Против такого у меня шансов нет — какая там атака, я защищаться-то успевал от силы в половине случаев, а то и в четверти!
Чтобы противник не засыпал меня градом ударов, мне приходилось постоянно отступать, пытаясь хотя бы частично уравновесить этим скорость его ударов. Чтобы они не пробивали из раза в раз насквозь, а проходили вскользь, причиняя минимум неудобств.
В Иллюзиониста снова ударило сразу несколько стихий — вода и пламя, но обе они снова бесславно стекли по его броне, не причинив никакого ущерба и разве что на мгновение замедлив его.
Воспользовавшись этим моментом, я коротко обернулся, фиксируя взглядом все происходящее вокруг.
Портал все еще висел на месте, реадизайнеров вокруг него стало уже около десятка. Часть из них была занята сдерживанием противников, оставшихся возле взорванного грузовика, вторая часть — пыталась справиться с добравшимся до них Иллюзионистом, тем, что был замыкающим в нашем строю. Реадизайнеры привычно пытались откидываться реадизом, но все, чего они добивались — это лишь на секунду приостанавливали атаку противника, и то только потому, что перекрывали ему обзор. Вот он добрался до одного реадизайнера, два коротких удара — и человек оседает на пол, держась за грудь, но не позволяя упасть с лица маске из ярко-зеленой праны. На Иллюзиониста сзади напрыгнул другой реадизайнер, схватил за шею, повис на нем, но Иллюзионист схватил его руками под колени и резко упал на спину, прямо поверх противника!
Дальше наблюдать я не мог — мой собственный Иллюзионист снова атаковал.
А я снова защищался. Отступал, блокировал удары, пропускал удары, и даже не пытался атаковать в ответ.
Я ждал.
С каждым выдохом, по всей науке сопровождающим каждый удар Иллюзиониста, вылетающее из поврежденного шлема голубое облачко становилось все бледнее и бледнее. Поначалу этого не было заметно, но сейчас, спустя несколько десятков ударов, это стало очевидно. Скиллтрит у него заканчивался.
А я не собирался позволять ему сменить баллон, даже если он у него есть.
Поэтому, когда при очередном ударе я не увидел вылетающего из пробитого отверстия облачка, я начал действовать.
Заблокировал прямо удар рукой, и атаковал сам — в ту же руку, словно намереваясь вытянутыми и напряженными пальцами сломать пополам лучевые кости. Иллюзионист, конечно, моментально отдернул руку, так, что я лишь мазнул кончиками пальцев по шершавой броне, но мне этого было достаточно.
Удар второй рукой — и повторение ситуации, пальцы снова мажут по броне, оставляя на ней крошечный прановый заряд.
Правая нога — блок, касание. Левая нога — блок, касание. Прана больше не скатывается с брони Иллюзиониста, как с гуся вода, она послушно липнет к ней, превращая ее элементы в мое рабочее тело…
Которым спустя мгновение я приказываю остановиться.
Иллюзионист замер передо мной, распятый в воздухе. Я остановил время для тех элементов брони, которые пометил пальцами, и тем самым буквально прибил их к пространству, не позволяя Иллюзионисту двигаться. Максимум, что он мог сделать — это дергаться торсом, пытаясь освободиться, и гневно рычать.
Справившись с противником, я быстро обернулся, пытаясь понять, что происходит вокруг. Реадизайнеров вокруг портала было уже десятка полтора, половина из них навалились в огромную кучу малу на двух Иллюзионистов, пытаясь удержать их прижатыми к бетону. Те яростно сражались, используя любую возможность, чтобы освободить конечность и нанести удар, и небезуспешно — два реадизайнера уже были выведены из боя, один со сломанной рукой, другой вообще без сознания.
Оставшиеся не у дел реадизайнеры держали щиты, закрывая своих коллег от пуль, и не могли отвлечься, чтобы им помочь.
С солдатами вокруг меня студенты уже успели справиться, и, помня мой заказ никого не убивать, лишь вывели их из строя, каждый по-своему.
Интересно, а они вообще смогли бы убить?
— Серж, это свои! — заметив, что я смотрю на них, крикнула Ника.
— Какие еще свои? — не понял я. — Кто из них свои?
— Вот эти! — Ника качнула головой на реадизайнеров возле портала. — Это свои, надо уходить с ними!
Я не стал уточнять, точно ли она все правильно поняла и уверена ли в своем решении, я только кивнул и повернул голову к "своему" Иллюзионисту:
— Обрати внимание, мы могли всех вас убить. Но не стали.
— Естественно! — хмыкнул тот. — Тогда бы вы были вне закона!
— Мы и так вне закона. Не вижу других причин, почему в нас пытались стрелять. — отбрил я, и повернулся к студентам. — Все к порталу!
Мы подбежали к борющимся реадизайнерам, и я, не теряя времени, присел возле ближайшего Иллюзиониста, которого на бетоне пытались удержать сразу пятеро. Поймав его дергающуюся голову, я завел пальцы под углы челюсти, нащупал кнопки, и нажал. Шлем послушно раскрылся, открывая лицо молодой девушки с зелеными глазами и яростным звериным оскалом.
