Мужчина вздохнул и исправился:
— Хорошо. Тресса Висла, мы приносим извинения за то, что прервали ваш отдых; произошло досадное недоразумение — мы вас просто не признали без боевой трансформации. Разумеется, мы возместим все, включая компенсацию за моральный ущерб. Когда вы покинете это заведение, мы с удовольствием восстановим все то, что пострадало в результате… инцидента.
— Вот и прекрасно, — гордо кивнула Ника, опуская руки. — Рада, что мы так быстро утрясли это недоразумение. И если мы закончили, тогда не смею больше вас задерживать, господа.
— Хм, тресса Висла, вы меня не дослушали. — Мужчина картинно поднял брови, выползшие даже из-под темных очков. — К вам мы претензий не имеем. Но вот ваш спутник — другое дело. Он нам нужен.
— Да вы что? — усмехнулась Ника. — И зачем же?
— Простите, но это внутренние дела клана Ратко, и, боюсь, я не имею права разглашать такую информацию посторонним лицам.
— Да вы что? — снова повторила Ника. — А давно ли среди членов клана Ратко появились простые люди, не обладающие даром? Или я чего-то не знаю и вы решили осваивать какое-то новое направление рынка, а?
— При всем уважении, вы много чего не знаете, тресса Висла, — нарочито спокойно продолжал отвечать на нападки Ники мужчина. — Особенно из того, что касается внутренних дел клана Ратко. Но, поверьте, если я говорю, что этот человек имеет к ним отношение, значит, он к ним имеет. Вне зависимости от того, есть у него дар реадиза или нет.
— Да вы что? — Ника уперла руки кулачками в бока. — Тогда я вам отвечу так: этот человек имеет отношение и к внутренним делам клана Висла тоже! Мало того, он имеет отношение к лично моим делам! И до тех пор, пока я не закончу с ним, до тех пор, пока мой клан не закончит с ним, до тех пор, пока мы не решим, что он нам больше не нужен, вы его не получите. Я ясно выражаюсь?
— Дела клана Висла… — усмехнулся мужчина. — Я, конечно, слыхал, что Кровавые неразборчивы в сексуальных связях, но чтобы с простым человеком…
Ох, это он зря… Это он очень зря.
«Как раз не зря. Он понимает, что делает. Он пытается вывести Нику на эмоции, пытается вывести ее из себя, спровоцировать на атаку. Только ни хрена у него не выйдет».
И у него ни хрена не вышло. Ника только усмехнулась и вернула мужику его же собственную фразу:
— Вас это не касается. Но если я говорю, что человек имеет отношение к внутренним делам клана, то поверьте, он к ним имеет отношение. И пока это так, этот человек для вас все равно что является членом клана Висла и находится под нашей протекцией. Я ясно выражаюсь?
Судя по тому, как напряглись углы челюсти собеседника Ники, она излагала понятно. Но, судя по ним же, ему сказанное сильно не нравилось. Настолько, что он даже снова стал поднимать руки, пространство вокруг которых снова начало смазываться.
— Да ладно, — усмехнулась Ника, поднимая руки тоже. — Вы же блефуете. Вы не станете нападать на меня в черте города, вы же не самоубийцы. Или самоубийцы?
Ратко ничего не ответил, лишь остановил руки на половине движения. Руки-то остановил, но клинки так никуда и не делись. Он будто взвешивал все за и против, будто пытался высчитать шанс успеха… Чего бы он там ни задумал.
Вот же сукин кот… А я-то надеялся, что критическая точка конфликта уже преодолена! Я-то думал, что отбритый Никой мужик сейчас соберет свой отряд, и побитыми щенками, поджав хвосты, они ретируются, а тут на тебе! Неужели они и вправду задумали совершить нападение на такую знаменитую персону, как Ника Висла? Да еще и в таком людном месте, как ресторан?! Ее же даже обычные люди, солдаты на пропускных пунктах возле ворот узнают!
Хотя как знать — может, они видят, что Ника не в лучшей форме, и действительно готовы рискнуть. Только вот ради чего?! Ради моей головы — рисковать своими? Да не просто головами, а вообще всем кланом! Я, конечно, не спец во всей этой аристократии, но, как мне кажется, открытое нападение члена одного клана на члена другого клана испортит репутацию первых намного сильнее, чем наличие какого-то там внебрачного сына, о котором еще и не знает никто! Ника же не просто так им завуалированно угрожает, намекая на какие-то последствия?!
Надо как-то помочь Нике. Сука, это ж надо мне было лук в номере оставить! Ну кто бы мог подумать, что он мне может понадобиться в ресторане, ну на хрена он мне тут?! Куда бы я его тут дел?! А теперь, без него я, по сути, бесполезен! Теперь я понимаю, почему реадизайнеры настолько презирают оружие, — они просто не желают на него полагаться, даже в минимальной степени! Если бы я умел пользоваться реадизом без лука, без стрел, я бы, может, еще побарахтался, попробовал что-то изобразить… Но я не умею!
