты ссадинами, и царапинами.
О скорости передвижения и говорить не было смысла — она была критически низкой. Казалось бы, из-за моей больной ноги я должен быть самым медленным членом группы, но Амина била все рекорды медлительности. К счастью, сейчас не было никаких признаков погони, и оставалось надеяться, что хотя бы к завтрашнему дню Амина научится ходить хоть сколько-то быстро.
Вариант бросить ее я, конечно же, не рассматривал. Как минимум — взяв ее с собой, я, в общем-то, взял на себя ответственность за нее. Как максимум — сохранив ее жизнь, я имею весьма неплохие шансы получить своего человека не только в рядах управления ноль, но и в клане Ратко. Сейчас я зажат между ними, как между двумя стенами пламени, перекрывающими узкий коридор, но Юля и Амина вполне могут стать моими личными огнетушителями.
Поэтому я решил, помимо прочего, помочь Амине хотя бы с ее обувью.
Прановые стрелы, если рассматривать их в качестве приспособления для охоты, ничем не отличались от карбоновых. Разве что ими можно было выстрелить из пранового лука мгновенно, не тратя времени на приведение его в боевую готовность. Этим я и воспользовался, подстрелив вылетевшего из-под ног ошалевшего зайца прямо в прыжке.
К счастью, я вовремя спохватился и в последний момент переделал стрелу, заменив на ней наконечник на тупой набалдашник. Если бы не это, острый боевой трайдент просто прошил бы маленькую тушку зайца насквозь, заодно порвав ему все внутренности и сделав мясо совершенно несъедобным. Я не был уверен, что у меня получится, но получилось, и стрела послушно обзавелась тупым шокером, направленным на то, чтобы сломать животному кости, оставив его в живых, но лишить возможности двигаться.
Но даже с таким изменением стрела все равно повела себя не так, как я ожидал. То ли прановый лук придавал стрелам какое-то невероятное ускорение, несмотря на то, что я совершенно не напрягался, натягивая его, то ли дело было в самих стрелах, но стрелы из праны явно летели намного быстрее, чем я привык — в два, если не в три раза. Я заметил это еще тогда, когда они пробивали навылет даргов при обороне Винозаводска, но тогда было не до того, чтобы анализировать это. Отложил в памяти на потом, а потом как-то и времени не выдалось подумать.