— Займитесь! — велел я студентам, перебегая ко второй группе. Здесь я поступил так же, только пришлось вмешаться самому, перехватывая одну из свободных рук Иллюзиониста, которой тот безостановочно колотил в бок реадизайнера в кипенно-белой маске. Реадизайнер навалился на вторую руку противника, и болезненно вздрагивал при каждому ударе, но руку не отпускал.
Я опустился на колено, придавливая свободную руку Иллюзиониста, скинул с него шлем, и без раздумий несколько раз мощно ударил сверху-вниз, пока глаза противника не потухли, и он не перестал дергаться.
— Все, он в отключке! — крикнул я, обернувшись на скрытых под масками реадизайнеров. — Берите всех, кто не может идти, и уходим! Быстро, быстро!
Реадизайнеры послушались меня, словно мы ты и договаривались. Мгновенно отпустив отключившегося Иллюзиониста, они кинулись врассыпную, подхватывая под руки товарищей и втаскивая их в порталы.
— Эй, вы! — обернулся я на тех, кто прикрывал нас от пуль. — Уходим, быстро!
— Сначала вы! — не оборачиваясь, ответил один из них смутно знакомым мелодичным голосом. — Мы за вами, прикроем!
— Только не тормозите! — ответил я, и бросился к своей группе.
Выслушав меня, они без колебаний принялись нырять в портал — один за другим. Одна только Чел задержалась и обернулась, прижимая к груди руки.
— А Драйз? Что же он?
— С ним все будет хорошо. — ответил я. — Ты же слышала, ему помогут, а так как он человек, то ему в вину ничего вменять не будут. Скажет, что он заложник, и все.
— И мы так его оставим? — покачала головой Чел. — Это неправильно, стало быть.
— Это правильно! — зло ответил я. — Потому что если мы его не оставим, мы останемся здесь все! Шагай в портал!
Чел посмотрела на меня долгим взглядом, и, когда я уже хотел заталкивать ее в портал насильно, она все же сделала шаг вперед.
— Мы ушли! — крикнул я группе прикрытия. — Давайте следом!
— Принято! — ответила все та же полузнакомая девушка, и я шагнул в портал.
В портал Ратко, который закинет меня неизвестно куда.
Опять.
Глава 17
Вот было бы здорово, если бы кто-то придумал "прозрачные" порталы. Порталы, через которые видно, что происходит на другой стороне. Которые представляют из себя не просто переливающийся всеми возможными оттенками сгусток непрозрачной праны, а натуральный прокол пространства, через который можно не просто пройти, но еще и увидеть, что там происходит, на той стороне. С помощью которого можно получить представление о том, куда тебя занесет, прежде чем тебя туда занесет.
Даже если такие порталы и существуют, я их пока не встречал. Я вообще мало порталов встречал за свою короткую вторую жизнь, и наши с ними отношения как-то с самого начала не заладились.
В том числе и потому, что меня напрягала необходимость вываливаться в неизвестность, не представляя, что ждет по другую сторону. Но если раньше шансы угодить в переплет на выходе были объективно малы, то сейчас я шагал в прановое облако натурально на веру.
Поэтому, едва только вышагнув из портала, я первым делом бросил два коротких взгляда направо и налево, фиксируя в памяти окружение.
Вокруг полутьма, которую разгоняют только две тусклые лампочки с потолка. Их света достаточно, чтобы худо-бедно рассмотреть интерьер, но явно маловато для комфортного уровня освещения. Чтобы понять, что все вокруг покрыто толстым слоем пыли, пришлось как следует присмотреться.
Я в зале с фонтаном посередине. Фонтан маленький — размером с человека, трехэтажный, каждый этаж представляет собой круглую кадку, из которой вода переливается в ту, что пониже. Должна переливаться, во всяком случае. Сейчас там нечему переливаться — фонтан сух, как глотка верблюда в пустыне, и местами даже выщерблен, словно по нему молотком стучали. В случае чего, всю эту конструкцию даже не используешь как толковое укрытие.
Пол под ногами выложен черными и белыми квадратами кафеля, словно огромная шахматная доска. Кафель гладкий и скользкий — нога слегка скользнула по нему, когда я по старой привычке протянул ее при шаге чуть дальше, чем надо. Если плеснуть на этот кафель водой из фонтана, получится натуральный каток.
Вдоль трех стен зала тянутся ряды колонн, подпирающий балкон второго этажа, возле четвертой стены сделаны две сбегающие друг навстречу друг другу ажурные лестницы из белого мрамора. Между ними в стене притаилась небольшая дверь, в цвет самой стены, так что и не заметишь сразу. Больше выходов в зале не наблюдается — даже окон нет. Свободное место под балконом занято креслами, низкими кофейными столиками, заваленными какими-то бумагами и журналами. Среди них стоят банальные и элементарные свечки, кое-как разгоняющие царящий под балконом мрак.
На креслах уже расселись реадизайнеры — и те, кто пришли нас спасать, и участники моей группы вперемежку. Те, кто был в порядке, оказывали помощь раненым, некоторых для этого уложили на пол, прямо на дорогие красивые ковры, нещадно заливая их кровью. К счастью, таких было всего двое.
Ничего опасного или даже подозрительного в зале не происходило. Все выглядело так, словно эти люди действительно рискнули своими жизнями для того, чтобы вытащить нас из передряги. Шагнули в портал, ведущий в неизвестность, ради кучки студентов академии.