Значит, единственный способ помочь Нике — это добраться до лука и вернуться, надеясь, что она еще будет жива. Впрочем, будет, куда она денется: едва я выйду из помещения ресторана, как весь этот отряд отправится за мной следом, им же я нужен, а не Висла. Только вот как мне отсюда выйти, если они перегораживают вход? Можно выпрыгнуть через огромные стеклянные окна — порежусь, конечно, но Ника залижет, если выживем. Так вот, можно добежать до окна, переворачивая один за другим столы и пытаясь скрыться за ними, надеяться, что они не настолько быстры со своими Клинками, чтобы стрелять ими очередями, как из штурмовой винтовки, молиться, что доберусь до стекла и смогу выпрыгнуть через него. А дальше — двадцать метров вдоль стены отеля до лобби, там подняться на лифте до седьмого этажа…
«И выяснить, что у тебя нет карточки от номера. Да и не успеешь ты».
Это еще почему?
Внезапно в стороне от Ники и строя Ратко полыхнула яркая вспышка, настолько ослепительная, что мне пришлось зажмуриться, а когда я открыл глаза, то увидел, что действующих лиц в нашей пьесе прибавилось.
«Потому что Арбитр прибудет раньше».
Между Никой и пятеркой Ратко появилась новая фигура — висящий в воздухе черный балахон с оборванными краями, внутри которого ничего не было. Вернее, было — там была абсолютная тьма. Будто человека ножницами вырезали из мироздания, оставив вместо него зияющую дыру, и накинули на него сверху драный балахон, чтобы хоть как-то прикрыть получившееся непотребство. И так как ног у получившегося непотребства не было тоже, вместо того, чтобы стоять, балахон парил над полом, слегка покачиваясь вверх и вниз на небольшом облаке струящегося черного дыма.
— Клан Висла, линия Крови… — раздался откуда-то, непонятно откуда, будто отовсюду сразу, целый хор голосов. — Клан Ратко, линия Пространства…
Это определенно говорил Арбитр, но будто бы для своих слов он использовал голоса сразу всех людей в мире. Я слышал в этом резонансном хоре и надтреснутое скрипение дряхлого старца, и звонкий колокольчик маленькой девчушки, и солидный баритон успешного мужчины, и горестный вопль проигравшегося в пух и прах картежника, я слышал тысячи голосов разом. И в то же время — каждый из них в отдельности.
— Замечена агрессия со стороны клана Ратко, линия Пространства, в сторону члена клана Висла, линия Крови… — продолжил вещать своим невероятным и невозможным голосом Арбитр. — Вы желаете провести дуэль?
Дуэль? Здесь?! Сейчас?!
«Не здесь и не сейчас, в этом и суть».
Суть?! Какая суть?! Это вообще кто?! Что за Арбитр?!
«Арбитры — это те, кто следит за тем, чтобы разборки между реадизайнерами не затрагивали простых людей, а какие последствия это может иметь, ты и сам видел. Два реадизайнера в бою легко могут стереть в порошок четверть города, например».
Да-а-а-а, все чудесатее и чудесатее! И кто же такие эти Арбитры, если они следят… Нет, не так, если они КОНТРОЛИРУЮТ аж даже целых реадизайнеров?!
«А этого никто не знает. Они — потусторонние сущности, появившиеся в мире одновременно с даргами, одновременно с реадизом. Они научили первых реадизайнеров обращаться со своим даром, и они же установили некий свод правил, в числе которых и правило не устраивать боев без правил в черте города. Если кто-то из реадизайнеров считает, что другой реадизайнер каким-то образом ущемил его права, и это не исправить никак, кроме как боем, то Арбитры проводят дуэль, перенося для этого обоих участников в Арбитражный зал, который никто не знает, где находится. После дуэли возвращают реадизайнеров обратно — ну, если, конечно, победитель смилостивится и оставит проигравшему жизнь. Если нет, то возвращают только победителя».
Богиня, ты юлишь! Ты говоришь — «никто не знает» да «никто не ведает», но ведь ты-то знаешь! Ты же богиня и этого мира тоже!
«Прости, но эти знания я не могу тебе открыть. В них скрыто слишком многое. Само по себе их существование способно полностью перевернуть этот мир, а может, даже и уничтожить его».
— Вы желаете провести дуэль? — снова спросил мир в лице Арбитра жутким тысячеголосым хором.
Командир отряда Ратко все стоял, так и не подняв до конца руки, играл желваками и не отвечал. Ника молчала тоже.
А что будет, если Ратко все же попытаются напасть на Нику прямо сейчас?
«У них ничего не выйдет. В тот момент, когда Арбитр появился, он разделил их непробиваемой стеной. Не то что атаковать — даже подойти к Нике у них не выйдет, впрочем, как и наоборот. Самый максимум, что они сейчас могут сделать — это плохо о ней думать. Если же они попытаются… Они просто перестанут существовать. Это лучший вариант для вас — спровоцировать их на атаку и наслаждаться зрелищем».
А если дело все же дойдет до дуэли?
«Даже если Ратко согласятся, сначала надо, чтобы согласилась и Ника тоже. Если она этого не сделает, дуэли не будет, но и ей тогда придется отказаться от своих притязаний на тебя. Но Ратко не согласятся. Любому из этой пятерки невыгодно сходиться с Никой в бою: любой из них проиграет ей по силе, а сократить дистанцию в Арбитражном зале, чтобы свести на нет преимущество противника, для Кровавой — раз плюнуть».
Даже в ее нынешнем состоянии?
«Дуэль не будет проводиться сейчас. Она будет проводиться в условленное сторонами время, но не раньше, чем через два дня после того, как стороны о ней договорятся. Это специально сделано для того, чтобы одни кланы не подлавливали другие в моменты уязвимости, а то прецеденты случались».